Разбитые звезды
– Они же там… Мне надо… Хочу убедиться, что они…
Майор Мерендсен преграждает мне путь и не дает добраться до толпы, мчащейся к спасательным капсулам. Корабль снова качается, пол трясется, и, потеряв равновесие, мы ударяемся об стену. Ревут сигналы тревоги, и мы слышим друг друга, только перекрикивая этот шум.
– Вы им не поможете! – убеждает меня майор, выпрямляясь. – Над нами две палубы, а подруги ваши уже ушли далеко. Идти можете?
Я делаю резкий вдох.
– Да.
– Тогда пойдемте. Держитесь между мной и перилами. Я постараюсь сдерживать людей, чтоб вас не раздавило, но и сами смотрите под ноги.
Он поворачивается к толпе, расправляя плечи.
– Стойте! – Я ковыляю к нему и хватаю за руку. – Не туда!
Он раздраженно вздыхает, но все же останавливается.
– Нам надо добраться до спасательной капсулы. Еще несколько таких толчков – и корабль разнесет на части.
Мне до сих пор трудно дышать, и отвечаю я не сразу.
– Я знаю корабль, – говорю я, тяжело дыша, – поблизости есть капсулы для экипажа.
Мгновение он смотрит на меня, и я понимаю, что соглашаться не хочет, но своих чувств не выдает.
– Что ж, пойдемте, – наконец отвечает он.
Служебный коридор пуст, на стенах горят сигнальные полосы. Экипаж, наверное, на своих местах, помогает пассажирам забраться в спасательные капсулы. Только потом можно будет бежать к своим. В любом случае, прорваться сюда сквозь обезумевшую толпу они не смогут.
Майор молча следует за мной, но я чувствую, что он напряжен. Думает, видимо, что я веду его на верную смерть. Наверняка не хочет никуда за мной идти. Но я знаю «Икар», а он нет. Он не облазил в детстве корабль вдоль и поперек, пока тот строился.
Мы торопимся по лабиринту коридоров. Я подхожу к двери, на которой написано: «Вход только для персонала», дергаю за ручку, и дверь открывается, чуть скрипнув несмазанными петлями. Плечи до сих пор ноют, но руки работают – видимо, ударилась я не так сильно.
Внутри спасательный отсек, и капсула на пять человек уже ждет с открытой дверью.
– Спасибо, что проводили, майор, – твердо говорю я, переступая через порог и поворачиваясь к нему лицом. Он идет прямо за мной и резко останавливается, чтобы не врезаться в меня. Я хочу разрыдаться, поблагодарить его за то, что спас мне жизнь, но если начну плакать, то остановиться уже не смогу. Ему неведомо, что его ждет, если нас застукают в одной капсуле. Отец ни за что не поверит, что это всего лишь случайность.
– Проводил?
– Да, теперь я сама справлюсь. Чуть дальше по коридору есть еще одна капсула. До нее минут пять.
Он удивленно поднимает брови.
– В капсуле пять мест, и я займу одно из них, мисс Лару. У нас, вероятно, нет этих пяти минут. Кажется, что-то вытягивает корабль из гиперпространства.
На мгновение меня сковывает страх. Мне ли не знать, что случится, если разрушится ткань пространства между измерениями! Я делаю глубокий вдох и отступаю назад.
– Если спасатели найдут нас в этой капсуле… Вас со мной…
– Я все же рискну, – цедит он сквозь зубы.
По нему видно, что он теперь совсем не хочет находиться со мной в одной капсуле. Но тут корабль снова трясет, и меня отбрасывает к одному из сидений. Майор заходит следом за мной. Откуда-то издалека доносится ужасный металлический лязг.
– Ладно! – резко бросаю я и встаю, держась за сиденье. Эта капсула не для первого класса, а для механиков – никаких тебе изысков, только голые металлические стены и сиденья. На полу решетка, и обтянутые шелком каблуки моих дорогих туфелек проваливаются в дырки. Туфли стоимостью в две тысячи галактионов в секунду испорчены – шелк ободрался. Я смотрю в пол, пытаясь успокоить дыхание. Какой теперь от них толк? Но я все равно не могу выбросить это из головы и смотрю на испорченные туфли. Разум цепляется за столь крохотный пустяк и упорно держится за него.
Майор прислоняет ладонь к сканеру, и дверь с тихим шипением закрывается. Он нажимает на кнопку автозапуска, и начинается обратный отсчет; у нас есть время пристегнуться. Мне режет глаза яркий свет трех ламп на потолке капсулы. Гулкие шаги майора эхом отдаются от металлического пола: он шагает к сиденью напротив моего и пристегивается. Я выдергиваю каблуки из решетки и тоже сажусь.
Впервые с тех пор, как прозвучал сигнал тревоги, я дышу полной грудью. Спасена. В безопасности. По крайней мере, пока. Я отгоняю мысль о других людях, которые наверняка не сумели добраться до спасательных капсул.
Автозапуск катапультирует капсулу на много миль от «Икара», и не больше чем через пару часов нас подберет спасательный корабль. Надо просто набраться терпения и провести это время в компании майора Мерендсена.
Лицо его бесстрастное, сдержанное. Если он так сильно меня ненавидит, зачем спас жизнь? Извиниться бы перед ним за те резкие слова, что я сказала на прогулочной палубе. Откуда ему знать, что говорю я не то, что на самом деле думаю? Горло сдавливает, хочется пить… И зачем я опять посмотрела на него в салоне?
– Сколько вам заплатить, чтобы вы держали рот на замке? Ну, когда нас спасут.
Я верчу в руках ремни безопасности. Это не удобные мягкие ремни в капсулах для пассажиров – нет, эти грубо царапают обнаженные плечи.
Майор хмыкает и отворачивает голову к крохотному иллюминатору, из которого видны дрожащие звезды; хотя трясется, конечно, сам корабль.
– С чего вы взяли, что я кому-то что-то расскажу?
Я решаю, что лучший выход – просто молчать, ради нашего же блага. Не будет общения – не о чем и рассказывать.
У меня стучит в ушах от злости на майора, а обратный отсчет продолжается. Сорок пять секунд. Сорок. Тридцать пять. Я смотрю на цифры, отсчитывая каждую секунду, и глубоко дышу, стараясь унять тошноту. Лару не показывают слабости.
Капсула резко дергается, и нас вжимает в сиденья. Стены будто пульсируют от сильного заряда энергии. Во рту чувствуется металлический привкус, в ушах невыносимо гремит, и… в один миг мы оказываемся в кромешной тьме. Лампы, подсветка, аварийные огни – все погасло. В капсуле темно хоть глаз выколи, виден только тусклый свет звезд в иллюминаторе.
И звезды больше не дрожат: некая сила выдернула «Икар» из гиперпространства.
Пару мгновений стоит тишина. Замолкли даже двигатели и кислородные баллоны. Но тут майор выругивается, отстегивая ремни безопасности. Я понимаю, в чем дело. Без электропитания кислород закончится у нас раньше, чем спасательные команды узнают, что «Икар» в беде.
Но не это страшно.
– Не надо! – хрипло говорю я, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла. – Вас ударит током.
– Током? – Я слышу в его голосе замешательство.
– Через межпространственные измерения проходят огромные потоки энергии, майор. Если вы ступите на металлический пол и в эту секунду здесь пройдет встречный поток напряжения… вы погибнете от удара током.
Он замирает.
– Откуда вы знаете?
– Не важно.
Я закрываю глаза, ровно дышу. Вдруг загораются аварийные огни. Свет от них не яркий, но теперь хоть что-то видно. И кислородные баллоны тоже заработали.
Лицо майора напряжено, нахмурено. Мы молча переглядываемся.
И в этот миг тишину разрывает громкий металлический лязг – «Икар» сотрясается, а вместе с ним и наша капсула, по-прежнему прикрепленная к кораблю. Мы одновременно смотрим на панель, где до этого горели цифры обратного отсчета, – она погасла. Мы застряли. Я смотрю на майора, а потом перевожу взгляд на металлический пол. Если я на него встану и здесь пройдет поток напряжения, то я умру. Но раз капсула прикреплена к кораблю, мы погибнем в любом случае.
«Просто сделай это. Не думай».
Я расстегиваю ремни и ступаю на пол. Майор что-то говорит, но я не обращаю на него внимания и ищу панель управления возле двери. Не знаю, что случится с «Икаром», но знаю, что нам не поздоровится, если через корабль пройдет поток напряжения, а капсула не успеет от него отсоединиться. Мне нужно лишь замкнуть правильные провода от аварийного питания, успеть пристегнуться, и тогда мы будем в безопасности, пока не прибудут спасательные корабли.