Кто прислал мне письмо?
Мое сердце начинает колотиться от внезапно охватившей паники. А вдруг это письмо-бомба? Я снова хватаюсь за компьютер и читаю:
«Обратите внимание на размер конверта. Письма-бомбы бывают небольшими, но едва ли могут содержаться в плоских или тонких конвертах. Обычно письма-бомбы пухлые, с неравномерными выпуклостями. Если оно открыто или надорвано, видите ли вы торчащие провода? Если да или если сквозь упаковку сочится масло, немедленно отойдите как можно дальше».
Торчащие провода? Вы серьезно? Звучит почти как в мультфильме. А конверт действительно плоский и тонкий. Я начинаю немного успокаиваться, понимая, что в любом случае Клодин вряд ли послала бы мне что-то, что может взорваться, когда я вскрою конверт. К тому же в этот момент со мной рядом могут стоять Оливье и Иззи. Она не настолько безумна.
Я тру руками глаза. Я вымотана, но нет ни малейшего шанса, что удастся заснуть. Тянусь за одеялом и укрываюсь им. Меня навязчиво преследуют мысли о Лу и ее детях. Что сделает моя лучшая подруга, узнав, что я переспала с ее мужем? Я снова думаю о Риче, о нас, державшихся за руки в такси. Это я была? Я толкнула Рича на неверный шаг? Или же он? Намеревался ли Рич снова начать все сначала? Я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как он голышом вылезал из моей постели. Наверное, я запала на его высокую, подтянутую фигуру – от этого, похоже, тот мой давний бзик по нему, – но когда это все было, прости, господи. Марк шире в плечах и коренастее: результат регулярного посещения спортзала и студенческой игры в регби. Мне нравится чувствовать себя хрупкой и защищенной всякий раз, когда он обнимает меня.
– Ты в безопасности, – смеется Марк. – Я всегда приду тебе на помощь.
У меня сердце разрывается на части при мысли, что он, такой мужественный, поверяет за ужином свои задумки моей маме и сестрам. Мы слишком много времени провели в своем тесном женском кругу – три дочери и мама, – так что то, с какой деликатностью он все это преподнес, в первую очередь спросив их разрешения, четко вписывается в общую картину.
Как же я могла оказаться такой тупицей? Одно дело – верить, что Марк меня бросил, но закатиться в постель именно с Ричем?.. Я давно уже не девчонка, и в подобных способах самоутверждения не нуждаюсь. Что я скажу Марку и Лу? Напилась? Это объяснение станет для них пустым звуком, и я не уверена, что оно даже меня устраивает. Все, что увидит Марк, – вновь повторяющиеся проделки Клодин, но на сей раз в моем лице. А Лу решит, что эта связь тянулась многие годы и ее семейная жизнь представляет собой одну большую ложь.
Клодин наверняка установила за мной наблюдение. Это единственное логичное объяснение тому, как она все узнала. Если у нее хватило дурости нанять кого-то, чтобы тот посреди ночи вломился ко мне в дом, то и на это у нее тоже, наверное, достанет «шизанутости».
Я вздрагиваю. Завтра к этому времени я все выясню. Все раскроется и отыграется.
Все закончится.
Глава 7
– Динь, динь, колокольчики звенят!
Я моргаю и поворачиваю затекшую шею. В комнату вплывает Алиса, нерешительно нависающая надо мной с чашкой чая в руке.
– Ты что здесь делаешь на диване, дурочка? – Она протягивает мне чашку, ожидая, что я возьму ее. – Ой, нет, я что, храпела?
Чуть вздрагивая, я медленно приподнимаюсь и тянусь за чашкой, обжигающей руки.
– Нет, все нормально. Просто не смогла уснуть.
Сестра забирается на край дивана, прижимает колени к груди и смотрит на меня.
– Неудивительно. Ты все еще уверена, что хочешь это сделать? – Я киваю, а она вздыхает. – Точно, Софи?
– Нисколько не сомневаюсь, – широко улыбаюсь я.
Возникает пауза. Алиса снова вздыхает и произносит:
– Ну, тогда ладно. Со свадебкой тебя. Возьмешь его фамилию? – Она вдруг дергается, толкнув мои ноги и плеснув обжигающим чаем мне на колени. – Ой, извини. Или дома ты будешь Тернер, а на работе останешься Гарденер?
– Не знаю.
– Я вообще-то понятия не имела, сколько всего тебе нужно будет поменять: банковские карточки, паспорт. Хотя паспорт все равно надо бы заменить, к твоему сведению. Фотка там у тебя просто жуткая. – Сестра в ужасе закрывает руками рот. – Господи, да что же со мной такое? Словно печать какую-то сломала, и меня пробрал словесный понос. Я ничегошеньки не знаю о твоем медовом месяце. Кстати, – торопливо добавляет она, – я уже сообщила маме и Марку, что ты здесь и что ты потеряла телефон.
– У них все нормально?
– Да. Марк отписался, что скоро тебе позвонит, а мама немного разозлилась насчет завтрака с шампанским для тебя и для нее, когда я сказала, чтобы она привезла все сюда. Мама подъедет примерно через полчаса.
– А который сейчас час?
– Половина девятого.
Сердце подпрыгивает у меня в груди. Уже? Я закрыла глаза лишь в шесть утра, а кажется, что всего пять минут назад.
– Она приедет, и мы поедим, – продолжает Алиса, критически осматривая что-то на ногте. – Мама, наверное, захочет вернуться к тебе домой. Она кое-что организовала.
– Что именно?
Алиса качает головой:
– Нет, больше я тебе ничего не скажу. Я уж и так слишком много разболтала, пусть хоть что-то останется. Сегодня тебя ждут сюрпризы.
Уверена, что они уже начались: спасибо, Алиса.
– Можно я попользуюсь твоим лэптопом? – спрашиваю я, и сестра кивает, вставая с дивана.
– Мне в заведение сбегать надо. Оставлю тут мобильник, если вдруг Марк позвонит. – Она лезет в карман халатика, вытаскивает телефон и аккуратно кладет его на подлокотник дивана. – Компьютер вон там, – Алиса показывает на место, где я оставила его выключенным три часа назад, и медленно выходит из комнаты.
Я отодвигаю свою чашку и тянусь к компьютеру.
Кажется, что он загружается целую вечность, и, как только загрузка заканчивается, я сразу открываю свои сообщения в «Фейсбуке». Он ответил. «Конечно, нет. Сейчас же все сотри». На подлокотнике дивана с легким жужжанием оживает мобильник Алисы, отчего я нервно подпрыгиваю. На дисплее высвечивается «Марк». Держа на коленях лэптоп с сообщением Рича, я протягиваю руку и отвечаю на звонок.
– Марк, это я. – Я стараюсь говорить спокойно.
– С днем рождения тебя, с днем рождения тебя! С днем рождения, милая Софи-и-и, с днем рождения тебя! – радостно поет он. – Утро доброе! Как ты?
– Хорошо, спасибо.
– Кроме потери телефона, – сочувственно замечает он. – Что случилось? Он же обычно чуть ли не пришит к тебе. Что, однако, очень удобно для репортеров. Я позвонил тебе сегодня утром до того, как получил сообщение Алисы, и услышал, что номер недоступен.
Ну, хоть это чуть-чуть утешает.
– Да, – выдавливаю я.
– Еще не хватало, чтобы кто-нибудь нашел его и увидел, сколько ты должна по счету, – шутит Марк. – Ну что, ждешь торжества?
– Очень.
– Я тоже. – Его голос звучит счастливо.
Я закрываю глаза и снова вжимаюсь в диван.
– Как там в Берлине? – тихо спрашиваю я.
– Нормально! – пренебрежительно бросает он. – Правда, с вылетом получается сложнее, чем я думал. Мне бы очень хотелось сначала встретиться с тобой, но придется ехать на банкет прямо из аэропорта. Ничего?
– Конечно, – отвечаю я. Похоже, Марк хочет, чтобы дети пришли в себя и поздоровались с гостями до моего прибытия.
– Правда? – В его голосе звучит легкое удивление. – Ты не возражаешь?
Я сажусь чуть прямее.
– Ну, это немного в стиле Джеймса Бонда, – быстро добавляю я в свою интонацию немного напускной раздраженности, – но я едва ли могу что-либо поделать. Лучше купи мне хороший подарок.
– Не беспокойся! Ты останешься довольна.
Вот теперь я убеждаюсь, что к чему, слышу, что Марк едва сдерживает радостное возбуждение. Было ли это так в последние полтора месяца, а я просто ничего не замечала? Или же он пытается скрыть его лишь сегодня, когда наступил день торжества?
– Я люблю тебя, Софи, – вдруг произносит Марк. – Ты же знаешь, да? Делаешь меня намного счастливее, чем я мог представить.