Дом с горгульями (СИ)

Ноги уже задубели и отказывались повиноваться. Она не поверила, что дошла. Ступила на молодую зеленую травку и рухнула без сил. Ног молодая женщина не чувствовала совсем. Она подтянула их к себе и начала яростно растирать. Ноги были белые-белые, словно неживые, холодные и как будто деревянные. Она их просто не чувствовала. Но, уже почти ни на что не надеясь, упорно продолжала интенсивное растирание. Пальцы ног чуть дрогнули, зашевелились. Она едва не закричала: в ноги пошла боль, а значит, кровь и живительное тепло...
Соня выскочила из сна с бешено колотящимся сердцем, хватая воздух ртом. Рывком села на постели. Отдышалась. Было тихо-тихо... Мертвая, звенящая тишина...
14 июля
Садовник и уборщица опять пытались вымогать у Стаса деньги, но Соня снова посоветовала напомнить об ответственности за шантаж. Те пригрозили, что заявят в полицию. Стас уже два дня жил под страхом разоблачения, подумывал даже рассказать все отцу, но заявления не последовало. Стас вздохнул с облегчением. Соня заподозрила, что супруги просто раскопали горку, чтобы забрать и перепрятать лежащие рядом с телом Лизы ценности.
Надежда Константиновна чувствовала себя гораздо лучше и даже заявила сиделке, что  с завтрашнего дня собирается начать выходить к общему столу. По этому поводу было решено приготовить несколько праздничных блюд.
Вечером, после прогулки с Антоном, Соня задумалась: а не было ли секретного хода из кабинета хозяина. Молодая женщина боялась замкнутых пространств и ни за что не смогла бы пойти в узкий ход в одиночку, поэтому позвала с собой Свету. Ночью через бильярдную кухработница с горничной  при свете фонариков облазили весь тайный ход, тщательно прощупали каждый, даже самый маленький выступ. Но секретного входа в кабинет Константина девушки не обнаружили. Хозяин либо застрелился сам, что, по мнению Сони, было маловероятно, либо его застрелил кто-то из своих, а после этого захлопнул дверь кабинета и спокойно удалился.
15 июля
Надежда Константиновна не проснулась. Вначале сиделка не беспокоилась: пусть хозяйка поспит подольше. Но ближе к полудню Ирина Платоновна
решила посмотреть, в чем дело. Надежда Константиновна была уже холодная и не дышала.
Александр позвонил в полицию и адвокату. Доктор сообщил, что у него дважды пропадало сильнодействующее снотворное, о чем он незамедлительно докладывал хозяйке, но она не позволяла обращаться в полицию. Сиделка подтвердила слова доктора. В крови Надежды Константиновны позже действительно была найдена большая доза снотворного. Было похоже на самоубийство, но не было записки. В этот раз присутствующих снова допросили поодиночке. Кроме того, у всех взяли генетический анализ слюны. Раньше Соня видела такое только в кино: ватной палочкой ей потерли внутреннюю поверхность щеки. Это означало одно: подозревается убийство. Соня видела, как побледнел Антон. Но они оба знали, что анализ делается не быстро, и время еще есть. И еще Соня обратила внимание на странное волнение Степановны. У поварихи все валилось из рук, она сильно порезалась и сожгла мясо.
На вечерней прогулке молодая женщина посоветовала дизайнеру незамедлительно обратиться к адвокату Арнольду Витальевичу, и Антон снова обещал подумать...
16 июля
Хлопоты.
17 июля
Похороны Надежды Константиновны.
18 июля
Арнольд Витальевич собрал родственников и огласил последнюю волю Надежды Константиновны Веневитиновой. Адвокат пояснил детали. Надежда Константиновна была наследницей по завещанию своего брата Константина Константиновича Зарецкого старшего, и скончалась в промежуток времени между открытием наследства и его принятием, не успев его принять. Поэтому право принятия всей собственности, причитавшейся умершей, переходит к ее наследнику по завещанию. На основании этого вся недвижимость, фирма,  деньги на счетах и прочее имущество полностью переходит к ее сыну Александру Михайловичу Веневитинову. Остальные члены семьи могут жить в доме пожизненно и находиться на полном содержании, включая образование и лечение.
У Ирэн отпала челюсть. Георгий покраснел и сжал кулаки: он был в бешенстве, но с большим трудом себя сдерживал. Сын банкира хлопал глазами, переваривая услышанное. На лицах прочих членов семьи было разочарование и уныние.
В коридоре туповатый Стас, морща лоб, спросил мать:
- Так я не понял: нам ничего?!
Ирэн посмотрела на сына и молча пошла прочь.
19 июля
Кристина рисовала. Это ее успокаивало, что в здешней обстановке было вовсе немаловажно. Все деньги и имущество получила ее семья. Это было справедливо: Саша всю жизнь работал на фирму, как проклятый. Пока Костя развлекался, меняя любовниц, Саша годами занимался ежедневной рутинной работой. Сколько сил он туда вложил! Можно сказать, как вол, практически в одиночку, тащил этот тяжкий груз.
Но Кристина понимала, что такое положение дел смертельно опасно для них. Она видела, как исказилось от ярости лицо Георгия. Может, лучше все-таки выделить каждому из родственников его долю, поскорее удалить их из дома и зажить спокойно? Или самим переехать в новый дом... Иначе будут бесконечные надоедливые просьбы и конфликты с родственниками. Конечно, тогда придется продать фирму, созданную Константином Константиновичем старшим, дело всей его жизни. Люди, не умеющие заработать даже себе на пирожок, но умеющие тратить деньги, не считая, быстро потеряют все. Кроме того, женщине почему-то казалось, что и раздел не поможет... Зато теперь она была хозяйкой в доме и могла поступать, как ей вздумается. Кристина решила вечером написать портрет Сони. Такое интересное лицо!
А еще на днях наступал день рождения новой хозяйки дома. Кристина вздохнула. Конечно, большого веселья не получится, никаких ресторанов, так, скромненько, в семейном кругу... И скорее бы уже Сашенька вернулся в Лондон... Кристина решила, что все-таки нужно серьезно поговорить с мужем.
Ирэн была расстроена. Вчера с Жорой они опять разругались в пух и прах, муж даже пригрозил разводом. Но разве она виновата, что у нее такие подлые родственники? Конечно, воля матери священна, но разве это справедливо? Ирэн обиженно надула губы. Раньше все было для Костика, теперь - все Сашеньке, а она словно и вовсе неродная! Словно подкидыш! Она ничуть не глупее этого увальня и его тощей, безразличной ко всему, кроме живописи, жены. Еще неизвестно, на выставки ли она все время таскается или к какому-нибудь мужику. Нужно будет сегодня же поговорить с Александром, попросить свою долю. Ведь случись что с братом, все достанется Кристине и Саше-младшему. А там Кристина выйдет замуж за какого-нибудь художника-мазилку, пьянь непросыхающую, и будет в доме новый хозяин. А ведь Жора может бросить семью, и останется она с сыновьями бедной родственницей. Ирэн вздохнула... Разве она могла подумать, что так получится? Только нужно все продумать, найти точные, весомые слова. Нет, лучше поговорить с братом завтра... Ведь Саша сам по себе человек мягкий, добрый, покладистый. А вот Кристи - баба цепкая, из рук постарается ничего не выпустить, срубить с каждого куста. Хоть и творческая личность, а мозги у нее на месте, и воля имеется. Вот только самой ей лень бизнесом заниматься, проще же картинки никчемные рисовать. Скорее бы закончился ремонт в их доме, чтобы поскорее убраться отсюда, из этого змеиного гнезда. Женщина тяжело вздохнула и снова потянулась за пирожным...
Вечером Кристина с упоением писала портрет новой подруги. Давно художница не испытывала такого вдохновения. Кисть просто летала. Вышло очень похоже. Но в то же время, свежо и не обычно... И красиво. Такой красивой Соня на самом деле не была, но все равно ей было приятно. В чертах лица на холсте проступала непривычная жесткость... Особенно холодный, стальной взгляд. Кристина уже твердо решила, что устроит выставку.
20 июля
Александр был раздосадован: Ирен снова клянчила деньги. До этого на него наседал ее муж, требуя долю. Как же они все ему надоели. Скорее бы уж переехали к себе. Они привыкли, что он - слабак мягкотелый, надавишь, он и сдастся. Он и был таким. Раньше. Но теперь, встав во главе дома, Александр твердо заявил, что намерен выполнить волю матери. Если бы она оставила все кому-то другому или разделила наследство на всех, он бы не протестовал. Ведь вначале она сделала завещание на делового и харизматичного Константина, как на самого достойного, никто не сомневался, что так и будет. И он смирился с мыслью, что всем будет управлять Костя. Но потом, после падения, мать внезапно переменила решение. Александр вздохнул. Получается, он больше всех выиграл от смерти двоюродного брата.