Реабилитация. Путь к выздоровлению (ЛП)

Это не так. Я не в порядке. Моя мама здесь. С нами. Она обнимает меня. Слишком много рук, объятий, ртов и…
— Нет, правда, не могу дышать, словно что-то давит мне на грудь. Это сердце. Мое сердце.
— Приготовить тебе чай?
— Не уходи. Не уходи. Не оставляй меня.
— Я здесь, Джен. Я рядом.
— Мы не расстались.
Роза собирает мои волосы в хвост и убирает с моего лица.
— Мы не расстались. Люди не расстаются без разговора, верно? Ведь мы еще вместе, Роза? Это просто ссора или типа того?
— Что случилось, дорогая? — спрашивает мама.
— Это просто ссора, правда? Недоразумение?
Теперь я на ногах.
Роза по-прежнему не отвечает. Она встает передо мной. Мама стоит рядом.
— Я должна пойти к нему домой.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Он нужен мне.
— Джен, он бросил тебя.
Мать дергает меня за ногу как маленькую девочку. Пытается вернуть обратно.
У меня снова звонит телефон.
— Почему моя мать звонит тебе?
— Мам, что ты все еще здесь делаешь? Почему ты выбираешь именно сегодняшний день, чтобы проявить заботу?
— Дженезис, то, что ты говоришь, ужасно, — произносит Роза.
Кому какое дело, если, несмотря на то, что он со мной сделал, я все еще хочу быть с ним? Наши отношения — это нечто большее. Мы выше этого. Я не могу держать это в себе. Не могу. Если я сейчас все не выплесну, то уверена, что взорвусь. Поэтому, когда все крошечные молекулы воды, составляющие мое тело, перемешиваются, нет, взбиваются вместе, даю себе волю. Я превращаюсь в сокрушительную волну прямо на полу своей спальни и все, о чем могу думать, это
бить
все
на
своем пути.
Я толкаю Розу.
Так сильно, как могу.
Она падает на пол.
— Господи, Дженезис!
Роза поднимается.
— Какого хрена ты это сделала?
И я не могу ей ответить. Я не знаю. В данную минуту действительно ничего не осознаю. Ничего. Ни комнату, в которой нахожусь. Ни подругу передо мной. Ни мать на полу. Ни человека в моем теле. Все вместе заворачивается в серые спиральные волны.
— Да что с тобой не так?
Я
Не
В порядке.
Где он?
— Алло?
Мама действительно отвечает на мой телефон?
— Мама!
— Я не уверена. Не знаю, где она была.
— Дженезис, тебе нужно успокоиться.
Затем ко мне тянутся руки, люди говорят, что мне делать. Все жужжит и воет. А я должна найти свой собственный путь. Должна найти свой путь обратно к нему. Мне необходимо поговорить с ним о том, о чем не хочется. Я должна пойти к нему.
Так я и делаю. Выбегаю из дома, оставив Розу и маму в этом непонятном вихре.
АКТ I
СЦЕНА 4
(Сцена происходит в больничной столовой. Очень яркий свет. Несколько посетителей сидят в одиночестве, потягивая кофе или ковыряют кусочки фруктов. ПИТЕР и ДЖЕНЕЗИС несут подносы).
ПИТЕР: Столик на двоих, миледи?
ДЖЕНЕЗИС: Как! Да, спасибо. Может быть, у окна?
(Они оглядываются и смеются).
ПИТЕР: Теперь смотрите сюда, мадам. Мы очень серьезно относимся к декору нашего ресторана, и для того, чтобы вы получили надлежащее впечатление от больничного кафе, мы построили ресторан под землей. Так что, боюсь, посадка около окна на данный момент невозможна. Но, может быть, я могу заинтересовать вас столиком с легким доступом к бару с овощными блюдами?
ДЖЕНЕЗИС: Как скажешь.
(ПИТЕР отодвигает стул для ДЖЕНЕЗИС. Она разыгрывает небольшое колебание).
ДЖЕНЕЗИС: Прости, что не смогла взять тебя с собой.
ПИТЕР: Не извиняйся. В зоне ожидания довольно внушительная коллекция журналов.
ДЖЕНЕЗИС: Прости, что так долго.
ПИТЕР: Все нормально.
ДЖЕНЕЗИС: Прости, что тебе пришлось прийти сюда.
ПИТЕР: Хватит. Ты не заставляла меня приходить сюда. Ты не заставляла меня делать ничего из того, чего бы я не хотел.
ДЖЕНЕЗИС: Зачем ты это делаешь?
ПИТЕР: Что? Пригласил тебя на свидание в этот прекрасный ресторан?
ДЖЕНЕЗИС: Свидание?
ПИТЕР: Признаю, что это не самое обычное первое свидание, но да, это наше первое свидание.
ДЖЕНЕЗИС: Я никогда раньше не была на свидании.
ПИТЕР: Никогда?
ДЖЕНЕЗИС: Нет. Конечно, я тусовалась в компаниях и все такое, но никогда не ходила в кино, ресторан или что-то в этом роде. С парнем.
ПИТЕР: Хорошо, тогда давай проведем его как надо.
ДЖЕНЕЗИС: Как надо?
ПИТЕР: Да. Знаешь, цель первого свидания — узнать человека поближе и посмотреть, подходят ли они друг другу.
ДЖЕНЕЗИС: Откуда ты такой эксперт по свиданиям?
ПИТЕР: Я же говорил тебе. В приемной лежит куча журналов как раз для такого молодого человека вроде меня, чтобы изучить все тонкости свиданий.
ДЖЕНЕЗИС: Думаю, у тебя было достаточно времени, чтобы стать экспертом.
ПИТЕР: На самом деле я не эксперт.
ДЖЕНЕЗИС: О.
ПИТЕР: Давай поиграем в игру «Двадцать вопросов».
ДЖЕНЕЗИС: Например, это больше, чем хлебница? Такие двадцать вопросов?
ПИТЕР: Давай сделаем версию «первое свидание».
ДЖЕНЕЗИС: Ты придумал это.
ПИТЕР: Конечно. Что такое хлебница?
ДЖЕНЕЗИС: Понятия не имею.
ПИТЕР: Сколько тебе лет?
ДЖЕНЕЗИС: Ладно, что за вариант «Первое свидание»?
ПИТЕР: Ты спрашиваешь меня что угодно, и я должен ответить. Потом я спрашиваю тебя. И так далее, до двадцати вопросов.
ДЖЕНЕЗИС: Не знаю, хорошая ли это идея.
ПИТЕР: Почему нет?
ДЖЕНЕЗИС: Не знаю.
ПИТЕР: Гарантирую конфиденциальность.
ДЖЕНЕЗИС: Ты адвокат или типа того?
ПИТЕР: Мой отец — адвокат. Но ты не волнуйся. Мы не станем глубоко копать. Позже у нас будет достаточно времени для более откровенного разговора.
ДЖЕНЕЗИС: Что ты хочешь знать обо мне?
ПИТЕР: Подожди, ты готова начать?
ДЖЕНЕЗИС: Думаю, да.
ПИТЕР: Ладно, тогда давай начнем с простого. Если бы прямо сейчас можно было бы съесть что угодно, а не этот увядший салат «Айсберг», к которому ты не притронулась с того момента, как мы сели, что бы это было?
(ДЖЕНЕЗИС задумывается).
ПИТЕР: Говори первое, что приходит тебе в голову.
ДЖЕНЕЗИС: Ладно. Индийская еда из Карри в городе.
ПИТЕР: Хорошо.
ДЖЕНЕЗИС: С моим папой.
(ПИТЕР кивает. Они сидят мгновение).
ДЖЕНЕЗИС: На Манхэттене целая улица индийских ресторанов. С рождественскими огнями и хозяевами, стоящими на тротуаре даже зимой и пытающимися заманить вас внутрь. Отец возил нас туда. Он позволил нам с сестрой выбрать ресторан. Мой выбор исходил из того, у кого на вывеске был наиболее острый перец. Мы с Элли смеялись, когда официант предлагал нам вино. И еда, ну, как мне кажется, самая вкусная, какую я когда-либо пробовала.
ПИТЕР: Твой ответ гораздо лучше, чем я ожидал.
ДЖЕНЕЗИС: Ожидал худшего?
ПИТЕР: Это и есть прелесть двадцати вопросов. Ладно, твоя очередь спрашивать.
ДЖЕНЕЗИС: Я могу задать тот же вопрос?
ПИТЕР: Конечно, если хочешь.
ДЖЕНЕЗИС: Ладно, что бы ты сейчас съел? Или тебя устраивает это блюдо с куриными палочками?
ПИТЕР: Ты уже задала свой вопрос.
ДЖЕНЕЗИС: Что?
ПИТЕР: Ты сказала: «Могу ли я спросить то же самое?» Это вопрос.
ДЖЕНЕЗИС: Так не честно.
ПИТЕР: Я шучу. Мой ответ не столь прекрасен, как твой.
ДЖЕНЕЗИС: Ну и что?
ПИТЕР: Я бы предпочел пиццу.
ДЖЕНЕЗИС: Это так по-мальчишески.
ПИТЕР: Виновен по всем пунктам обвинения.
ДЖЕНЕЗИС: Я тоже люблю пиццу.
ПИТЕР: Хорошо, тогда у тебя есть работа.
ДЖЕНЕЗИС: Какая работа?
ПИТЕР: Пока мы болтаем, твои должностные обязанности прорабатываются.
ДЖЕНЕЗИС: Мне не нужна работа.
ПИТЕР: О.
ДЖЕНЕЗИС: Нет. Извини. Не так. Я не могу забыть, где сейчас нахожусь. Просто был наплыв реальности.
ПИТЕР: Я знаю. Мне жаль.
ДЖЕНЕЗИС: Давай продолжим игру.
ПИТЕР: Ты уверена? (Она кивает) Ладно, тогда у нас третий вопрос.