Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)
- А может, его красотка и умотала?
Смешки раздались.
Созывался общий совет, не военный - поэтому и крупнейшие чиновники Хинаи были здесь. Тори Аэмара впервые не улыбался на подобном сборище, и выглядел плоховато, бледный чуть не в зелень. Понятно, с чего. Но не очень ясно, почему он так мрачно поприветствовал двоих Иэра, старшего, Хоиру, и младшего - не оттого же, что, хоть оба Дома потеряли сыновей, у Иэра все-таки остался наследник?
И вот опять большой зал в доме Таэна, впервые за многие месяцы полон людей: справа железо, коричневая жесткая кожа, медные бляхи; слева многослойный тяжелый шелк. Справа сидят на отведенных местах военные, слева те, чье оружие кисть. Тот самый торжественно-красный зал, сейчас полыхающий, залитый солнцем, и древний меч на подставке... сможет ли Кэраи воспринимать его так, как привык с детства, или всегда теперь будет вспоминать о трещине, разделившей братьев? И меч... словно это он разрубил пол между ними.
Тагари молчит. Хмурится, но выглядит спокойнее, чем в последние дни. Сидит, опустив на подлокотники тяжелые руки. Солнце стекает по железным пластинам доспеха. Две недели, выданные младшему брату, еще не истекли, и на совет вынужден был его пригласить - до того, как прозвучит окончательное решение, нельзя показывать семейный раздор посторонним.
Хотя что тут показывать, все у старшего на лбу написано. Остается сохранять полнейшую невозмутимость, встречать любопытные взгляды с легкой улыбкой уверенного в себе человека. Четверть часа назад Кэраи выслушивал учтивые приветствия прибывающих, отвечал им - благожелательно, кому несколько свысока, кому почти на равных, а сейчас придется только слушать, смотреть и ждать. Тоже немало. Говорить же... любое слово может сыграть против него самого.
Все также молча Тагари указал, кому говорить - первому, за ним второму, и дальше.
Согласие было полным - никто не сомневался, что в середине или даже начале апреля начнется наступление. Подставу с оружием во многом поправить удалось, хоть и не до конца - мастера все-таки были людьми, а не сказочными умельцами. А вот с продовольствием туго - крестьяне и без того пострадали от наводнения, у них сейчас отбирали по сути последнее. И как прожить весну, неизвестно. То, что еще можно было употребить в пищу, но для воинов не годилось, раздали желающим...
- Но эти скоты неблагодарные не больно-то рады, хотя могли и вовсе не получить ничего, - сквозь зубы сказал командир Глядящей Сверху, Атога.
Все-таки очень он походил на Тагари, словно родной дядюшка, только ростом не вышел, и полнее был, кряжистей. Свирепая мощь. Жаль, что он выбрал себе Нэйта в друзья, думал Кэраи.
Сам так и молчал, только смотрел и слушал. Делал вид, что просто сказать нечего.
Командир Срединной, Асума, одними уголками губ улыбнулся ему. Помнит прежние разговоры и договоренности. Тут же сухое лицо командира вновь лишилось и намека на выражение. В свою очередь получив слово, он, поклонившись, отметил: если понадобятся ополченцы, придется действовать силой, особенно в северных областях. Сам народ не пойдет. Обвел глазами глав крепостей Ожерелья - возразят ли? Только согласное гудение было ему ответом.
Провинция Ханаи напоминала неровную четверть круга, правую верхнюю. С севера и северо-востока ее прикрывали горы Эннэ, с запада - Юсен. Сейчас на севере стояли войска Мэнго, на востоке У-Шена. Ударят, скорее всего, одновременно, только вот пока неясно, где захотят прорвать Ожерелье. Разумней ближе к северу - если что, легче помочь друг другу. Но тогда и войска провинции выступят единой силой.
Хотя отряды У-Шена - внизу Ожерелья, могут напасть и оттуда, попытаться захватить Осорэи. Отчаянной смелости шаг, но молодой полководец на это способен. Только средние земли им не удержать. Все разорят и уйдут, если не придет подмога. Ради того, чтобы навсегда укротить независимую провинцию, даст ли У-Шену это сделать Столица?
- Я бы не тратил силы, - сказал пожилой темный глава Тай-эн-Таала. - Они могут надолго взять себе часть северных гор, зачем терять людей? Думаю, Ожерелье прорвут в верхней части. Племянник постоит тут, не давая расслабиться нам, а потом поспешит на выручку дяде.
- Подниматься значит терять время. Сейчас У-Шену прямая дорога к середине провинции. Он не удержит ее, но...
- Разграбит? Ему не дойти до богатых городов, самого окружат - а в бедных деревнях брать сейчас нечего.
- Всякий хлам и отбросы поставляли во все северные крепости, это неспроста. На нижний конец никто нападать не будет, - перебил Асума, не дожидаясь позволения говорить.
- Но если это лишь способ отвлечь...
- Слишком дорогой способ!
- Верно, - голос Тагари впервые за совет раздался над залом, прокатился ветром, пригибающим травы к земле. - Тот, кто выбрал его, знал, куда будет направлен удар... и позаботился также о том, чтобы лишить оружейников их главы. А сам, чтобы уйти от подозрений, на эти дни сделал вид...
Воздух в зале сгустился до невозможности, в него будто подмешали глину и камни. Даже те, кто ничего не понял, напряглись. У одних на лице был страх, у других горячее любопытство. Звон раскатился по залу, отразился от стен и потолка.
- Простите мою неловкость, - напевно, с глубоким поклоном произнес один из Иэра, младший, тенью сидящий за отцом. - Я не доглядел - отломилась застежка браслета.
Хорошо отломилась, от души; серебряное зарукавье откатилось к стене и ударилось о напольную вазу. Кэраи быстро глянул на Тори - тот был даже и не бледным уже - нежно-зеленым, в цвет их родового флага и молодой травки. А Тагари смотрел в пол и не шевелился.
- И я прошу прощения за неловкость моего сына, - поклонился старший Иэра. - Он, получив столь важное приглашение, так опозорил семью и больше не может здесь оставаться.
И, дождавшись, когда торопливый слуга покинет зал, унося безделушку, а шаги его и сына стихнут в коридоре, продолжил:
- Принимая к сердцу тяжесть сегодняшних новостей, я просто не могу остаться в стороне, и с глубоким сожалением, что не сделал этого раньше, предлагаю денежную помощь от нашего Дома.
Судя по кислым лицам еще нескольких богачей, подобное предложение их не порадовало. Теперь и им придется раскошелиться, чтоб прослыть патриотами.
Совет закончился, когда прозвучали все мнения, и, повинуясь кивку Тагари, слуга ударил в гонг. Медный тягучий звон проплыл по залу, словно стирая следы недавних голосов.
Кэраи тоже направился было к выходу - вряд ли брат захочет с ним сейчас разговаривать. Уже в коридоре был, но прозвучало негромкое "Останься". Негромкое, но отлично слышное - все-таки голос у брата был поставлен отменно.
Не успев еще вернуться в зал, увидел рядом с собой обоих из Охряного Дома. Обменялись поклонами - у Иэра длиннее и глубже, как по рангу положено, только глаза уж чересчур понимающие. Особенно у отца почтенного семейства.
Ах ты... рыба изворотливая, неожиданно тепло подумал Кэраи. Кто же изобрел этот трюк с браслетом - старший, подтолкнув сына, или тот сам? Так или иначе, ничего непоправимого не прозвучало, навострившие уши выводов сделать не успели, а предложенные деньги... интересно, можно ли их расценивать как взятку господину генералу? Почему-то этот богатейший Дом, вечно сидящий в своей норе, вдруг сделал ставку то ли на самого Кэраи, то ли на обоих братьев сразу, если все-таки не передерутся.
Ну, спасибо. Причем от души.
Генерал выглядел так, словно уже находился там, в крепостях, и ненадолго вынырнул из сражения. Не было на нем ни крови, ни копоти, и в руках не блестел клинок, но война все равно стояла рядом, держала над его головой свое знамя.
- И давно ты с ними сговорился? - неожиданно ровно спросил, и даже далеких раскатов грома в голосе не прозвучало.
- Насчет чего? - спросил с видом полной невинности.