Кто прислал мне письмо?
– Мне жаль, – сказала я.
На самом деле я извинялась за то, что приняла его за виновную сторону, но он не так меня понял.
– В Париже я чувствовал себя великолепно, – продолжил Марк. – Влюбился, и в доказательство этого у меня есть двое чудесных малышей. Проблема в том, что теперь я не могу находиться с ними столько, сколько мне хочется. Клодин по работе часто в разъездах, и порой, когда я говорю с ребятами, они снова у бабушки, или же спать их укладывает няня, или, что хуже всего, они у Жюльена, отчего у меня сердце кровью обливается.
Он говорил сжато и без жалости к себе, однако во время возникшей паузы я машинально протянула руку через стол и на мгновение сжала его ладонь – прежде чем сама осознала, что делаю. Марк удивился моему прикосновению, и я покраснела, быстро убрав руку.
– Теперь моя очередь извиняться, – промолвил он. – Пожалуйста, не думай, будто я тут ищу сочувствия.
– Я и не думаю.
Марк поерзал на стуле.
– Я просто не хотел скрывать факт, что у меня присутствует некое… обременение… в том смысле, что формально я еще женат.
– Ценю твою искренность.
– В таком случае я, конечно же, не хочу распространяться об этом дальше. Все это в прошлом, а теперь все к лучшему.
– Ну что ж, прекрасно, – медленно произнесла я.
Он закрыл глаза, чуть съежился и рассмеялся:
– Ну вот, а теперь я об этом речь завел. Господи, у меня это совсем перестало получаться. Вот почему мои друзья настоятельно советуют мне знакомиться вслепую. Так… – Марк вытащил из кармана мобильник. – Воспользоваться для экстренного звонка тому, что тебя страхует.
Я пару секунд внимательно рассматривала его, а потом широко улыбнулась.
– Я не знаю, о чем это ты, – ответила я, хотя моя лучшая подруга Лу на всякий случай «стояла на стреме» и была готова вмешаться, если бы что-то пошло не так.
Именно Лу настояла, чтобы я поужинала с Марком, став за чашкой кофе с ним моей «дуэньей».
– О господи! – повернулась она ко мне в ту же секунду, как Марк с виноватым видом извинился, что ему нужно принять звонок от клиента. – Если ты не отправишься с ним ужинать, то пойду я.
– Ты замужем!
– Ну и что? – Она посмотрела в окно на Марка, оживленно говорившего по телефону. – Ради него я уйду от Рича. И от детей тоже – мне безразлично. Марк может поддержать интересную беседу, он явно со средствами, у него хорошая работа – и он, совершенно очевидно, ходит в спортзал. Полный набор. – Я хихикнула, а Лу закатила глаза. – Не дури. По-моему, это реальный шанс, Софи.
Я замялась и поглядела на Марка в окно кофейни. Он еще говорил по телефону.
– Похоже, парень он ничего себе, однако…
– О господи! – простонала Лу, изображая, будто бьется головой об стол, а потом вознесла руки к небу. – Вот бог там сейчас просто кричит: «Что еще мне нужно сделать, женщина? Я послал его к самому твоему порогу».
– Давай на секунду остановимся и припомним именно это. Он незнакомый человек, который появился на моем пороге позавчера вечером, вручив мне листовку, потому что он хочет купить мой дом, – со значением заметила я.
– Марк не поэтому пригласил тебя на свидание, – издевательски усмехнулась она. – Раздача листовок – разумная тактика. Теперь множество людей обходят стороной агентства недвижимости и напрямую контактируют с потенциальными продавцами. В любом случае Марк быстро забыл о доме, когда ты открыла ему дверь. Что он сказал, пригласив тебя на ужин?
– «Это может стать одним из тех судьбоносных моментов, о которых, если ими не воспользуемся, мы станем потом жалеть», – нерешительно повторила я.
– Великолепно сказано, – одобрительно кивнула Лу, словно мысленно ставила плюс в какой-то из своих таблиц.
– А тебе не кажется, что тут что-то не так? – спросила я, взяв свою чашку. – Теперешнее положение вещей меня полностью устраивает, и мне не нужны никакие осложнения.
– Вы с Джошем расстались четыре года назад.
– Перестань! Я столько раз с тех пор ходила на свидания! Сама знаешь. – Я отхлебнула кофе. – Ты так говоришь, словно Джош умер.
– А хотелось бы, – усмехнулась Лу. – Слушай, это всего лишь ужин. Поживи хоть чуть-чуть. Есть огромная разница между прагматичностью и рискованностью.
– А ты новости не читаешь? Он же может оказаться психом. Постоянно видишь и слышишь: мужчины домогаются женщин в онлайне, выдавая себя совсем за других…
– Или же он может быть просто нормальным парнем, пытающимся кого-нибудь куда-то пригласить. Жаль мне нынешних мужчин. Их проклинают, если они что-то делают, и проклинают, если они чего-то не делают. Бедняга-парень пытается сказать тебе нечто туманно-романтическое, а ты сразу записываешь его в серийные убийцы. Софи, нельзя всю жизнь прожить в страхе.
Я снова поглядела на Марка.
– Он не лишен привлекательности… но в чем фишка-то?
Лу вздохнула:
– Вот об этом-то я тебе и толкую. Фишка попадается необязательно всегда, Софи. Множество мужчин – просто хорошие и веселые. Тебе, к сожалению, такие еще не встречались. – Зазвонил телефон, Лу взглянула на него и тихонько охнула: – Рич забыл, что́ я велела дать детям на обед. Проку от него вообще никакого. Слушай, я серьезно: если ты не отправишься на ужин с Марком, то пойду я.
Вот только, разумеется, к ней он не вернулся.
Рано утром Марк появился у моего порога после массированной бомбежки Клодин на тему «Хочу, чтобы ты вернулся».
Совершенно сбитая с толку, я стояла в дверях в одной пижаме и таращилась на него – отчасти потому, что еще и онемела от ужаса при мысли, что Марк впервые видел меня без макияжа.
– Я всю ночь не спал и много чего передумал. Я не хочу терять тебя, Софи, – начал он, не удосужившись поздороваться. – Ты права, у нас все только начинается, но мне вполне этого хватило, чтобы понять: ты мне нравишься. Очень нравишься. – Марк воздел глаза к небу и смущенно рассмеялся. – Господи, я говорю, как пятнадцатилетний юнец… Послушай, я очень люблю своих детей и остаюсь им хорошим отцом… – Его голос дрогнул. – Но это все потому, что я старался попасть туда, где перестал огорчаться из-за того, что моя жена сделала с нашей семьей, и перестал навязчиво думать о том, что я… мы… смогли бы сделать по-другому. Мне нет пути назад, ведь я обязан оберегать Изабель и Оливье, обеспечивать им стабильность и свое внимание, а лучший способ для меня этого достичь – не находиться рядом с Клодин. Слишком поздно. Я не хочу быть с ней, я хочу быть с тобой.
Такая искренность и откровенность меня потрясли. Моя система координат еще базировалась на девяти годах, прожитых с Джошем, который лишь однажды признался мне в любви, да и то по пьяни. На людях он называл меня «дружище». Лу объяснила, что Джош – эмоционально зажатый тип. Я об этом даже не подумала. Просто отступила в сторону и улыбнулась Марку трясущимися губами:
– Лучше зайди в дом.
Сожалею ли я о том решении? Нет. Если бы Клодин не существовала, я уверена, что у нас не возникло бы никаких проблем. Однако она существовала, и их брак разрушился не из-за того, что Клодин с кем-то спала, а потому, что появилась я. С того самого момента, когда Клодин осознала, что Марк все-таки не позволит мне выйти из игры, она из кожи вон лезла, чтобы постараться убедить его, что именно они созданы друг для друга, и он в итоге в этом сам убедится. Попытки предпринимались иногда на трезвую голову, порой на очень нетрезвую, временами в слезах, зачастую – с криками.
Типичный телефонный звонок состоял всегда из того, что она распаляется так, что я слышу ее с другого конца комнаты, а Марк повторяет фразы вроде «Я этого делать не собираюсь» или «Этого не произойдет». Клодин упрашивает и умоляет, затем злится и впадает в депрессию. Поразительно, сколько всего можно узнать из разговора, который понимаешь меньше чем наполовину, лишь по интонации.
Как только Марк сообщил ей, что хочет познакомить со мной детей, Клодин отбросила всякие церемонии. Она «потеряла» их паспорта. Это подразумевало, что Марку пришлось бросить все и по первому зову мчаться в Париж. В другой раз они «слишком плохо себя чувствовали», чтобы ехать в Англию, а когда у нее вышел весь запас отговорок, она заявила, что в очередной раз намеревается оспорить какой-то пункт в уже до последней степени затянувшемся бракоразводном процессе. Дело якобы касалось финансовых вопросов, но в действительности все затевалось оттого, что Клодин знала: пока они с Марком официально остаются супругами, наши с ним отношения находятся в подвешенном состоянии. Не отрицаю, это стало для нас суровым испытанием, поскольку она нависала над моим счастьем, словно жуткая черная ворона.