Мера любви

Венчик со стуком упал в миску, и лицо Айрин стало пунцовым.
— Вы всегда задаете столь интимные вопросы? Или вам просто нравится меня шокировать?
— Мне просто интересно. Я вспоминал, какой мягкой была ваша кожа тогда, в библиотеке, и как мне хотелось сорвать с вас одежду. — Ли с чувственным выражением посмотрел ей в глаза. — Конечно, мне не следовало бы этого делать. Срывать с вас одежду, я имею в виду. Мне не хотелось бы смущать миссис Престон.
Айрин издала возглас, в котором смешались недоверие и возмущение:
— Но вы не останавливаетесь перед тем, чтобы смутить меня.
— Я смущаю вас? — Он полусидел на стойке рядом с ней, но теперь резко встал на ноги. -Простите. Мне казалось, что я рассуждаю про себя.
— Думаете, мне от этого легче? — Айрин вновь схватила веничек, но ее руки так тряслись, что она не смогла взбить омлет.
— Хотите, чтобы я ушел? — напряженно спросил Ли, и Айрин поняла, что стоит сказать хоть слово — и он немедленно покинет ее дом. Она с удивлением спрашивала себя, как могла когда-то сомневаться в невиновности этого человека? Если бы это не казалось таким безумным, Айрин могла бы сказать, что влюбилась в него.
— А вы как думаете? — огрызнулась она. Ее чувства вырвались из-под контроля, и, задержав на мгновение дыхание, Айрин выпалила: — Проклятье, вы же знаете, что я хочу совсем не этого!
— Разве?
Когда он снова посмотрел на нее, в его глазах пылало пламя, и Айрин подалась к нему. Она скользнула руками по его жилету, чувствуя громкие частые удары его сердца. Затем издала вздох облегчения, когда Ли склонил к ней голову. Его губы коснулись ее рта, заставив тот приоткрыться. Он притянул Айрин еще ближе, и его поцелуй стал глубже и настойчивее.
В следующую секунду руки Ли завладели ее телом, жадно оглаживая плечи и спину и создавая эффект будоражащей близости, которой она не знала ни с одним другим мужчиной. Его пальцы исследовали чувственные изгибы ее спины, а язык — трепещущую глубину рта. Ли втянул ее нижнюю губу и легонько прикусил внутреннюю чувствительную плоть.
У Айрин едва не подогнулись колени, когда, проникнув под халат, его руки обхватили обнаженные ягодицы.
— Я знал, что у тебя там ничего нет, — задыхаясь пробормотал Ли в ее ухо, и Айрин ухватилась за его шею, чтобы не осесть на пол. — Раздвинь ноги, — нетерпеливо и настойчиво добавил он.
От давления его бедра на самое чувствительное место ее тела захватывало дух, и Айрин словно потонула в чувственных ощущениях. Она чуть ли не испытала облегчение, когда Ли подхватил ее на руки и понес в гостиную.
Только почувствовав прикосновение прохладных подушек дивана к своим ногам, Айрин осознала, что халат прикрывает лишь незначительную часть ее тела, нo в этот момент Ли присоединился к ней.
— Постой...
Айрин лихорадочно расстегнула пуговицы его жилета и рубашки. Но хотя Ли и позволил ей рывком распахнуть рубашку на его груди, не сделал ни малейшей попытки помочь.
— Расслабься, — срывающимся голосом проговорил он, склоняясь, чтобы провести языком по раковине ее уха.
Она издала короткий мучительный вскрик. Волна за волной проносились по ее телу не подвластные ничему ощущения. Ее тело трепетало под его ласкающими пальцами.
Ли склонил голову и накрыл ее рот своим. Но тут Айрин неожиданно вновь обрела способность мыслить трезво и негодующе уставилась на него.
— Это нечестно.
— Что нечестно?
Она помотала головой из стороны в сторону и попыталась запахнуть полы халата.
— Ты... ты не...
— Знаю. Мне следовало бы подумать о последствиях. Но я не знал, что ты захочешь...
— Однако я захотела. Я хочу! — с жаром воскликнула Айрин. И, поняв, что должна это доказать, потянулась к его ремню. — Разденься.
Глаза Ли потемнели.
— А что, если кто-нибудь войдет?
— Я же говорила! Мама и Эмми вернутся не раньше чем через два часа! — яростно выкрикнула она. — Давай. Я не шучу. Снимай одежду!
— Всю? — насмешливо спросил он, и Айрин встала на колени.
— Да. Я тоже хочу тебя видеть.
Она думала, что Ли не подчинится, но, увидев, как возбуждена его плоть, со смелостью, которой прежде за собой не знала, накрыла ее ладонью сквозь ткань брюк.
Затем, сцепившись с ним взглядами, Айрин расстегнула пряжку ремня и молнию. Потом слегка отодвинулась, давая Ли возможность снять остальную одежду.
Она видела, как близок он к тому, чтобы потерять контроль над собой, и вдруг поняла, что халат все еще на ней. Сбросив его, Айрин вновь упала на подушки. Ли лег рядом, и его губы скользнули вниз по ее шее к груди. Хотя она была уверена, что ему не терпится удовлетворить собственное желание, он не спешил, лаская ее отвердевшие соски. И Айрин вновь почувствовала возбуждение, вызванное прикосновениями его горячих губ.
Но и его самообладание имело пределы... Ей было немного больно от непривычного вторжения. Она так долго не была с мужчиной. Но это было и восхитительно — ощущать наконец Ли частью себя самой. Она хотела обвить его руками и ногами и не отпускать от себя, но уже другое желание требовало своего удовлетворения.
— Ты прекрасна! — прерывающимся голосом пробормотал Ли, глядя вниз, туда, где соединялись их тела, и Айрин издала нетерпеливый вздох.
— Ты тоже, — прошептала она, и, когда Ли подсунул руки под ее ягодицы и притянул к себе, Айрин обхватила ногами его талию.
Все дальнейшее напоминало калейдоскоп быстро сменяющих друг друга головокружительных ощущений. И Айрин казалось, что ее уносит к небесам...
 10 
Возвращаясь в Хиллтоп, Ли чувствовал себя лучше чем когда-либо за последние годы. Может быть, даже за всю свою жизнь, с грустью признал он, осознавая, что никогда не был с женщиной, которая с такой радостью отвечала бы на каждое его прикосновение.
А он хотел прикасаться к ней — с первой же минуты, едва увидел, как она разговаривает с Джеком Маккордом. Даже тогда он понимал, что, в обтягивающих джинсах и твидовом пиджачке, она — сама провокация, и подшучивал над собой за то, что так предсказуемо реагирует на этот призыв.
Но оказалось, что и она хотела его. Лежа сегодня вечером в приятном расслаблении после занятий любовью, она призналась в этом. Честно говоря, они так долго и увлеченно исследовали степень взаимного притяжения, что едва успели одеться до возвращения ее матери и Эмми из кинотеатра. Это было бы находкой для какого-нибудь бульварного издания, ядовито подумал он. Фотография его и Айрин, кувыркающихся на диване в ее гостиной, означала бы для него конец.
Возможно, он преувеличивал. Но несомненно было следующее — процветание конюшен в лучшем случае стало бы весьма проблематичным, а Пол Коппелл после очередного непристойного журналистского шедевра без труда смог бы убедить судью в аморальности Ли и, следовательно, в его неспособности должным образом воспитать дочь.
Но, к счастью, ничего подобного не случилось. На самом деле, когда дочь Айрин обнаружила, что он весь вечер провел с ее матерью, она довольно положительно отнеслась ко всей этой истории.
— Я так и подумала, что это ваш джип стоит внизу! — воскликнула Эмми, с видом победителя оборачиваясь к бабушке. — Ну, что я говорила, ба?
Мать Айрин испытывала значительно меньший энтузиазм при виде Ли, но тот решил, что это вполне объяснимо. В конце концов, она едва знакома с ним и слишком рано ожидать, чтобы пожилая женщина встречала его с распростертыми объятиями.
Слишком рано?
Ли, сворачивавший в этот момент в ворота Хиллтопа, нахмурился. Что он имел в виду? Не думает же он всерьез о возможности постоянных отношений после двух часов хорошего секса?
А этим и исчерпывалось происшедшее. Пусть это оказался незабываемый секс и Айрин сейчас была для него ничуть не менее желанной, чем накануне вечером. Но Ли был слишком опытен, чтобы искать постоянства в женщинах. Если опыт с Синтией чему-то и научил его, так только этому.