Леди никогда не лжет

— Выставка, — сказал Финн, не обращая внимания на насмешки, — пройдет летом в окрестностях Рима.
— Я начинаю тебя понимать, старина, — мрачно буркнул Уоллингфорд.
— Мне потребуется абсолютный покой, чтобы я мог сконцентрироваться на проекте. И я подумал, что год, проведенный в деревенской тишине, вдали от вашей компании бездельников и дегенератов, безусловно, пойдет вам на пользу. Будете заниматься наукой, без вина и женщин…
— Подожди! — Судя по тону лорда Роуленда, он никак не мог поверить услышанному. — Ты хочешь сказать, что собираешься втянуть нас в… — Он бессильно пожал плечами, не в силах найти нужные слова.
— Целомудрие, — с отвращением сказал герцог.
— Почему бы и нет? Ну а если желание станет слишком сильным, всегда можно что-нибудь придумать. Хотя я подозреваю, что, ведя монашескую жизнь, мы довольно скоро войдем во вкус, и физические потребности не будут мучить нас очень уж сильно.
— Ты спятил, — грустно констатировал герцог.
— Я предлагаю вам считать это вызовом, — сказал Финн. — Если такое мероприятие по силам мне, то, безусловно, вам тоже. Ты — человек, обладающий железным самообладанием, Уоллингфорд, если только вспомнишь об этом. Что касается тебя, Пенхоллоу, то я хорошо помню время, когда твоя жизнь была намного более добродетельной.
— Это было давно, — поспешил вставить лорд Роуленд, — и неправда.
— Все равно в свое время вы были способны сдерживаться и ограничивать себя. — Финн вздохнул и посмотрел сначала на одного своего друга, потом на другого. Оба сидели, понурив головы, не поднимая глаз от тарелок, в которых стыл завтрак.
— Подумайте, друзья. Представьте, чего мы сможем добиться за год, если откажемся от праздных удовольствий. В конце концов, что такое год? Временная ссылка, не более того. Всего лишь несколько месяцев. За это время можно узнать много нового, открыть в себе новые таланты. А в дополнение — теплое солнце и оливы. Возможно, местное виноградное вино. Уверен, мы сможем позволить себе пропустить стаканчик-другой, что не будет нарушением правил нашего маленького общества.
Уоллингфорд поднял голову:
— Нет, нет и еще раз нет. Это самый абсурдный план, который мне когда-либо приходилось слышать.
— Только безумец мог предложить нам такое, — вторил брату лорд Роуленд.
Финн повернул голову и посмотрел в окно. Тяжелое январское небо было хмурым и неприветливым. В воздухе лениво кружили крупные снежинки. Было не очень холодно, но мрачно и промозгло. Лондон зимой — Финн ненавидел его. Кругом сырость и слякоть, влажный воздух насыщен копотью и с трудом проникает в легкие.
— Страна незаходящего солнца, — тихо сказал он и повернулся к Уоллингфорду. — Подумай хотя бы.
— Это не обсуждается, — отрезал герцог.
— Совершенно невозможно, — поспешил добавить лорд Роуленд.
Финн аккуратно сложил газету.
— Целый год вдали от всех лондонских неприятностей и проблем. Год, свободный от пороков и обязательств, посвященный науке, лишенный всех возможных излишеств. — Он встал, положил газету в карман и широко улыбнулся. — Что может быть лучше?
  
Глава 1
 
Тридцать миль к юго-востоку от Флоренции, Италия
Март 1890 года
Она всегда была взыскательной и разборчивой. И пока другие молодые леди мечтали о мистере Совершенство, Александра нацелилась на герцога Совершенство.
В конце концов ей пришлось согласиться на маркиза, но поскольку он был одновременно очень богат и очень стар, она все равно считала свое замужество удачным. Проси и получишь — таков был ее девиз (она пребывала в уверенности, что нечто подобное встречается в Библии). И никогда не соглашайся на второй сорт.
Даже убегая от кредиторов.
А эта комната просто отпугивала своей второсортностью. Хуже того, размером она была чуть больше шкафа, в котором в межсезонье обычно висели летние платья Александры. Узкая койка, придвинутая к стене, не оставляла места даже для шляпной коробки, единственное грубое шерстяное одеяло выглядело раем для блох. Комната была, пожалуй, четвертого, если не пятого сорта. С этим нельзя мириться.
Александра обратилась к хозяину:
— Боюсь, нам это не подходит. Здесь жить невозможно. Non possiblo. Понимаете? Comprendo? Она слишком маленькая. Tropро, э-э-э… petito. Нас трое. Trio. И еще мальчик.
Хозяин гостиницы нахмурился:
— Гостиница переполнена, миледи. Я могу постелить вам в общем зале. Постели будут очень теплыми, очень удобными, обещаю.
— Спать в общем зале? Трем английским леди? Вы не можете предлагать это серьезно! — Александра возмущенно фыркнула, стараясь подчеркнуть абсурдность идеи.
— Но, миледи, идет дождь. Мост залило. Все комнаты заняты.
— Кто их занял? — требовательно вопросила Александра, величественно выпрямившись.
— Герцог, миледи. У нас поселился английский герцог, его брат и его друг.
— К черту! Покажите мне его комнаты! Видите ли, любезный, — возмущалась она, волоча хозяина гостиницы за собой по узкому скрипучему коридору, — в нашей стране есть один милый обычай, согласно которому джентльмен обязан тотчас отказаться от удобств, чтобы помочь леди. Именно так и должны вести себя цивилизованные люди, вы со мной согласны? Иначе мы опустимся до уровня варваров. Так что этот ваш герцог, безусловно, все поймет. О да!
Александра остановилась на пороге и обвела комнату глазами. Эта была намного лучше — большая, удобная. Пышная двуспальная кровать стояла у середины противоположной стены. С одной стороны от кровати расположился гардероб, с другой — камин, который как раз чистила юная краснощекая мисс с волнистыми черными волосами. Александре всегда хотелось иметь такие же.
В целом, комната была, конечно, очень простой. Гостиница стояла вдали от цивилизации Милана или даже Флоренции, на старой тосканской дороге, но Александра была готова великодушно сделать скидку на грубую мебель и отсутствие отделки. В конце концов, за окном лил проливной дождь и завывал ветер. В такие дни нельзя позволять себе излишнюю привередливость.
— Идеально, — заявила она, с улыбкой повернувшись к хозяину. — Мы берем эту комнату. И смежную тоже, — сообщила она, кивнув в сторону двери, видневшейся возле гардероба.
Хозяину гостиницы явно с большим трудом удалось пережить долгую дождливую зиму. Казалось невозможным, чтобы впалые щеки ввалились еще больше, а изможденная физиономия стала бледнее, и тем не менее это произошло. На глазах Александры все краски жизни покинули его лицо, уступив место одной — землисто-серой.
— Но, миледи, — вскричал он, — это невозможно! Эта комната занята. Ее взял герцог. Очень большой герцог. А его брат и друг тоже очень большие и сильные мужчины.
— В этом нет ничего странного, — беспечно проговорила Александра. — Я часто замечала, что крупные мужчины выбирают себе таких же крупных друзей и наоборот. Интересно, почему. Наверное, есть такой закон природы. Вы сказали, большой герцог? — Она наклонила головку и медленно пошла к лестнице. — Как вы думаете, это не может быть Уоллингфорд? Нет, конечно же, нет. Я бы знала.
— Да, да, герцог Уоллингфорд! — До крайности встревоженный хозяин семенил за ней, возбужденно размахивая руками. — Его зовут Уоллингфорд, и ему это не понравится.
Ерунда, — поморщилась Александра. — Уоллингфорд может громко возмущаться, но вообще он тих и мягок, как ягненок. Ну, или как молодой барашек.
Она остановилась у верхней ступеньки лестницы. Поднимавшиеся с нижнего этажа запахи — дым, мокрая шерсть, подгоревшее масло на кухне — могли сбить с ног и более сильного человека. К тому же внизу было очень шумно, что изрядно укрепило решимость Александры.
— В любом случае, любезный, это вполне решаемые вопросы. Предоставьте дело мне. Я быстро все улажу.
— Миледи, прошу вас, в общем зале совсем не так плохо…
— Это неприемлемо, — отрезала она, — non possiblo, вы меня слышите? Мы англичанки, anglese, и мы не можем…