Княже мой, княже (СИ)

- Хм.
- Вот видите, я вас уже развлёк.
Аргайл хотел было отвернуться, но стоило ему отвести взгляд, как он наткнулся на художника, который в самом деле подходил к нему полчаса назад.
Несколько секунд Эван смотрел на него, пока тот не почувствовал взгляд и не стрельнул глазками в его сторону, после чего Аргайл поспешно отвёл взгляд.
- Вам нравится у нас? – голос Энзо вырвал его из оцепенения.
- А вам? – Эван внимательно посмотрел на него.
Губы Энзо дрогнули на секунду.
- Как вам сказать…
- Честно я бы предпочёл.
Энзо едва заметно прикусил губу и отвёл взгляд.
- Я не очень-то выбирал.
- Я думал, в этом клубе не держат рабов.
- О, дело не в рабах… Знаете… когда я был маленьким, мой старший брат, сидя долгими зимними вечерами в нашем старом доме на Торроу-стрит, рассказывал мне о чудовищных небесных вихрях, высотой в гору, о мачтах, гнущихся как ветки, и всё-всё-всё о Гаве и Ливерпуле, Старом Марсе и Старой Земле… «Космос, - говорил он, - это, мягко говоря, чрезвычайно капризная и обманчивая стихия. Сейчас он смотрит на тебя с обезоруживающей улыбкой. А в следующее мгновение кипит гневом»… И потом, когда я подрос, я мысленно уносился очень далеко и часто предавался долгим мечтаниям о длительных плаваниях и путешествиях. И думал о том, как славно было бы иметь возможность поболтать о далёких дивных планетах и о том, с каким почтением и интересом относились бы ко мне люди, если бы я только что вернулся с побережья Красной Армады или из Нью Микены, и о том, как романтично смотрелись бы мои пожелтевшие от света звёзд щёки…
- Герман Мелвилл. «Редберн».
Энзо кашлянул и чуть заметно покраснел, а затем решительно поднял на собеседника взгляд.
- Вам тоже нравятся романы со Старой Земли?
- Я должен был вас пожалеть?
- Вы могли по крайней мере оценить, как хорошо я знаю историю докосмических времён!
- Я оценил, каким идиотом вы считаете меня и тех, кто обычно сидит с вами за столом.
Энзо скрестил руки на груди и отвернулся. Щёки его пылали, а внутри клокотала злость. Он ещё размышлял, сдаться ли ему или продолжить штурм, когда Рой, его куратор здесь, подошёл к нему со спины и, чуть пригнувшись, шепнул в самое ухо:
- Мистер Лучини, вас просят пройти на второй этаж. Четверым господам нужна ваша консультация в выборе книг.
Энзо против воли покраснел ещё сильней и, не оборачиваясь к куратору, процедил:
- Я занят, Рой. Пусть позовут кого-нибудь ещё.
- Они хотят тебя, Рафаэль! - Рой понизил голос и добавил уже тише, но с нажимом. - Губернатор особенно просил.
- Идите.
Энзо перевёл на Аргайла удивлённый взгляд.
- Вы собираетесь меня отпустить?
- Я не собираюсь вас удерживать, - во взгляде его плескалось презрение, - не привык.
Энзо стиснул зубы.
- Удачного вечера, - бросил он и, поднявшись, направился к лестнице, вовсю стуча каблуками о паркет.
- В руки ничего не давать, - напутствовал его Рой, поднимаясь по лестнице вместе с ним и чуть подталкивая Энзо вперёд, - они могут только смотреть.
- Хорошо, - Энзо не слышал его. Взгляд, полный презрения, всё ещё стоял перед ним как наяву, а щёки продолжали пылать.
Миновав коридор, которым он ходил каждый вечер, Энзо открыл дверь и окинул взглядом четверых мужчин, разместившихся в креслах с бренди в руках.
- Добрый вечер, - сказал он и закрыл за собой дверь.
Пьетро Таскони, сидевший ближе всех, облизнулся, не отводя пристального взгляда от него. Чуть опустив глаза, Энзо увидел, как отчётливо набух бугор у него между ног.
- Правила вы знаете, - сказал он и прошёл чуть вперёд.
- Раздевайся и на колени, - перебил его корсиканец.
Энзо отвернулся и, не глядя ни на кого, сбросил фрак на пол. Затем опустился коленями на него и двумя быстрыми движениями развязал бабочку, чтобы стянуть с шеи и ее.
- Не так быстро, - скомандовал Пьетро.
Энзо прикрыл глаза и, замедлив движения, принялся расстёгивать пуговицы рубашки одну за другой.
- Смотреть на меня.
Энзо насмешливо надломил бровь и поднял глаза.
Пьетро уже расстегнул брюки и теперь медленно поглаживал член, глядя на него. Его друзья, сидевшие по сторонам, делали то же самое и так же внимательно смотрели на него.
Закончив с рубашкой, Энзо развёл полы в стороны и легко скользнул пальцами по своей белой, плоской груди, задевая ногтем розоватый сосок. Негромко застонал и прогнулся, демонстрируя себя со всех сторон.
- Брюки, - голос Пьетро слегка охрип.
- Я могу для этого встать?
- Можно не целиком.
Не спрашивая больше ни о чём, Энзо расстегнул ремень и, вытащив его из петель, отбросил в сторону. Затем стащил брюки до колен и прогнулся ещё раз, опускаясь на четвереньки и выпячивая бёдра назад. Одну руку он завёл за спину и погладил себя промеж полушарий, задевая чувствительные складочки.
Пьетро глубоко вздохнул и, поднявшись на ноги, обошёл его.
- Ещё раз, - приказал он.
Энзо снова погладил вход. Небольшая ласка заставила его собственный член дрогнуть, а мысли слегка смешаться, но новая команда Пьетро тут же направила его:
- Теперь глубже. Трахни себя.
Энзо ещё раз огладил анус, чуть разминая его, а затем на одну фалангу запустил палец внутрь и тут же застонал, прогибаясь в спине и демонстрируя удовольствие, которое должен был получать.
- Ещё.
Энзо повторил движение и стон.
- Глубже.
Энзо выполнил приказ.
- Продолжай сам.
Энзо задвигал кончиками пальцев внутри себя, легко потрахивая раскрытый вход и двигая бёдрами вперёд и назад так, чтобы помочь самому себе.
Пьетро стоял у него за спиной, помогая самому себе рукой. Он закусил губу, и если бы Энзо видел его, то понял бы, с каким трудом сдерживается тот от того, чтобы не взять раскорячившегося перед ним юношу, наплевав на всё.
- Трахнем его… - выдохнул один из его друзей, с тем же голодом во взгляде смотревший на него.
Пьетро качнул головой.
- Нельзя. Идите сюда.
Энзо продолжал покачивать бёдрами и трахать себя. Никто больше не следил за его лицом, и потому он закрыл глаза и отвлекся от того, что творилось вокруг него.
- А-ах… - он испустил особенно глубокий вздох, когда вошёл настолько глубоко, чтобы задеть чувствительный узелок, и тут же почувствовал, как солёная горячая влага падает ему на лицо.
От неожиданности он распахнул глаза и открыл было рот, чтобы возразить, но так и не сказал ничего – зато следующая порция спермы, вырвавшаяся из направленного на него члена Пьетро, попала ему в рот.
- Вот так, шлюшка. Любишь мужское молочко?
Энзо промолчал, но ответ его никого и не интересовал.
Одна за другой четыре струи фонтанчиками били ему в лицо. Энзо замер неподвижно, дожидаясь, когда они иссякнут, а когда это, наконец, произошло - не почувствовал ничего.
Пьетро обтёр последние капельки с члена и заправил его обратно в брюки. Тут же его примеру последовали его друзья.
- Было хорошо, - сказал он. – Каждый бы вечер на тебя кончал.
И снова Энзо промолчал.
Один за другим мужчины вышли, а Энзо ещё какое-то время сидел, глядя перед собой, не в силах заставить себя встать. Измятый цветок в бутоньерке поблескивал сапфирами. Потом поднялся и, путаясь в по-прежнему спущенных брюках, направился в ванную.
Выпутав ноги из штанин, он пинком загнал брюки под унитаз, а сам прошёл в душевую часть. Поморщился, увидев в зеркале своё перепачканное лицо – маленькие струйки липкой дряни свисали с волос, заставляя их склеиться в одну грязную массу.
- Горячую, - скомандовал он и замер, закрыв глаза, когда в лоб ему ударила горячая и чистая вода.
Какое-то время он просто стоял, старательно заставляя себя не думать ни о чём. Опыт в том у Энзо был большой.
Потом глубоко вздохнул и улыбнулся, заставляя себя переключиться на конструктив.
- Зато у меня есть горячая вода, - негромко сказал он самому себе и, открыв глаза, посмотрел на собственное, уже ставшее чистым, лицо.