Человек без прошлого (СИ)

Глава 8.
Pov Bill.
Глубокая обида саднила горло, а злость на самого себя разрывала меня на части. Я виноват. Виноват в том, что пошел за шпаной, виноват, что оказался там, виноват, что ничего не предпринял. Если бы не я, сейчас бы мне не было так страшно за Тома, потому что нам предстоял серьезный разговор с родителями. А ведь его они так ругают. Вспомнить только об их уговоре с отцом, о котором я так ничего и не знаю. Да и не мое это дело, знать то, что мне недозволенно. Не имею права. Я никто.
Я знаю, что такое, когда тебя отчитывают за глупости, которых, казалось, ты совершишь еще и не раз. Но, к счастью, или, к сожалению, такие глупости называются барьерами, которые периодически расставляет на твоем пути жестокая штука по имени жизнь. С каждым барьером – приобретенный опыт. Пусть он будет малый, но очень ценный.
А у меня? А что у меня? Был путь до барьера, пока попытка перепрыгнуть его не оказалась пропастью во лжи. Я погряз в эту яму, но когда выбрался из нее и продолжил путь, мне казалось, что я свернул не туда, раз барьеры стоят на каждом шагу … Куда бы я ни пошел.
Мои родители ведь умерли в автокатастрофе, а я чудом остался жив. Мне повезло. Но почему тогда на протяжении 7 лет мне снится один и тот же ужасный сон? Будоражит мое сознание и встречает с новой порцией страха и ненависти? Ненависти на тех людей, на себя. Складывалось ощущение, что я неспроста попал в дом Каулитцев. У нас в приюте говорили, если человеку выпадает уникальный шанс, значит, так распорядилась судьба. Жизнь никого не бросает просто так по сторонам. Всегда есть на это ответ, только люди не всегда над этим задумываются, они предпочитают плыть по течению.
Сегодня меня отчитывали, как маленького ребенка, держа за воротник. Мне только оставалось сжаться и смириться с происходящим. Каких только угроз я не услышал в свой адрес. Вплоть до той, чтобы заявить на меня в полицию, ведь я хулиган, решил стащить у скупого старика последнюю ценную вещь. Да какая там… так, развалюха. И что нашел в этой электронной коробке приятель Тома, Дирк? За такую и поганого евро не дадут. Только старика расстроили.
Но все обошлось. Мужчина имел наглость отобрать у меня телефон и додумался позвонить отцу. Конечно, он знал, кто такие Каулитцы и без проблем нажаловался, приукрасив некоторые моменты, на что отец сквозь зубы процедил лишь: «Спасибо, я обязательно с ними поговорю».
До машины, которую Том оставил на школьном дворе, мы шли молча. Каждый разбирался со своими тараканами в голове, по-своему анализируя недавнюю ситуацию, которая скопилась осадком в виде воспоминания. Не давая ни о чем думать, она, словно паутина, занимала все мысли на протяжении всей дороги до дома.
Подъехав к дому, я первый вышел из машины и направился к входной двери, не проронив ни единого слова. Я готов был принять все удары на себя, потому что знал, что родители наверняка уже дожидаются нас в гостиной.
Почему Том не пришел, когда старик начал морально гробить мою психику? Мы же братья. Мы должны быть друг за друга. Должны помогать друг другу. У нас в приюте так было. Хотя, кого я обманываю? Все 3 дня, пока я жил с этой семьей, Том ни разу не сделал ничего хорошего, не говорил ничего хорошего в мой адрес, не считая того утра, когда я обнаружил парня у себя в комнате.
Но я не обижался не за подколки, ни за то, что случилось минуемым часом ранее. Может, Том подумал, что я бежал вместе с ними? Конечно, я себе все напридумал, иначе бы он не высунулся тогда из-за забора.
Подойдя к дому, я услышал характерный звук захлопнувшейся двери от автомобиля. Значит, Том уже идет следом. Войдя в прихожую, я пытался тихо проскочить мимо гостиной на второй этаж, но моим желаниям не суждено было сбыться и меня окликнул грубый мужской голос, когда я уже был одной ногой на финише:
- Не смей, Билл, спускайся, есть разговор, - кинул мне отец, заставив этим меня замереть. Пригнув голову меж плеч, сгорбившись, как виноватый маленький мальчик, я по ступенькам,не спеша, спускался вниз, смотря провинившимся взглядом из-под длинной черной челки на строгого мужчину. Брови его были сдвинуты к переносице – это означало, что Гордон был не в духе. Понятно почему.
Парадная дверь открылась и из-за нее появилась фигура Тома, которая завидев нас с отцом, собралась так же, как и я, минуту назад, незаметно на цыпочках проскочить наверх, но отец, который на тот момент стоял к двери спиной, оказался быстрее:
- Томас, тебя это тоже касается.
Устроившись на удобном коричневом диване, мы принялись выслушивать злостную тираду в исполнении Гордона.
- Ну и что это было сегодня? – Мужчина смотрел на нас так, как будто мы взорвали банк, а мы всего лишь…похулиганили. Том и я молчали, повесив носы. Единственным спасением не смотреть на отца, был пол. Но и под этим тяжелым натиском первый не выдержал Том. – Я вас спрашиваю.
- Виноваты, пап.
- Виноваты? Это еще мягко сказано! Почему сегодня мне звонит Герр Кохшнапф и говорит, что мои сыновья хотели обокрасть его машину? Том, с твоей стороны это 10 случай, но ты, Билл? Я от тебя такого не ожидал!
Мне действительно стало стыдно за все: какими глазами смотрел на меня Гордон, что говорил мне, за то, что я сделал – это было глупой ошибкой. Как же хотелось переписать весь день заново, но жестокая реальность в сотый раз напоминает мне, что личная жизнь - не листы обыкновенной тетради.
- Простите меня… Это я во всем виноват, Том тут не причем…
- Не причем да? Ты не умеешь врать, Билли. Том… - отец перевел взгляд на брата. – Куда ты впутываешь Билла? Я не пойму, тебе плохо живется? Мы с мамой недостаточно обеспечиваем тебя? Мне кажется, ты начинаешь забывать наш разговор, да?
- Пап… - Том посмотрел на него жалобным взглядом. – Только не машина, не надо, прошу тебя…
- Мне не остается другого выхода, - мужчина пожал плечами, и я понял, что если я не влезу в этот разговор, то будет только хуже.
- Герр Каулитц, но в этой ситуации, правда, виноват я, - Том перевел взгляд на меня, он был ошарашен, но виду не подавал. Умело скрывал свои эмоции.
- Зачем тебе понадобилась старая магнитола, Билл?? Я бы тебе десять таких купил! – Гордон был готов драть волосы на голове, которых, к сожалению, не было. Слишком короткие. Не знаю, как мой язык еще ворочался, но я нашел в себе силы противостоять, несмотря на моральное нагнетание.
- Мне… Мне захотелось адреналина…
Я опустил голову. Как же я не люблю врать, но приходится.
-Билл! Какого адреналина, мальчик мой? Ты знаешь, чем это могло кончиться? А если бы старик позвонил в полицию?
- Собирался. – Вступил Том.
- Я отдал ему магнитолу и попросил прощения. Он хоть ворчливый, но добрый.
- Меня интересует, где в это время находился ты, Том?
- Он не смог меня догнать, - снова заступился я.
- Вот что, юноши, идите наверх и подумайте над своим поведением. Так уж и быть, Томас, даю тебе последний шанс. Маме я ничего не скажу, но имейте в виду… И еще, Билл, не называй меня Герр Каулитц… Мы об этом говорили уже…
Я кивнул, и мы будто подорвались с мест и ринулись в свои комнаты наперегонки. Никто не смог выдержать давку. Перед тем, как зайти в свои покои, я услышал тихое: «не стоило меня защищать, сирота». Эти слова больно резали слух и, когда я оказался в комнате и лег на кровать, то снова почувствовал себя одиноким. Никому ненужным. Казалось, я изгой, я обречен на одиночество и вечные муки. «Сирота», словно клеймо, которое было поставлено на мне. «Детдомовец» читалось на лбу. Будто подлое ругательство, жалкое погоняло, отведенное мне на всю жизнь.
Я потянулся к рюкзаку, который бросил на кровать рядом с собой и извлек плеер из маленького кармана. Правда, пришлось немного покопаться с распутыванием наушников, ибо эти два непослушных проводка были завязаны между собой в морской узел. А может, у них какая-то техническая любовь? Не зря они были незамысловато припаяны, что заставляло их быть неразлучными. Интересно, с людьми точно так же? Хотел бы я иметь того, кто был бы так же припаян ко мне, а я к нему. Мне не хватило в детстве любви от родителей, потому что жизнь посчитала нужным забрать их у меня так рано, но моей любви однозначно хватило бы на двоих.