Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Да вот, ещё не развалилась, — я повела жизнерадостно хрустнувшими плечами.
— Удивительно. Финида уже несколько раз пыталась давать Крису учеников, но все в ужасе разбегались.
В её голосе мне послышалось странное напряжение. Для ученицы Слышащей мой ответ был почему-то важен, но я не могла понять, чем именно, и не могла угадать, что именно стоило говорить.
— Мне не с чем сравнивать, — нарочито небрежно ответила я, улыбаясь.
— Финида была права, когда сказала, что ты для него идеальная ученица. Тебе некуда бежать, тебя некому спасать.
По описанию больше походило на идеальную жертву. Я бы задумалась об этом, но мне никак не давало покоя желание узнать, на что именно меня проверяют и каков результат проверки.
— Финида так сказала? — Сона удивлённо моргала. — Ух ты.
Малисана кивнула, но развивать тему не стала.
— Итак, ты хотела узнать свой возраст?
— Финида не сказала мне его. Могут ли быть причины, по которым мне не стоит этого знать?
Ученица Слышащей пожала плечами.
— Думаю, она просто не хотела загружать твою голову и переключать твоё внимание на поиски прошлого. Пойдём, нам надо отойти от деревни, так мне будет проще. При всех моих талантах, до Финиды мне далеко.
Мы прошли пустеющими вечерними улицами, тускло освещёнными светом из открытых окон ближайших домов. Этот свет притягивал мой взгляд, и я, не удержавшись, заглядывала внутрь, чтобы увидеть семьи расков. Кто-то ужинал, где-то по комнате скакали ещё бесхвостые дети, а один раз я увидела девушку, сидевшую на подоконнике и поймавшую мой взгляд. Это смутило меня, заставив уставиться под ноги.
У западных ворот на своём посту честно дремали вечерние дежурные, красный волк и белая лиса. Когда-то меня тревожило такое их поведение, но Кора, когда я пристала к ней с расспросами, объяснила мне, что так и нужно. Если к деревне приблизятся враги, во сне эти люди услышат беду быстрее, чем увидели бы глазами. Для меня все эти штуки со слухом были непонятны, но я надеялась, что всё прояснится, когда я сама стану в полной мере одной из расков.
Я ждала этого момента с нетерпением. Я представляла новую себя, такую, какой я могла бы стать: сильную, красивую, храбрую. Уважаемую и любимую. Эти люди подобрали меня, беспомощную и ни на что не способную, и дали мне всё, что было у меня сейчас. И мне безмерно хотелось стать весомой частью их жизни, чтобы иметь возможность сделать для них что-нибудь столь же важное.
Мы отошли на некоторое расстояние от деревни. Было темно, тепло и тихо. Обстановка располагала к странным мыслям. Вдруг что-то пойдёт не так и ко мне вернётся память? Вдруг Финида всё-таки неспроста скрыла мой возраст? Вспоминать я не хотела. Возвращение прошлого означало бы потерю полюбившегося мне несмотря ни на что настоящего.
Мы взобрались на один из высоких холмов, откуда открывался вид на далёкий лес, деревню расков и стену Коовира одновременно. В который раз я подивилась размерам этой деревни. Дома в ней были невысокими, зато довольно большими. Пустующим пространством перед Главным Домом виднелась площадь, способная вместить на себе, пожалуй, несколько тысяч человек. Я засмотрелась на неё, пытаясь угадать, для чего она такая нужна, когда Малисана схватила меня за плечо и потянула вниз.
Я послушно опустилась на прохладную землю. Сона отошла в сторону, а ученица Слышащей нависла надо мной жутковатым силуэтом. Она была высокой, почти с меня ростом, и глядеть на неё снизу вверх было непривычно и даже страшно. Малисана замерла, я тоже не шевелилась, боясь дышать. Всё это продолжалось, как мне показалось, невероятно долго, но едва ли так долго, как я думала, потому что я даже не задохнулась.
— Нашла, — сообщила наконец Малисана. — Ну и жуть.
— Что? Что там?
Я впилась пальцами в землю, чувствуя, как грязь забивается под ногти.
— Тебе действительно не просто отшибло память, прошлого как будто и нет. Ты никогда не рождалась, — сообщила мне девушка, и, насладившись выражением моего лица, добавила: — Но ты живёшь уже девятнадцать с лишним лет, точнее сказать сложно. Судя по всему, твой день рождения где-то весной.
— Ты на полтора года старше меня, на несколько месяцев младше Малисаны и на год с лишним младше Криса, — с довольным видом сообщила Сона.
— Ого.
Итак, я узнала свой возраст, но мир не рухнул. Мне не стало ни легче, ни тяжелее, не изменилось ничего. И это меня обрадовало. Прошлое не вернётся, а о странном сне про человека с родинкой на подбородке можно было с чистой совестью не думать.
Всю следующую неделю я провела с Соной и, совершенно неожиданно для меня, с Малисаной. То ли я ей понравилась, то ли просто заинтересовала её. При каждой нашей встрече я замечала всё тот же испытующий взгляд. Я всё ещё проходила проверку и всё ещё не могла понять, что это значит.
С утра я, как обычно, наматывала вокруг деревни круги быстрым шагом, всё чаще переходя на бег, потом Сона проводила мне тренировку, а потом мы вдвоём или втроём шли куда-нибудь, где мне рассказывали разные интересные вещи. Малисана знала многое, она даже притащила мне список имён, одно из которых меня зацепило. И всё-таки что-то в нём было не так, и я оставалась Сееной.
К своему удивлению я обнаружила, что мне даже не хватает жестоких тренировок Криса, потому я сама загоняла себя до полуживого состояния, мечтая о том, что смогу удивить своего мучителя, когда он вернётся. Но он всё не возвращался, а спрашивать было как-то неудобно: вдруг Сона и Малисана подумают, что мне неприятно их общество?
В то утро было холодно и влажно, всю ночь шёл дождь. Небо закрывали серые осенние тучи, от чего всё вокруг казалось особенно тяжёлым, в том числе и я сама. Двигаться не хотелось, уставать я начала раньше обычного. Я заканчивала утреннюю пробежку и направлялась к восточным воротам, когда вдруг увидела в отдалении человеческий силуэт.
Откуда-то со стороны пустошей к деревне приближался горбатый старик, закутанный в серый плащ. Он буквально тащил себя с помощью простого длинного посоха. Под капюшоном топорщились уши, и я поняла, что это наш.
«Добегу до деда, и всё, домой», — решила я, но вскоре с удивлением обнаружила, что старик резко ускорился и догнать его будет не так уж просто. Любопытство дало силы, я прибавила ходу. Старик тоже: возможно, он меня испугался.
Нагнала я его только у самых ворот, что было особенно странно, ведь я бежала, а он шёл, притом с явным трудом. Наверное, стоило сказать что-нибудь, чтобы сгладить впечатление преследования, но я не решилась и просто прошла мимо дежурных, рядом с которыми он остановился. И вдруг старик резко развернулся и огрел меня посохом по плечу так, что я не удержалась от вопля.
— Аккуратнее с этой штукой, убьёшь же, — пробурчал дежурный.
Старик фыркнул и собрался уйти, но не просто так я всё это время тренировалась. Я рванулась вперёд и схватила его за край капюшона. Под капюшоном обнаружились до боли знакомые лохматые светлые волосы и серые рысьи уши.
— Ну, привет, мой мучитель, — пробормотала я, не готовая к такому повороту событий. Я даже подумать не могла, что Крис может настолько сгорбиться.
— Привет, моя Ярна. Ты уже готова одолеть меня? — поинтересовался он, умудряясь при этом сохранять мрачный вид.
Место удара болело.
— Нет, пожалуй.
Крис ни разу не назвал меня Сееной, предпочитая всякие странные прозвища. Когда я спросила почему, он ответил, что терпеть не может зелёные яблоки. Я была не против. Сееной меня не называл почти никто, и я сама тоже не могла называть себя так.
«Ярна, — попробовала я на вкус имя. — Ярна. Ярна, Ярна, Ярна. Надо будет об этом подумать».
— Тогда продолжай бегать, — мучитель махнул посохом в опасной близости от моего лица. — Завтра я тобой займусь.
— Пойду составлю завещание, — пробурчала я, поспешив скрыться.
Крис пришёл «завтра» в понимании весьма условном: в моём представлении было ещё «сегодня». Ложиться я привыкла поздно, но в тот день усталость взяла своё, и я свалилась раньше обычного. Разбудил меня стук. Откровенно говоря, это довольно страшно — просыпаться ночью, когда кто-то стучится в окно снаружи. Я осторожно приоткрыла ставни и краем глаза выглянула на улицу. Там стояло бледное лохматое сгорбленное чудовище со своей демонской палкой. Не давешним посохом, а той самой палкой, от одного вида которой все старые синяки, бывшие на моём теле, дружно решили напомнить о себе.