Кодекс чести (ЛП)

Глава вторая
Сенатор Франклин Руссо провёл последнего гостя по просторному центральному залу к входной двери своего поместья в Айдахо-Фолс. Его помощник протянул длинную соболью шубу для графствующей вдовы, которая владела силой, которую её деньги могли купить с холодным безразличием молотилки. Кто бы ни был достаточно неудачлив, чтобы встать на пути её плана, чтобы поместить человека, достойного Бога и страны в Белый дом, осуждён был быть уничтоженным. К счастью для него, он был тем человеком.
— Я так рад, что ты смогла приехать сегодня вечером, Элеонора.
Элеонора Бигелоу тонко улыбнулась ему и отвернулась, чтобы почтительный помощник Руссо, тридцатилетний мужчина в консервативном тёмно-синем пиджаке, тёмно-серых брюках и узком галстуке в красную полоску, мог накинуть пальто на её плечи.
— Я знаю, как ты занят, Франклин, и я давно хотела с тобой минутку. Всегда полезно знать, что покупают мои деньги.
Франклин держал выражение лица мягким, напоминая себе, что как только он сядет в Овальный кабинет, никто не станет его владельцем. Сила будет его.
До тех пор он будет заискивать сам по мере необходимости. У него были свои ресурсы, и его сундуки с кампанией были здоровы, но некоторые расходы он не мог позволить себе обнародовать.
Частные благотворители редко требовали точного учёта того, как были потрачены их средства. Знание может быть силой, но оно также виновно, и богатые жаждут иллюзии чистых рук.
Язык политики был меньше того, что было сказано, и больше того, что подразумевалось и выводилось, и он прекрасно понимал миссис Чарльз Бигелоу. Она ожидала, что её кандидат вернёт оружие в каждый дом, Бога в каждую школу и белую элиту на каждую позицию власти. Так как он согласился, он не беспокоился о том, чтобы успокоить её необходимостью осуществлять свою власть, по крайней мере, на поверхности. Он слегка поклонился.
— Ты можешь быть уверена, что я увижу, что твоя щедрость используется для поддержки повестки дня…
— Ты можешь сохранить речь для кампании, Франклин. Просто посмотри, что Вашингтон не отдаёт то, что осталось от страны, и верни власть в руки тех, кто знает, что с этим делать.
— Да, мэм, — заботливо сказал Франклин. — Я, конечно, буду.
Франклин стоял в дверях, ярко освещённого, обширного зала, украшенного праздничными украшениями за его спиной, пока водитель лимузина не поспешил по тропинке от дороги, чтобы сопроводить своего работодателя в городскую машину на холостом ходу. Снег проскользнул по лицу Франклина и покрыл его плечи, но он не двигался, пока Бигелоу не уехала. Затем он отряхнул свой чёрный кашемировый пиджак и отступил внутрь. Деррик ждал.
— Я так понимаю, встреча прошла успешно?
— Она обещала нам три миллиона. Для начинающих.
— Счастливого Рождества, — тихо пробормотал Деррик. Он кивнул на обшитую панелями дверь кабинета Франклина через холл. — Могу ли я налить тебе выпить?
— Я бы сказал, что это требует одного. — Франклин нахмурился. — Где моя жена?
— Она ушла за пенсией некоторое время назад.
— Конечно. — Франклин последовал за Дерриком в кабинет и уселся за его широкий стол. Его жене удалось выполнить свои обязанности хозяйки из-за какого-то давно укоренившегося чувства приличия, добродетели её южного воспитания, но она едва могла сделать намного больше. С каждой прошедшей неделей она становилась скорее обязательством, чем выгодой. Он праздно подумал, что создаст более симпатичную фигуру в глазах избирателей — вдовец или преданный муж немощной жены. Пауэлл, конечно же, многого добился от своего статуса вдовца, и отсутствие первой леди дало Пауэллу повод подтолкнуть его вырожденную дочь к национальной сцене. — Налей себе один.
— Спасибо, сэр, — сказал Деррик, протягивая Франклину два скотча в хрустальном каменном стакане и поднимая свой собственный стакан. — К победной кампании.
— Для победы. — Франклин выпил виски одним длинным глотком.
У него было десять месяцев, пока все его планы не оправдаются, но он не собирался ждать так долго, чтобы позаботиться об Эндрю Пауэлле.
***
Лорен заметила рыжую, как только она вошла в бар. В три часа утра единственными людьми в этом месте должны были быть члены клуба, их старушки и полные надежды девочки, надеющиеся стать чьей-то пожилой женщиной. Рыжая выглядела слишком уверенной и слишком высококлассной, чтобы быть обнадёживающей, в отличие от двух девушек в тусклых туфлях и джинсах, срезанных так низко, что их лобковые волосы показались бы, если бы они не сбрили всё это, которые развалились в паре. Избитые стулья, спящие от слишком большого количества выпивки или слишком большого количества секса или обоих.
Никто не был за стойкой бара, но перед рыжей висел стакан с виски. Понимая, что её шаги замедлились, когда она увидела рыжие волны до плеч, гладкий кремовый цвет лица, острые зелёные глаза и убийственное тело, Лорен отвела взгляд и последовала за Куинси в коридор, ведущий к клубным комнатам сзади. Куинси остановился рядом с рыжей, и Лорен остановилась позади него.
— Ты проиграла? — сказал Куинси.
Рыжая развернулась на стуле, её длинные стройные ноги обтянуты в узкие синие джинсы, скрещенные по колено и заканчивающиеся блестящими чёрными кожаными сапогами на четырёхдюймовых каблуках. Её кожаная куртка была расстёгнута спереди, обнажая узкую бирюзовую футболку с круглым вырезом и без бюстгальтера. У неё были красивые груди, просто нужного размера. От неё было жарко и сексуальность написана по всей ей.
Лорен подняла взгляд и увидела рыжую, наблюдающюю за её взглядом.
Куинси постучал пальцем по её подбородку и повторил:
— Потерялась, дорогая?
— Я так не думаю, — сказала рыжая хриплым голосом, наконец, медленно улыбнувшись. — Я видела мотоциклы спереди. Я люблю мотоциклы. Байкеров тоже.
— Место закрыто, — сказал Куинси.
— Дверь была открыта.
— Смотри, дорогая…
Грохочущий грохот из дальнего конца комнаты сказал:
— Пусть она останется. Она осветляет место. Хорошая смена обстановки.
Лорен, Куинси и Армео сместились в сторону президента клуба. Рэмси протиснулся в дверь, его мускулистые руки сложены на кожаном жилете, а чёрная футболка внизу заправлена ​​в сломанные джинсы. На его широком чёрном поясе была пряжка с логотипом клуба — американский флаг с крыльями. Его обручальное кольцо блестело на левой руке. Его взгляд сверкнул на малышку в баре. Похоже, През уже разбил свою территорию, и Лорен заметила вспышку гнева, которую она быстро отмахнула. Ни одно из её дел, с которыми президент решил отказаться. Куинси снова двинулся вперёд, и Лорен шагнула рядом с ним.
Рыжая пробормотала:
— Увидимся позже, — и Лорен могла поклясться, что говорила прямо с ней.
Все они вошли в клубную комнату, и тяжёлые деревянные двери закрылись за ними. Там присутствовали все участники голосования: Рэмси — президент, Куинси — вице-президент, Армео — казначей, Лорен — точное описание всё ещё открыто, но, вероятно, лучшим был термин “закупщик”, а Гриффин — исполнитель.
Все они расположились вокруг стола в традиционном порядке: во главе Рэмси, слева Куинси, справа Гриффин, а затем Лорен напротив Армео. Рэмси вытащил сигару из внутреннего кармана своего чёрного кожаного жилета, откусил конец, безошибочно плюнул в подпёртую мусорную корзину, наклонившуюся в углу, и закурил её серебряной Zippo. Он втянул, смаковал дым и медленно выдохнул. Его взгляд переместился на Лорен и Армео и приземлился на Куинси.
— Всё хорошо сегодня вечером?
Куинси сказал:
— Никаких проблем.
— Условия?
Куинси передал подробности встречи и согласованную цену. Рэмси удовлетворённо кивнул.
— У нас возникнут проблемы с выполнением заказа? — Он посмотрел на Лорен.
Лорен покачала головой.
— Это займёт как минимум две недели, но не должно быть проблем. — Она подумала о звонках, которые ей нужно будет сделать, орудия, которые ей нужно было перенести на склад. — Для этого количества, однако, мы должны сделать два рейса в разные дни, разные курьеры в обоих направлениях.