Артемида

В передней части комбайна находился ковш с гибким подсоединением. Никакой кабины водителя, разумеется, не было и в помине. Комбайны были полностью автоматизированы, хотя в случае необходимости ими можно было управлять дистанционно. На месте кабины водителя находилась запаянная металлическая коробка с логотипом «Тойоты» и стилизованной надписью «Цукурума».
Вокруг машины стояли ящики с инструментами и оборудованием, оставленные механиками в конце смены.
Я оглядела эту сцену:
– Похоже, это будет непросто.
– А в чем проблема? – Тронд подошел к комбайну и прислонился к колесу. – Это же просто робот, у него нет никакой защиты. Искусственный интеллект он использует только для прокладки курса. Я уверен, что ты и канистра ацетилена прекрасно справитесь.
– Тронд, эта штука – как танк, и прикончить ее будет так же трудно. – Я обошла вокруг комбайна, чтобы лучше рассмотреть днище машины. – К тому же, она просто утыкана камерами.
– Конечно утыкана – комбайн использует камеры для передвижения, – заметил Тронд.
– И заодно отсылает запись на контрольный пункт, – ответила я. – Как только комбайн встанет, первое, что диспетчер сделает, – промотает запись назад, чтобы понять, что произошло. И увидит меня.
– Закрой чем-нибудь идентификационные отметки на скафандре, – сказал Тронд. – Подумаешь, проблема.
– Еще какая проблема. Диспетчер запросит у инспекторов РБП, что вообще происходит, те прибудут на место и арестуют меня. Они не сразу поймут, кто это, но это не помешает им оттащить меня в купол, сорвать с меня шлем и сильно удивиться, обнаружив, кто скрывается под маской.
Тронд обошел комбайн и подошел ко мне:
– Я понимаю, что это серьезный вопрос.
Я взъерошила волосы руками. Принять душ утром не удалось, и я чувствовала себя, как грязный ошметок, который уронили в ведро с еще более грязным жиром.
– Мне нужно придумать какую-то штуку с отложенным эффектом, чтобы все случилось уже после того, как я вернусь обратно в купол.
– Не забудь еще, что тебе надо полностью вывести комбайны из строя, потому что, если что-то можно будет отремонтировать, механики «Санчез» все поправят за несколько дней.
– Да, помню. – Я задумчиво пощипала подбородок. – А где у него аккумулятор?
– Впереди, в той коробке с логотипом «Тойоты».
Отсек с предохранителями обнаружился впереди, рядом с коробкой аккумулятора. Внутри находились основные прерыватели, предохраняющие электронику машины от скачков напряжения или коротких замыканий. Надо запомнить.
Я прислонилась к высокому ящику с инструментами:
– Когда резервуар заполнен, комбайн возвращается к плавильне?
– Да. – Тронд подкинул гаечный ключ, наблюдая, как он уплывает к потолку.
– А что потом? Они выгружают руду и возвращаются на работу в предгорья Мольтке?
– Сперва их подзаряжают.
Я провела рукой по гладкому, зеркальному металлу кузова машины:
– Какова емкость аккумулятора?
– 2.4 мегаватт-часа.
– Ух ты! – Я обернулась к Тронду. – Да такой мощности даже на дуговую сварку хватило бы.
– Они же таскают сотни тонн руды, им нужен мощный источник энергии.
Я залезла в кузов комбайна:
– А как они справляются с теплоотдачей? Воск и фазоизменяемый материал?
– Понятия не имею.
Избавиться от лишнего тепла в условиях вакуума не так-то просто. Воздуха, забирающего и уносящего тепло, вокруг нет. А если вы пользуетесь электрическим источником энергии, каждый джоуль энергии в результате превращается в тепло. Тепло от электросопротивления, от трения движущихся частей механизмов или от химических реакций в аккумуляторе – все равно все в конце превращается в тепло.
Город снабжен сложной системой охладителей, которые переносят тепло к термальным панелям возле реакторов. Панели расположены в тени, поэтому они постепенно отдают тепло в виде инфракрасного излучения. Но у комбайна должна быть своя собственная система охлаждения.
После недолгих поисков под днищем машины я, наконец, обнаружила клапан теплоотдачи. Я его сразу узнала – мы с отцом в прошлом много их установили, ремонтируя роверы-луноходы.
– Так я и думала, они используют воск, – сказала я.
Тронд подошел поближе, я видела только его ноги:
– Что ты имеешь в виду?
– Аккумулятор и кожух двигателя окружены трубами с воском. Чтобы расплавить воск, нужно много энергии, поэтому излишки тепла уходят туда. Рядом с трубами с воском проходят трубы системы охлаждения. Когда комбайн возвращается на базу для подзарядки, они прогоняют холодную воду через систему, и воск снова затвердевает. Горячую воду сливают на станции, чтобы спокойно охладить, когда комбайн снова уйдет на работу.
– Ты хочешь сказать, что можешь заставить машину перегреться? – поинтересовался Тронд. – У тебя есть план?
– Это не так просто. Существуют системы, предохраняющие механизмы от перегрева. Комбайн просто прекратит работу, пока система не охладится до нужного уровня. Инженеры «Санчез» справятся с этим за минуту. У меня появилась другая идея.
Я вылезла из-под комбайна, встала и хорошенько потянулась. Потом я вскарабкалась по борту машины и спрыгнула в резервуар для руды. Мой голос звучал гулко:
– Какая-нибудь из камер комбайна видит, что происходит в кузове?
– А зачем? – не понял Тронд. – А, ясно, ты собираешься доехать до предгорий Мольтке в кузове машины!
– Тронд, какая-нибудь камера направлена на резервуар?
– Нет, они нужны только для передвижения и направлены в стороны от машины. Слушай, а как ты выберешься из города? У тебя же нет пропуска в шлюз.
– Об этом не беспокойся. – Я вылезла из кузова и спрыгнула на пол ангара, до которого было четыре метра. Потом я подтянула к себе стул, развернула его, оседлала, положив подбородок на руки и принялась думать.
Тронд скользнул поближе:
– Ну что?
– Я думаю.
– Слушай, вы, женщины, знаете, как сексуально смотритесь, когда сидите вот так, верхом на стуле?
– Конечно, знаем.
– Я так и думал!
– Тронд, я вообще-то пытаюсь сосредоточиться.
– Извини.
Несколько минут я задумчиво рассматривала комбайн, пока Тронд бесцельно слонялся по ангару и перебирал какие-то инструменты в ящиках. Может, он и гений предпринимательства, но терпения у него столько же, сколько у десятилетки.
– У меня есть план, – наконец сказала я.
Тронд уронил гайковерт, который вертел в руках, и заторопился ко мне.
– Рассказывай!
Я покачала головой:
– Не забивай себе голову деталями.
– Но я как раз люблю детали.
– Должны же у дамы быть какие-то секреты. – Я встала. – Но я обещаю, что комбайны «Санчез» будут полностью уничтожены.
– Звучит отлично!
– Вот и хорошо, тогда я пошла домой, мне нужно принять душ.
– Да уж, – пробормотал Тронд, – душ тебе не помешал бы.
Добравшись до своего «гроба», я скинула одежду быстрее, чем пьяная студентка после вечеринки. Накинуть халат и вперед – в душ. Я даже раскошелилась на лишние 200 жетонов, чтобы принять ванну. Божественное ощущение.
Следующий день я провела, развозя грузы, как обычно. Мне не хотелось, чтобы какой-нибудь ушлый козел заметил изменение моего стандартного графика как раз перед готовящимся серьезнейшим преступлением. Ничего особенного, самый обычный день. Вот она я, вся как на ладони, еще и посвистываю небрежно. Я проработала до четырех вечера.
Потом я отправилась домой, легла (все равно в этой конуре не встанешь) и стала собирать нужную информацию. Есть одна вещь на Земле, которой я завидую, – Интернет у них куда быстрее. В Артемиде имеется локальная сеть, годная для почты и платежных проводок, но когда речь заходит о сетевом поиске – дело дрянь. Серверы-то находятся на Земле. Что означает, что ответа на каждый вопрос приходится ждать минимум четыре секунды. Скорость света, знаете ли, только медленнее, чем мне хотелось бы.
Я выпила столько чаю, что к общественному туалету приходилось бегать каждые минут двадцать. После нескольких часов работы я окончательно утвердилась во мнении: мне абсолютно необходим мой собственный туалет.