Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (сборник)
Ну а если все окажется хуже, чем предполагал Олег, если остановить бандитскую орду некому… Тогда он хотя бы предупредит всех, кого встретит по пути, чтобы уходили в леса и там пережидали опасное время. Страшная участь, постигшая Заборьевск и его жителей, наглядно и жестоко показывала, какая судьба ждет поселения, управляемые бездарной администрацией и не умеющие толком себя защитить.
…Немного отдохнув и переведя дух, Олег двинулся дальше. Бандиты загнали его в лес ночью и, спасаясь от них в темноте и без дороги, он заблудился. Еле-еле дождался рассвета и сразу же продолжил путь. К сожалению, он плохо умел ориентироваться в лесу, а полученные еще давным-давно в школе скудные знания про мох на северной стороне деревьев и форму муравейников оказались бесполезными: мох покрывал здешние стволы со всех сторон, а муравейники ему почему-то не попадались. Положение же солнца за пышными древесными кронами просматривалось плохо.
Несколько раз Олегу встречались тропинки, но уводили они куда-то в сторону, да и были – судя по встречающимся следам и помету – протоптаны, скорее всего, местным зверьем. Встреча с каким-нибудь кабаном-переростком или волком в его планы не входила, поэтому Олег избегал тропинок и старался двигаться, как ему казалось, напрямик, к югу, ориентируясь на мелькавшее среди ветвей солнце. Несколько раз ему приходилось перелезать через буреломы или форсировать ручьи. А однажды он чуть не провалился в самую настоящую волчью яму с кольями на дне! На симпатичном мшистом пятачке среди молодых елочек нога, ожидавшая привычной земной твердости, вдруг соскользнула в пустоту и поехала по крутому склону, потянув за собой все тело. Олег едва успел схватиться за одну из елок. Он сумел вытащить себя из разверзшейся под ногами ямы и долго лежал на ее краю, тяжело, со всхлипами, дыша и матерясь сквозь зубы: он увидел, ЧТО это была за яма, и что скрывалось на ее дне, хитроумно прикрытое настилом из веток и мха. Еще немного – и окончилась бы его жизнь на остро заточенных кольях, хищно скалившихся со дна западни!
Однако, осмотрев с безопасного расстояния ловушку, Олег чуть воспрял духом: она была довольно свежая! А это значит, что ее поставили совсем недавно, и поставили, скорее всего, люди, местные охотники! И значит, скоро его мытарства подойдут к концу, он доберется до людей и все им расскажет!
Наученный горьким опытом, он подобрал крепкий сук и теперь шарил и тыкал им перед собой, прежде чем сделать шаг. Еще не хватало снова угодить в подобную же яму!
Когда он обходил огромный выворотень, нога вдруг зацепилась как будто за низко растущий прутик. Что-то хищно свистнуло… и Олег с удивлением и недоумением уставился на короткую тонкую стрелу, вонзившуюся в голень чуть повыше края потрепанного резинового сапога.
А потом пришла боль.
Олег взвыл, схватившись за раненое место, и рухнул на землю, скрипя зубами и матеря затейников, понаставивших в лесу ловушек. Краем сознания он, конечно, понимал, что местные жители – кем бы они ни были – наверняка с их помощью просто охотились, стремясь прокормить себя и свои семьи… Но мысль эта облегчения не доставляла.
Олег осмотрел рану. Стрела прошла сквозь мякоть ноги и высунула свой острый хищный носик с противоположной стороны. По уму, надо было – как он видел в старых исторических фильмах – его обломить, выдернуть древко и перевязать рану. Но он почему-то медлил, охваченный слабостью и запоздалой дурнотой. «Вот и кончилось твое путешествие, Олежек… – мельком подумалось ему. – Далеко ты уйдешь с эдаким “довеском”? Вряд ли…»
Он тряхнул головой, отгоняя дурные, недостойные мужчины мысли, и взялся за скользкий от крови наконечник. К счастью, он был без обратных зазубрин, ровный и маленький. Скорее всего, Олегу «посчастливилось» наткнуться на капкан, настороженный, судя по высоте полета стрелы, на некрупного зверя – лису или барсука.
Попытка обломить стрелу окончилась неудачей. Окровавленное древко выскользнуло из пальцев, ногу словно обдало жаром – настолько сильна была боль от неумелого и неловкого движения. Олег закричал и потерял сознание.
Сколько он так пролежал – ему было неизвестно. Только очнулся Олег оттого, что ему как будто послышались… детские голоса.
«Бред… Ты сейчас ранен, в горячке, тоскуешь по погибшей дочери – вот тебе и кажется…» – подумал он и снова прикрыл глаза. Надо немного отдохнуть и еще раз попытаться избавиться от стрелы в ноге. Интересно, сможет ли он добраться до поселения тех охотников ползком? И… в какой стороне это самое поселение?..
Детские голоса снова прозвенели где-то недалеко… и тут Олег понял: ему совсем не чудится! Он приподнялся и всмотрелся в ту сторону, откуда доносились голоса и беззаботный смех. Что-то мелькнуло шагах в двадцати в просвете среди кустов и деревьев.
И тогда Олег закричал. Закричал так громко, как мог в этот момент:
– Лю-юди! Помогите!
Лесная дорога между Осиновкой и Буяновым
За разговорами как-то незаметно свернули с большака на колею в Персюки. По договоренности с людьми лесные пути и окраины надежно охранялись эльфийскими и лешачьими дозорами, так что матери не боялись отпускать детей одних через лес. Запрет был только один: не соваться в чащу. Во-первых, местные не любили, когда люди уж чересчур совали носы в их владения, а во-вторых, путешествие в чащобу могло окончиться мучительной гибелью в одной из охотничьих ловушек, коих в лесу было натыкано в количестве. Охотники всех четырех поселений по особым приметам и знакам умели замечать и различать ловушки друг друга, а вот кого-нибудь из непосвященных (или незваных) в чаще, как правило, ждал крайне неприятный сюрприз! Да не один!
– …а еще будто бы от песен эльфов папоротники зацветают. Потому что дивнее эльфийских песен, говорят, нет на всем белом свете!
– Про папоротники – это брехня!
– А вот и не брехня, а вот и не брехня! Мне Огнива рассказывала…
– Много она знает, твоя Огнива! Та еще врунья и болтушка! А папоротники не цветут – так дядя Алишер говорит! Он-то получше прочих об этом ведает! Что, съела?
Ингвар показал сестре язык, и та надулась, но спорить не стала. Мнение знахаря, как человека, разбирающегося в данном вопросе, и правда было куда весомее мнения подружки!
– А вот еще что скажу… – начал было, чтобы разрядить обстановку, Васятка. Но тут откуда-то слева, из самой чащи, куда всем людям, кроме охотников, лесорубов и бортников, соваться было заповедано, послышался слабый крик:
– Лю-юди! Помогите!
Дети испуганно примолкли.
– Вы слышали? – опасливо прошептала Йоля. – Кричал кто-то… На помощь звал…
– Я слышал…
– И я…
– Как думаете, кто там?
– Может… может это леший кричал? Или эльф?
– Тогда бы кричал: «Лешие, помогите!», или же «эльфы», а не «люди»… Может, охотник какой в беду попал?
– А пойдемте посмотрим?
– Ты дурочка? Забыла, что взрослые наказывали? Хочешь в ловушку попасть?
– А вдруг кому и правда помощь надобна?.. Эй, ты где там? – сложив у рта руки, крикнул Васятка. – Отзовись!
– Здесь… – пришел ответ. – Не бойтесь, ребята! Помогите мне, пожалуйста, я ранен! Нога прострелена, идти не могу! Мне в Буяново надо или в ближайшую деревню, очень срочно! Не бойтесь меня!
Шевельнулись ветки недалеко от могучего выворотня шагах в двадцати от дороги.
– Кажись и правда человек… – проговорил Ингвар. Они с Васяткой стояли, стиснув рукояти своих деревянных мечей и вглядываясь в заросли. – Что делать-то будем? Нам же туда нельзя!
Йоля подала ему толстый сук, схваченный ею у дороги на случай самообороны.
– Надо щупать землю перед собой. И в оба глядеть.
Мальчики безмолвно переглянулись и кивнули друг другу. Не пристало будущим воинам робеть, подобно девчонкам! Да и то – вон, Йоля не боится же!
– Ёлка, ты оставайся на месте, – велел Ингвар. – С дороги – ни ногой! Если что – побежишь в Персюки за подмогой. Поняла?
– Поняла.
Мальчики, осторожно ощупывая перед собой землю и зорко поглядывая по сторонам, двинулись на голос раненого. И вскоре увидели его.