Моя половинка

Бобби рассмеялся.
– Ни за что на свете я бы не пропустил свадьбу Гилберта. Честно говоря, уже и не надеялся, что дождусь этого дня. Все мы в компании «Россаро эдвертайзинг» уже смирились с мыслью, что он закоренелый холостяк. Но едва я увидел вас, сразу понял, почему Гил резко изменил своим принципам.
Доброжелательные комплименты – как раз то, что было нужно Оливии: настроение у нее слегка улучшилось. Она, видимо, позволила своему воображению слишком разыграться, усматривая пренебрежение или безразличие там, где ничего подобного, вероятно, не было и в помине. Это же день ее свадьбы, что ни говори, и она должна веселиться.
Оливия повернулась к Гилу с сияющим лицом, но затем заколебалась, подумав, что он даже не слышал, что сказали друг другу Бобби и Оливия. Гил, казалось, был совершенно поглощен разговором со спутницей Боба. Та только что засмеялась в ответ на какое-то шутливое замечание Гила, фамильярно похлопала его по плечу и кокетливо заморгала накладными ресницами. Было ясно: оба знакомы друг с другом не первый день.
Оливия почувствовала, как по спине побежали мурашки. На миг ей показалось даже, что она, Оливия, – незваный гость на этом празднике и будто Гил и незнакомая ей красотка справляют свадьбу, а она помешала им.
Похоже, Гил угадал мысли Оливии, потому что наконец повернулся к ней и небрежно бросил.
– Оливия, позволь представить тебе Сусанну Уитлоу.
Сусанна Уитлоу? Так это та самая женщина, что была личным секретарем Гила в «Россаро эдвертайзинг»! Оливия подозревала, что некогда Гил и эта женщина были любовниками. Нужно сохранять хладнокровие и не подавать вида, что появление этой американки взбесило Оливию.
Сусанна, одетая в элегантный костюм, высокая и стройная, выглядела сногсшибательно. Очевидно, она – идеал личного секретаря: очаровательная, деловая и весьма энергичная. Когда Гил представил их друг другу, губы Сусанны сложились в подобие улыбки, но в голубых глазах, устремленных на Оливию, не было ни капли тепла.
Боб и Гил заговорили между собой, и Оливии пришлось сосредоточить внимание на Сусанне. Она вежливо протянула гостье руку.
– Привет, – сказала Оливия, стараясь, чтобы голос звучал безразлично.
Сусанна отвечала равнодушно, рукопожатие оказалось более чем вялым. Совершенно не к месту она вспомнила о телефонном разговоре:
– Мы ведь познакомились пару недель назад, не так ли?
Напоминать об этом было совершенно незачем.
– Да, припоминаю, – кивнула Оливия. – Вы работали секретарем у Гила в «Россаро эдвертайзинг».
– Совершенно верно. Однако я, увы, не сумела извлечь из этого обстоятельства никакой пользы. Я так и не вышла замуж за босса...
Оливия почти зрительно ощущала флюиды враждебности, исходящие от этой женщины. Наглость Сусанны возмущала ее, но она чувствовала необходимость сохранять сдержанность. Поэтому последнее замечание она просто проигнорировала.
– У кого вы работаете теперь? – спросила Оливия, пытаясь сменить тему.
– У Бобби Ленгтона, но это уже совсем не то.
– Почему же?
Сусанна издала ядовитый смешок.
– Вы еще спрашиваете!
Она скосила глаза на круглого, как бочонок, Боба, который и впрямь выглядел довольно нелепо рядом с худощавым, мускулистым и высоким Гилом.
– Бобби, кажется, очень милый человек, – дипломатично заметила Оливия.
– О да, бесспорно, – ответила Сусанна. – Однако быть милым человеком – это еще далеко не все, верно ведь?
– Думаю, это качество значит очень много, особенно в работодателе, – холодно заметила Оливия.
Улыбка Сусанны открыла ряд белых острых зубов, которые не столько украшали ее, сколько угрожали другим.
– Вы думаете, что будете находить Гила таким же милым и приятным, как и до вашего замужества? Он по-прежнему остается вашим боссом, не так ли? Разве не странно быть в подчинении мужчины, который одновременно является и вашим мужем?
– Не думаю, что это что-нибудь изменит, – возразила Оливия.
– Не думаете? – Судя по насмешливому тону, Сусанна считала Оливию невероятно наивной. – Будем надеяться тогда, что вас не ждут впереди никакие неприятные сюрпризы...
Оливия смотрела на гостью с явным неодобрением. Но под неприязнью скрывался и страх. Чего я боюсь? – мрачно размышляла она. Мне страшно, что эта злючка окажется права?
– Если говорить о сюрпризах, мы все в «Россаро эдвертайзинг» ужасно удивились, узнав о вашей свадьбе, верно, Бобби? – Сусанна использовала краткую паузу в разговоре мужчин, чтобы втянуть их в общую беседу.
– Я уже сказал об этом Оливии, – улыбнулся Бобби. – Его женитьба действительно явилась для нас приятным сюрпризом.
Оливия отметила, что последнее уточнение Боба явно пришлось не по вкусу Сусанне. Ясно как божий день, что новость о женитьбе Гила не доставила ей никакого удовольствия. Почему это обстоятельство так задевает бывшую секретаршу Гила? Видимо, она надеялась, что Гил женится на ней?
– Где вы проводите медовый месяц? Или это секрет? – полюбопытствовала Сусанна, притворяясь равнодушной.
Ответ ей дал Гил, холодно заметив:
– У нас пока не будет медового месяца. «Бофор» в настоящий момент заполучил несколько новых клиентов, и их нельзя бросить на произвол судьбы.
Действительно, Оливия и Гил пришли к такому решению, но все же она не могла избавиться от разочарования по поводу того, что они не побудут вдвоем хотя бы несколько дней. Ей не давали покоя мысли: а как поступил бы Гил, если бы по-настоящему любил ее? Неужели не настаивал бы хоть на неделе уединения?
Сусанне это сообщение явно доставило радость. Она, словно бабочка крыльями, помахала своими длинными накладными ресницами и проговорила приглушенно:
– Вы хотите сказать, Гил, что действуете в соответствии с принципом: делу время – потехе час? Помните, вы всегда умели заниматься и тем и другим одновременно, и все получалось у вас весьма недурно.
– Одно другому не мешает, – уклончиво ответил Гил.
– Не сомневаюсь, – проворковала Сусанна.
– Уверен, что Гил и Оливия найдут возможность куда-нибудь съездить попозже в этом году, – произнес Бобби, видимо почувствовав в словах Сусанны скрытые подводные течения.
Оливия-то чувствовала их совершенно отчетливо, поэтому одарила Боба признательной улыбкой. Но почему не Гил, а Боб должен парировать язвительные замечания мисс Уитлоу? Почему Гил не даст понять, что медовый месяц отложен по необходимости, а не из-за того, что предпочтение было отдано чему-то другому? Если, конечно, такое решение не отражает подлинных настроений Гила.
Внезапно Оливия ощутила, что больше не в силах сносить язвительный тон и коварные двусмысленности, которые изливала на нее Сусанна. Пробормотав пару слов в порядке извинения, она выскользнула в коридор и направилась в дамскую комнату.
Там она смочила под краном бумажную салфетку и приложила ее к векам. Она не плакала, но знала по жгучему ощущению в горле, что до слез недалеко.
Что угодно, только бы не расплакаться! Нельзя доставлять удовольствие Сусанне Уитлоу: пусть не думает, будто довела ее до слез. Почему она вообще позволила этой женщине так себя вести? Сусанну, разумеется, пожирает жгучая ревность, вот она и старается сделать все, чтобы омрачить день свадьбы Оливии. Это было вполне объяснимо. В таком случае почему же Оливия не может просто не обращать внимания на ее болтовню?
Причину этого Оливия знала: дурные предчувствия настолько переполнили ее душу, что у нее уже не оставалось сил противостоять колкостям Сусанны.
– Ага! Так вот где вы прячетесь!
Оливия не заметила, как открылась дверь, и теперь, оглянувшись, увидела стоящую в дверях Сусанну. Взгляд холодных голубых глаз отметил мокрую салфетку в руке Оливии с явным удовлетворением.
– Уже плачете? А ведь вы женаты всего несколько часов. Ну и ну!
Оливии захотелось швырнуть влажный комок салфетки в самодовольное лицо Сусанны.
– Я просто ужасно устала, – произнесла она вполголоса, надеясь, что эта женщина исчезнет.