Трудно быть геем (СИ)

- Забыл представиться, Константин, - кивнул он мне, - от латинского «константа», постоянный.
Я тоже кивнул ему и назвал свое имя. Он был именно Константин. Не Костик, не Костя, а Константин. Это имя ему очень подходило. Мы пили дорогой вкусный коньяк, он расспрашивал меня о моей жизни и усмехался. Позже я заметил, что он не улыбался вообще, а именно усмехался, чуть приподнимая краешки тонких губ и по-кошачьи щуря карие глаза. Он ухмылялся моему незатейливому рассказу о себе, ухмылялся, глядя на идиотское травести-шоу, ухмылялся официанту, протягивая диковинную в то время пятитысячную купюру. Он ухмылялся всем и всему миру.
- Тебе есть восемнадцать? - спросил он, расплатившись за коньяк и закуску.
- Через месяц будет, - кивнул я.
- Пойдем ко мне. Тут недалеко, - это был не вопрос, а констатация факта.
Он заворожил меня грациозными и плавными движениями, этой кошачьей ухмылкой и тихим вкрадчивым голосом. И я кивнул. Я прекрасно знал, зачем он приглашает меня, но мне не было страшно и противно. Я думал только о том, что хочу, чтобы эти руки коснулись меня. Мы вышли на улицу и остановились возле дороги.
- Есть два варианта: мы едем на такси минут пятнадцать или идем пешком те же пятнадцать минут. Так как?
- Пешком, - я решил, что, если отдышаться на улице, мое наваждение и легкое опьянение пройдет, и я смогу просто откланяться и смотаться от него. Согласившись пройтись пешком, я оставил себе пути к отступлению.
Он, видимо, почувствовал мое настроение и неожиданно взял меня за руку. И мы пошли… Мы шли по спящим старым городским улицам, держась за руки, и я снова очутился в своих странных мечтах. Только теперь не в мечтах, а в реале, рядом со мной шел не Влад, а этот изящный, похожий на вампира, мужчина.
Его дом оказался действительно близко. Мы вошли в большой подъезд сталинской высотки и поднялись по лестнице на третий этаж.
- Я, наверное, пойду, - замялся я у порога. Как только Константин отпустил мою руку, наваждение прошло. В моей голове забилась паническая мысль: «Бля-а-а!!! Какого хуя я делаю?» - и я отступил назад, в темноту лестничной клетки.
- Конечно, ты можешь уйти, - он обернулся ко мне и ухмыльнулся, - а можешь остаться, - его тонкая рука легонько тронула мою щеку.
…и меня снова накрыло. Это тоже был своеобразный танец. Мне даже казалось, что я слышу музыку. Его руки нежно снимали с меня одежду, его губы играли с моими губами, его тело завораживало пластикой.
- Ну, чего ты ждешь? - неожиданно я очнулся и вновь увидел себя лежащим на животе между ног мужчины, и перед моим лицом был возбужденный член. Но на этот раз все было немного не так. Константин не просто лежал передо мной, раздвинув ноги и тыкая мне в лицо влажной головкой. Он нетерпеливо и медленно извивался. Его тело делало красивую волну, то втягивая в себя живот, то напрягая ягодицы, приподнимая его вверх.
- Я не уверен, что смогу. Я этого не делал раньше, - мялся я.
- А тебе ведь делали минет? Ну, вот и вспомни, где тебе было приятно, и делай это мне.
- Да нет! Я не про это. Я не уверен, что смогу взять его в рот.
- Попробуй… ну же-е-е… - этот голос, этот тембр, этот вздох… он простонал эти слова, и после этого я снова отключился от реальности.
Меня переполнял его голос, а перед глазами билось его тело. И это было… охуительно!!! Его солоноватый вкус не был мне противен, а острый запах возбуждал еще больше. Я чувствовал языком пульсирующие вены на его члене, гладил руками его напряженный живот и ловил его стоны.
Он просто заласкал меня до одурения, и я уже был готов снова словить тот странный кайф вперемешку с болью, но странное ощущение ненадолго вернуло меня в реальность.
- Ты чего там? - я с удивлением обернулся. Мне было непонятно, зачем он так самозабвенно ковыряется мне в попе пальцем.
- Я же должен тебя немного растянуть. Мы же не хотим, чтобы было больно?
- Не. Больно я не люблю.
- Ты вроде говорил, что у тебя уже было с парнем? - если честно, я не помню, что говорил такое, но утвердительно кивнул. - И он не удосужился тебя растянуть?
- Не-а!
- Бедный малыш, - ухмыльнулся Константин.
С ним я почти не почувствовал боли. Небольшое неудобство в самом начале, и снова это ноющее ощущение, распирающее изнутри. Это было классно. Даже не так. Улетно! Обалденно!
Эйфория прошла, колдовство закончилось, и я очнулся. Сидя на краю большой кровати, занимающей почти всю спальню, я дрожащими руками пытался надеть носки. Он предложил мне остаться, но я отказался. Отказался не потому, что, как ему сказал, мне срочно нужно было домой. Мне хотелось побыть одному и осмыслить то, что я натворил. И, главное, понять, почему я это сделал. Снова…
Зачем я дал ему свой телефон? Идиот! Дурак! Дебил! Я мысленно бил себя по щекам. Пусть он его потеряет, пусть у него украдут телефон, а вместе с ним и мой номер, пусть он его случайно удалит! Я сидел в пустом вагоне метро и молился, сам не зная кому.
Проснувшись ближе к вечеру в своей кровати, я с ужасом понял, что хочу его. Я снова видел ухмылку на его тонких губах, чувствовал плавные движения его тела и слышал томные стоны. Я вспоминал его голос и удивлялся тому, что, оказывается, мужчины могут издавать такие эротичные и возбуждающие звуки. И я снова молился. Молился уже кому-то другому. Я просил, чтобы он мне позвонил, чтобы у него не украли телефон и чтобы он по нелепой случайности не стер мой номер.
Странная агония продолжалась несколько дней. Я боялся идти домой и оставаться там с собой наедине. Я засиживался в колледже допоздна, придумывая себе разные задания и соглашаясь на любую работу, даже на уборку в классе. Мать никогда не спрашивала меня, где я был и почему поздно вернулся. Приходя домой, я либо не заставал ее вообще, либо находил ее, болтающую по телефону с очередным хахалем. Кивок головы в знак приветствия, взмах руки в знак отказа от еды, и вот я снова один, погруженный в свои мечты о его теле, его голосе и его руках.
- Эй, Паря! Здоров! - я уныло тащился домой, и голос друга застал меня у подъезда дома. - Тащи свою тощую задницу ко мне! Родаки сдулись, бухла море, девочек дохуя.
- Сейчас буду, - кинул я и быстро развернулся в обратную сторону.
- О, красава! Бля, ты вообще пропал куда-то. Ёпт… опять перекрасился? Давай пятюню, паря! - Толян был уже пьян, но не настолько, чтобы не обрадоваться моему приходу. - Во, знакомься: Колька, Женька, Вазген. Это пацаны из колледжа. И-и-и… наши девочки! - он сказал это голосом конферансье или массовика-затейника на свадьбе. - Софочка, она у нас медсестричкой будет. Как представлю ее в белом халатике, прям м-м-м… Так. Олька. Ну, Олька у нас домохозяйка.
- Тунеядка, - хмыкнула худенькая девушка, сидящая на полу. У нее были светлые волосы и длинные ножки, которые она при виде меня раздвинула и, просунув между ними кусок юбки, прикрыла всю эту красоту ладошками. Мне понравилась ее поза. Я видел такое в порно. Только там девушка была одета в школьную форму. Оля сосала «Чупа-Чупс», и ее умелый язычок лихо гонял его во рту.
- Тамарочка. Ну, Тамарка - это мое. Так что проехали. Леся у нас будущая певица, - и доверительно-пьяный шепот мне на ухо, - в кровати поет так, что обкончаешься. Светка, она…
Толик продолжал представлять мне девочек, как заправский сутенер. За последние полгода мы виделись от силы три раза и то на бегу, и меня удивили разительные перемены в его поведении. Он и раньше был озабоченным, но это было не настолько очевидно, как сейчас.
Я не стал запоминать всех имен. Меня не заинтересовала ни одна из них. Они были обычные: сильно накрашенные, пьяные и немного развязные. Только вот эта Олина поза меня заинтересовала. Мне не хотелось секса. Я хотел только одного: отвлечься от мыслей о Константине.
Мне налили «штрафную», полбокала вискаря, и я, не морщась, выпил его залпом. Через минуту пол мягко закачался под моими ногами, мысли растворились в мягких облаках, и я, счастливо улыбаясь, сел на диван. Я смотрел на парня с большим носом, который танцевал с полненькой не то Светой, не то Лесей, на Толяна, целующегося на кресле с Тамарой, на очкастого Кольку, испуганно скидывающего руку Софочки со своей ширинки, и мне было хорошо. Я не заметил, как рядом со мной на диван села Оля.