Непокорное сердце

Доктор Брэди, посмеиваясь в усы, пожал Брайони руку.
– Да вы молодчина, девочка моя, – прошептал он ей на ухо. – Я восхищен вашей решительностью.
Мистер Скотт улыбнулся девушке благодарной улыбкой и принялся вместе с женой успокаивать несчастных детишек. Брайони откинулась на обитую вельветом спинку своего кресла и стала смотреть в окно невидящим взглядом, снова и снова переживая недавнюю перепалку.
«Какие ужасные женщины! – думала она. – Я рада, что поставила их на место. Уж кто-кто, а они это заслужили!»
Брайони сожалела только о том, что своим выпадом в защиту справедливости, должно быть, подлила масла в огонь, сделав отношения между пассажирами еще более натянутыми. Это сделает дальнейшее путешествие не особенно приятным.
Однако опасения девушки рассеялись, когда мало-помалу между доктором Брэди и Скоттами снова завязалась дружеская беседа. Стало ясно, что никто не собирается обращать большого внимания на малоприятное семейство Оливер. Вскоре дети засмеялись, шушукаясь между собой, и у Брайони совсем отлегло от сердца.
На пороге уже стоял апрель, и оголившаяся за зиму земля Миссури то там, то здесь пестрела знаками приближавшейся весны. За окном дилижанса мелькали черные деревья с набухшими зелеными почками, стаи перелетных птиц то и дело проносились по небу с юга на север, неся с собой обещание весны. Красно-белые дома фермеров и аккуратные пастбища, местами покрытые не стаявшим еще снегом, оживляли пейзаж, придавая ему уютный и знакомый вид. Брайони захотелось запечатлеть в памяти все, что она видит, до мельчайших деталей, ведь скоро ей предстояло созерцать совсем другие пейзажи. Эта мысль была интригующей и в то же время тревожной. На мгновение девушке захотелось остаться здесь, на этой обжитой, хорошо знакомой ей земле, но в следующую же секунду в ней снова проснулся дух приключений, заставляя ее жадно вглядываться в малейшие изменения, происходившие с ландшафтом.
Поначалу мягкие сиденья в дилижансе казались удобными, но после нескольких часов непрерывной езды Брайони начала ощущать каждый камешек, случайно попадавший под колесо, от тряски у нее заломило тело. Все время ее занимал вопрос, как она будет спать в сидячем положении, и вскоре ответ пришел сам собой – никак, в лучшем случае очень плохо. Всю первую ночь Брайони то и дело просыпалась от любого резкого движения дилижанса, и к утру она чувствовала себя полностью разбитой. Любое движение было для нее мучительно.
Остальные пассажиры переживали такие же трудности. Все предпочли ехать днем и ночью ради того, чтобы скорее добраться до цели своего путешествия, и, когда на рассвете после первой ночи горизонт порозовел за окнами дилижанса, каждый из них пожалел о своем выборе. На почтовой станции измученные, сонные люди наконец с облегчением ощутили твердую землю у себя под ногами. Здесь их ждал ничтожный завтрак: хлеб без масла, кусок сушеной солонины и чашечка горького кофе без сахара. После короткой передышки пассажиры вынуждены были снова занять свои места и продолжить путешествие. Многие из них начали сомневаться, смогут ли выдержать такую пытку целых две недели, однако постепенно притерпелись к неудобствам путешествия и даже научились урывать несколько часов сна в течение ночи.
Дни проходили однообразно. Когда Брайони надоедало играть в вист и юкер, она погружалась в созерцание пейзажа, который менялся день ото дня. Они уже миновали уступчатую горную гряду Озарк и въехали на индейскую территорию, постепенно продвигаясь в глубь пустынных прерий Техаса и обширных, несколько пугающих своей дикостью просторов Нью-Мексико. Мирных фермерских домиков Миссури больше не было видно. Земля, по которой теперь путешествовала Брайони, была безлюдной и неприветливой, но тем не менее захватывающе красивой в своем девственном, необузданном великолепии. Когда дилижанс прокладывал себе путь по узким и опасным горным дорогам и гигантские рыжие валуны высились с обеих сторон, подобно каменным стенам, упиравшимся в далекое небо, Брайони ощущала странную дрожь во всем теле, от восторга и трепета мурашки бежали у нее по спине. Какими маленькими и незначительными казались теперь она сама и остальные пассажиры и их дилижанс по сравнению с пугающей своим величием природой! Это трепетное чувство не покинуло Брайони и тогда, когда горы остались позади и дилижанс продолжил свой путь по голой бескрайней пустыне. Раскаленное солнце ослепительно сияло на ярко-голубом небе. Здесь, на западе, природа казалась устрашающе сильной и могущественной. Девушке оставалось только надеяться, что она сумеет выжить на этой суровой и грозной земле.
День ото дня между пассажирами возрастало дружеское расположение, за исключением дам из семейства Оливер, которые продолжали держаться обособленно и относиться с презрительной холодностью к остальной компании. Брайони чувствовала искреннюю привязанность к доктору Брэди и к Скоттам и всегда с удовольствием готова была помочь Марте управиться с детьми, рассказать им забавные истории, которые она сама выдумывала, успокоить, если они ушибались ненароком при слишком сильной тряске, укачать у себя на руках, когда малыши не могли уснуть. Брайони вместе с доктором Брэди затаив дыхание слушала рассказы Тома и Марты о жизни на западе, желая заранее узнать как можно больше об этом крае.
Однажды вечером, вскоре после того, как они миновали Эль-Пасо, доктор Брэди стал расспрашивать Тома о беззаконии, которое, по слухам, царило в этой части страны.
– Неужели все действительно так плохо, как рассказывают, – поинтересовался он, – или же разговорами о бандитах и головорезах просто пытаются запутать городских жителей, подобных мне?
Том покачал головой:
– Мне жаль говорить вам об этом, док, но большинство таких историй действительно правда. Золотая лихорадка привлекла в Калифорнию множество всякого сброда, воров, опустившихся бродяг, жаждущих быстрой наживы. Большинству из них наплевать, каким способом попадают к ним деньги. Техас, Нью-Мексико, Аризона – все они похожи друг на друга. Огромные открытые пространства, привлекающие людей определенного сорта. Поймите меня правильно, я не хочу сказать, что все они как на подбор негодяи, но это большей частью грубые, необузданные натуры, для которых мало что может служить преградой. Шерифы не обладают большой властью на этих территориях. Законника, готового преследовать настоящего, опасного бандита, сыщешь в этих местах не чаще, чем воду в пустыне.