Человек без прошлого (СИ)

Я не мог переварить спокойно эту историю и поэтому слегка завис. Возможно, это просто сон. А может, это один из отрывков жизни Билла. И я могу сказать, что раз брюнет попал в детдом, то прошлая жизнь его была точно не со счастливым детством. Все так запутано…
Билл потрепал меня по плечу:
- Эй, Том, очнись, это ведь просто сон!
- Сон говоришь? Тебе не рассказывали в детдоме, почему ты туда попал?
- Естественно. Мои родители попали в автокатастрофу…
- Если твои родители попали в автокатастрофу, то почему, когда тебе снится этот сон, тебя бросает в жар, ты метаешься по кровати и зовешь свою мать?? – я посмотрел в глаза Биллу. Этот болезненный взгляд. Казалось, я перегнул палку и брюнет сжался под натиском моих эмоций, а возможно, он чего-то недоговаривает или просто боится признать себе, что этот кошмар, может оказаться правдой? Его устраивает версия про автокатастрофу.
- Прости, Билл, я не хотел повышать на тебя голос.
Мне ничего не оставалось сделать, как прижать брюнета к себе рукой за талию. Он спокойно положил голову мне на плечо.
- Я не знаю. Я ничего не знаю, мне трудно думать об этом. Единственное что у меня осталось, это старая фотография моей мамы. Она так похожа на женщину из моего сна. Ты бы видел ее взгляд. Я кричу «мама», потому что чувствую, как теряю ее. Нас разъединяют эти двое мужчин, хотя мы тянем друг к другу руки. Мне кажется, меня перестанут мучить кошмары только тогда, когда я вспомню то, что утратил в памяти. Я думаю, это и не дает мне покоя.
Волосы Билла начинают развиваться под влиянием теплого ветерка. Черные кончики еле ощутимо щекочут мне шею, и я невольно улыбаюсь.
- Покажешь мне фото мамы?
- Дома покажу, - соглашается брюнет, и садиться прямо.
- А какая у тебя была фамилия, пока мама с папой тебя не усыновили??
- Катце, - улыбается Билл, а я снова смотрю в эти кошачьи глаза, которые на солнце, кажутся почти желтыми, и не могу отвести взгляд. «Кошка» - проносится в моей голове и я, как дурачок, начинаю медленно кивать головой, играясь пирсингом в губе.
- Катце, значит? Какая подходящая фамилия.
- Какая есть, - соглашается Билл и, посмотрев вниз, указал мне пальцем снова на тот домик. – Смотри, там лошадей вывели!
Всю дорогу до дома мы провели молча. Наверное, после разговора на холме каждый думал о своем. Меня же терзали мысли по поводу Билла. Так не может больше продолжаться, я обещаю, впредь, себе, что обязательно помогу ему вспомнить все-все, о чем он должен знать, даже если придется пойти на аморальные поступки.
Подъехав к дому, во мне поселилось неприятное чувство. Все стало ясным, как только я заехал в гараж: родители вернулись домой. Хоть бы не попало. Ведь мы сегодня не ходили с Биллом в школу, а это очень может плохо сложиться для меня, если наши учителя начнут названивать папе. А я ведь еще помню про машину и лишние проблемы мне ник чему, но войдя в дом, и речи не могло быть о наказании. Мама ходила из стороны в сторону, едва не плакала, отец сидел возле лестницы на коленях. Я вспомнил, что Бертольд после прогулки побежал именно туда. Не зря меня настораживала его вялость. Я побежал прямиком к лестнице, присев рядом с отцом. Мой любимец лежал, словно пребывая ни здесь. Словно и неживой вовсе. Рядом стояла капельница с проведённой трубочкой к его массивной лапе. Я был так растерян. Я не знал как себя вести.
- Он подхватил чумку. Если через три часа оклемается, повезем его к ветеринару. – Отозвался отец. Мне стоило только надеяться, что мой мальчик справится, иначе я не представляю дальнейшую жизнь без него. Мы с ним столько пережили. Я уверен, он сильный. Он выживет.
Тихое касание к моему плечу заставило вздрогнуть, а после успокоиться. Глаза Билла действовали на меня безотказно. Он искренне сочувствовал и переживал вместе со мной. Он поддерживал, как мог, но молча и я принимал такую поддержку. Казалось, в этой ситуации слова не нужны были. Билл заставил поверить меня в более приятные вещи и думать, что все будет хорошо.
Глава 14
Pov Bill
После случившейся трагедии, мы с родителями сидели на кухне, и пили ароматный чай с мятой, который приятным теплом разливался по всему телу и слегка успокаивал. Тома давно отправили спать, перед этим накачав парня успокоительным. Бертольд – его преданный и любимый друг. Наверное, он переживал за него больше всех, а посему после 10 минут видения четвероногого друга не в самом лучшем состоянии, Томаса начало трясти, как при лихорадке. Слава Господу, он заснул.
Спустившись вниз всем скопом, нам самим необходимо было чуть-чуть успокоиться. Ведь паниковать было неразумно. Особое спокойствие среди нас проявил папа. Он стойко держался, в отличие от нас с Симоной. Мама постоянно смотрела в проем и ждала любых признаков от любимой в семье собаки. Я пытался быть спокойным, но сам выдавал себя тем, что не знал, куда деть руки и за что зацепить свой взгляд. Ожидание так напрягало…
- А на футбол-то мы так и не съездили, Билл, - первым нарушил тишину Гордон. Наверное, мужчина посчитал нас отвлечь и правильно сделал. Ведь сам бы не решился заговорить – мало ли как отреагируют домочадцы. Папа тепло посмотрел на меня и потрепал по волосам, обреченно улыбаясь. Я улыбнулся в ответ, пожав плечами.
- Вы же уезжали. Футбол еще не раз будет же?
- Это верно, - Гордон кивнул, заставив нашей беседой улыбнуться и маму, которая нервно прикусила губу.
Я отставил кружку в сторону – все равно в меня уже не лезло, а заливать насильно не хотел. Я сложил на столе руки и положил на них голову. Сон так и не приходил, хоть очень хотелось уснуть в своей комнате.
Но в коридоре вдруг послышалось шевеление и мы все трое обратили туда взгляд, пока мама не сорвалась с места и не пошла посмотреть.
- Гордон! Быстрее сюда, кажется, Бертольду стало лучше!
Папа встал со стула и тут же отправился к маме.
- Так, посиди с ним, я сделаю один звоночек в ветеринарную клинику. Предупрежу, чтобы ждали. А ты, Билл, ложись спать, завтра в школу.
Мне только оставалось тяжело вздохнуть, подняться с места и пойти наверх. Перед тем, как подняться я устало посмотрел на маму, которая гладила лохматого пса по шерсти и, пожелав спокойной ночи – удалился.
Но даже после хлопка дверью, оповещающем о том, что родители уехали, я до сих пор не мог заснуть. Я валялся в кровати, ворочался, никак не мог подобрать лучшую позу для удобства, но как бы я не старался, сон все так же не приходил. Тогда я пошел на рискованный шаг и, отвернув уголок одеяла, встал с кровати.
За окном уже была глубокая ночь, электронные часы, стоявшие на прикроватной тумбе, красным цветом указывали время 3:00. Дела… В школу через 4 часа, а у меня ни в одном глазу.
Обняв себя руками, я заглянул в зеркало – свет от окна позволял видеть полностью комнату, затем улыбнулся своему помято-взъерошенному виду и вышел из комнаты. В коридоре было довольно прохладно и темно. Свет из единственного окна темно-синим цветом окрасил стены и потолок, и только черные тени деревьев-монстров агрессивными голыми ветвями ложились на пол. Складывалось ощущение, что я был неким главным героем фильма-ужасов. На цыпочках я пересек расстояние до комнаты Тома и, открыв дверь, юркнул во внутрь.
Обстановка в комнате ничем не отличалась от всей остальной: так же темно, такой же свет шел из окна, освещая только часть, а точнее письменный стол, что как раз располагался по левую сторону от подоконника, а правая решила остаться темной. Как раз там, где на кровати, укутавшись с головой в мягкое одеяло, спал брат. Я тихонько подошел, медленно приподнял край одеяла и в следующую минуту я прижимался к теплому телу, от которого исходил приятный родной запах – его запах. Том так крепко спал, что, когда я обнял его, он слегка поежился, но не проснулся. Я не хотел его будить, но я так хочу побыть рядом. Это так необходимо. Рядом с ним всегда спокойно, даже когда он хмурится или грозен и обижен, он остается таким же родным для меня. За эти дни я привык засыпать рядом с ним. И даже сейчас, закрыв глаза, я чувствую, что засыпаю.