Мой путь озарён рассветом (СИ)

У северных ворот, как всегда, дежурили Иван и Бьядо, вернее, Бьядо дежурил, а Иван спал на вышке.
— Это кто, — Бьядо недовольно покосился на странно одетую ниору, и Кайра поспешила ответить:
— Это со мной. По третьему закону Кииры! — говорить эти слова было сладко.
— Это как это, — не понял охранник, — почему ты так решила?
— Об этом я буду говорить с Финидой! — важным тоном сообщила ему Кайра и, не менее важно махнув хвостом, буквально потащила за собой девушку.
Бьядо проводил их недовольным взглядом, но останавливать не стал.
Они шли по широким улицам мимо невысоких деревянных домов, по большей части простых, без украшений, зато тёплых и надёжных. Проходящие мимо раски поглядывали на оказавшуюся на их территории ниору с явным недовольством, а та сжалась, словно пытаясь стать меньше, её рука оказалась неожиданно холодной и дрожащей.
— Атакуй! — заверещал кто-то сбоку, и на них помчалось нечто.
Ниора тихо вскрикнула и отшатнулась, Кайра резко оглянулась и приняла боевую стойку. Она слишком хорошо знала, что происходит.
— Пошли вон, хватит пугать людей! — крикнула девочка.
Банда Матиаса, состоящая из нескольких детей от семи до десяти лет, замерла. Кайра всегда была для них авторитетом и нешуточной угрозой.
— Ишь, раскричались. По ушам дам! — девочка замахнулась и хлестнула хвостом по ногам.
— Спасайся кто может, жертва под защитой! — заорал Матиас, и малышня с дикими воплями умчалась прочь.
Кайра опустила руку.
— Что это было? — дрожащим голосом поинтересовалась пришедшая в себя ниора.
— А, — Кайра, чувствуя себя совершенно взрослой, презрительно махнула рукой, — дети.
— Но это ведь обычные дети? В смысле, н… Ниоры?
— Почему это?
— У них хвостов нет и уши… То есть уши есть, но как у меня. Не звериные.
— Ну, так они же дети, — Кайра спохватилась, поняв, что девушка не помнит и этого. — Все дети всегда одинаковые. Только после двенадцати лет они принимают тот вид, который должен быть у его народа. Но ниоры не меняются. Потому-то многие и говорят, что они навсегда остаются детьми, вот и не могут найти себе место.
— Вот как…
Остаток пути прошли молча, рассказывать что-то дёргающейся по поводу и без девушке не хотелось. Кайра почувствовала откровенное облегчение, увидев наконец Главный Дом.
Четырёхэтажное стоящее на холме здание возвышалось над остальной деревней. Перед ним раскинулась грубо покрытая камнем площадь, по праздникам вмещающая всех жителей клана, а к широкому крыльцу, предшествующему большим, но крепким дверям, вела каменная же лестница.
В прихожей, как всегда, было светло и пусто, и только двое незнакомых мужчин послушно стояли на страже.
— Мы к Финиде. По третьему закону Кииры, — проговорила Кайра и замерла, ожидая расспросов, но никто ничего не спросил, лишь один из мужчин махнул в сторону дверей, ведущих вглубь здания, и спросил:
— Куда идти, знаешь?
— Знаю.
Кайра бывала тут не раз. Сначала при Финиде работала мама, а потом она сама оказалась красным волком, и пришлось сначала проходить проверку на способности Слышащего, а потом учиться тому, что делать, если за тобой придут маги. Слышащей Кайра не оказалась, но дорогу запомнила. Вперёд по коридору до упора, вверх по лестнице, налево, ещё раз вверх, потом ещё раз налево, а потом в дверь, на которой висит символ Слышащего.
Дверь была красивой, резной и уютной. Кайра осторожно постучалась и замерла, вслушиваясь в шорохи, раздавшиеся с той стороны. Дверь открыли сразу же, на пришедших уставилась своими зелёными глазами ученица Финиды — Малисана. Она была кузиной Кайры, и Кайра терпеть её не могла. Хотя бы за то, что Малисана тоже была красным волком.
— Я привела, — девочка указала на свою спутницу и в который раз добавила: — По третьему закону Кииры.
Малисана вскинула брови, на её лице застыла принеприятнейшая гримаса недоверия.
— В самом деле?
— В самом. Дай пройти.
— Ждите тут, я доложу, — и она скрылась в комнатах, напоследок взмахнув хвостом так, чтобы словно бы случайно задеть Кайру по щеке.
Девочка поёжилась, чувствуя, как распушается её хвост, и прошипела вслед кузине проклятие, но замерла, увидев, в каком состоянии находится её спутница. Ниора тряслась и заламывала пальцы, безжалостно впиваясь в них ногтями, её лицо было белым как снег, а глаза истерично бегали.
— Эй, ты не бойся. Это мы с Малисаной не ладим, она моя кузина, а Финида — она хорошая, — Кайра вдруг вспомнила, чему учили их в школе и выпалила: — А если боишься — не показывай свой страх!
Девушка содрогнулась ещё и сглотнула.
— Я постараюсь… — тихо пробормотала она.
Кайра отвернулась, занявшись собственным хвостом. Хвосты слишком хорошо выдавали человеческие эмоции, куда лучше, чем глаза. Это было неприятно. Кайра многое бы отдала, чтобы её собственный хвост перестал всякий раз говорить Малисане о том, как она её бесит. С другой стороны, нервно дёргать хвостом куда приятнее, чем вырывать себе пальцы, как это делала сейчас потерявшая память ниора.
Та в самом деле сумела натянуть на себя маску равнодушия и отстранённости. Оставь она в покое собственные руки, в это можно было бы даже поверить. Нет, этой ниоре определённо нужен хвост.
Дверь открылась, и Малисана с крайне недовольным лицом вышла наружу.
— Проходите. Обе.
Сама она осталась снаружи, что Кайра записала себе в мысленный список личных побед. За этот день список получился крайне длинным и весомым, что делало каждую маленькую запись ещё более приятной.
Финида сидела в своём кресле, сложив руки на коленях и укрыв их пушистым хвостом белой лисицы. Способности Слышащих всегда проявлялись только у тех, чьим зверем был один из трёх священных зверей Кииры, и Финида не была исключением. Она была седа, мудра, добра и весела. В её выцветших с годами глазах сверкал весёлый огонёк.
— Здравствуй, Кайра. Гляжу, твоя прогулка сегодня была особенно интересной? — она посмотрела сначала на яблоко, которое девочка так и несла в руках, а потом и на ниору, которая уже почти не тряслась и стояла со всё той же маской безразличия на лице.
— Она ничего не помнит, — Кайра решила взять дело в свои руки. — Вообще ничего. Она не знает даже про то, что все дети рождаются одинаковыми.
— Позволь ей самой говорить о себе. Садитесь. Обе, — мягко повела хвостом Финида, указывая на стоящие в углу стулья.
Кайре всегда нравилась обстановка комнат Слышащей. Здесь всё было каким-то мягким, светлым, нежным и аккуратным. Ничего лишнего, ничего недостающего. От комнат Финиды, как и от неё самой, исходило ясное ощущение уюта и покоя.
Кайра первой заняла место на обитом бежевой тканью стуле. Ниора села рядом, крепко сцепив руки в замок, наверное, чтобы перестать отрывать себе пальцы.
— Я… — начала было она, но замолчала. Открыла рот, чтобы ещё что-то сказать, но не смогла.
— Как тебя зовут? — голос Слышащей был мягким и приятным, располагающим к доверию.
— Меня… — девушка задумалась. — Не помню, кажется.
— Кажется?
— Я не помню имя, но помню, каким оно было.
— И каким?
— Резким, — выдохнула девушка. — Я его не любила и просила звать меня как-то иначе.
— И ты помнишь это?
— Да. Но я не помню, кого я просила и звали ли меня так. Я не помню ни лиц, ни имён, ни названий. Я не помню, где я жила, была ли у меня семья, были ли друзья. Я знаю, что такое, например, осень, но я не помню ни одной осени, и я помню вкус яблок, но я не помню, как я их ела и…. — она говорила всё быстрее, маска безразличия спала, ногти впивались в руки. — Я не… Я не знаю, что я умею, не помню, что я люблю, я ничего не знаю ни о каких народах, не знаю, что у вас за войны. И я… Я помню, что мне бывало одиноко, больно, страшно, но и весело и хорошо. Я помню, что чувствовала, но не могу сказать, как и почему. Вот и… — она судорожно вдохнула ртом воздух и замолкла.
— Успокойся, — Финида встала и подошла к сжавшейся на стуле девушке. — Всё будет хорошо. Тебе повезло, что ты встретила Кайру и попала к нам.