Циклопы

— Я понял, Кеша, — серьезно произнес Завьялов.
— Назавтра вы не будете делать из меня трусливого ушлепка? Возьмете с собой Зою выручать?
— Замазались, Кешастый. Ты — в теме. — Заметив, что стилист уходить из спальни не собирается, нахмурился: — Что-нибудь еще?
— Еще, Борис Михайлович. Ой как еще-е-е….
Капустин сел на пуфик, доверительно приблизил лицо к Завьялову и сообщил:
— У нас проблема. Жюли — ревнует. Все пальцы мне искусала.
— Не понял, — отстранился Боря. — Она тебя что… к Карповой заранее ревнует?!
— Конечно!
— Так и не переживай. Ревнует, значит любит.
— Вы шутите, Борис Михайлович? — обиделся Капустин. — Это — реальная проблема! Жюли из моногамной ортодоксальной семьи! Она с ума сходит от мысли, что я ей и з м е н ю! Она уже мне сообщила, что овуляция у Карповой произойдет не раньше чем через неделю, настаивает, чтобы я убрался из вашего тела до этого момента…
— Стоп! Откуда твоя жена знает, когда у Зои овуляция?
— Моя жена — собака, — напомнил Кеша. — Может быть, что-то учуяла, может быть подслушала разговоры Зои и подружек… В общем — не знаю, но Жюли уверена: сейчас время для зачатия детей — все равно не подходящее. У нас есть фора, чтобы все расставить по местам.
Пипец. «Черная» комедия набирает обороты. Плюс к прочим прелестям добавилась — ревнивая собака, просчитавшая чужую овуляцию.
— Кеш, а о чем твоя Жюли раньше думала?! Когда тебя в мое тело уговаривала отправляться!
— Так в теле Зои должна была присутствовать и моя жена! Мы вместе бы… с л и л и с ь! В одной постели!
Совсем пипец.
— Что предлагает Жюли? Как тебя из меня выковырять?
Стилист-оформитель понуро буркнул:
— Если бы не наелась кильки, сейчас бы сидела перед компьютером, копалась в Интернете, разыскивала вероятные личности-носители. В этом времени должны происходить еще какие-то значительные события, Жюли предлагает найти носителей, через них — то есть через наших путешественников, сообщить в хроно-департамент о нештатной ситуации. Где-то в Москве должен быть эвакопункт циклонов. Нас отсюда вытянут вне расписания, минуя Кипр. Вы еще успеете зачать Ивана и Марью, история пока не изменена бесповоротно.
— А почему вы сразу не предложили разыскивать других носителей? — удивленно, чуть подозрительно спросил Завьялов.
— Да все потому же, Борис Михайлович! Пока существует вероятность, что цепь событий не разрушена, зачатие близнецов, как первостепенная задача, еще может произойти — мы обязаны помочь вам очаровать Зою Павловну! Жюли не уверена, что разыщет каких-то достижимых носителей и хроно-департамент отреагирует вовремя. Пока есть надежда спасти Зою, представить вас героем и завязать роман, мы действуем по степени первоочередности задач! Мы не знаем, успеем ли мы разыскать носителей до того, как похитители убьют Зою. Раньше этого — не было! Мы не имеем права рисковать, тратя драгоценные часы на розыски других путешественников!
— Разумно, — согласился Боря. Пока ищем Кешиных сограждан, Зою могут грохнуть.
А если Карпову спасут полицейские, к ней будет не подобраться — перепуганный папенька такие кордоны выставит, мама не горюй!
А на зачатие — неделя с небольшим.
«Не будет близнецов, застрянем по чужим телам. Жюли вообще в Жози навек останется». Научится и под хвостом вылизываться, и блох зубами щелкать…
— Спасибо, Иннокентий, за предупреждение. Давай-ка спать, день предстоит тяжелый…
— Да я вас, как бы, еще и не предупредил, — уныло усмехнулся оформитель.
— Что еще? — напрягся Борис, в голове в унисон воскликнул генерал: «Что там еще за срань?!»
— Видите ли, Борис Михайлович, я, как бы… — спать боюсь. Вы тоже, на всякий случай — комнату заприте.
— Зачем?
— Мы все еще не знаем, где циклопы. В Жюли и в вас их быть не может. В вас обоих уже по два активных интеллекта. Куда подевался циклоп, которого заслали в вас… Не знаю. Сегодняшнее ночное время хроно-аппаратура не «перелистает»… Сейчас, по хроно-графику вы и Зоя только-только подходите после прогулки к ее дому, роман в развитии находится…
— Короче!
— Короче, по времени реальных событий я спать не должен. Но — с ног валюсь. Как только я засну, циклоп во мне активируется и начнет отдавать приказы телу. Я, Борис Михайлович, простите, могу вас ночью и того… зарезать, как бы.
— Зачем?! — опешил Боря.
— Мы не знаем, зачем в вас прибыл террорист, — вздохнул Капустин. — Но чует сердце — ждать можно всякого. Так что — запритесь, от греха подальше. А если завтра я буду неадекватен… Оглушите меня, что ли.
«Хорошо, что мы ему не выболтали план предстоящей операции, — раздалось внутри Завьялова генеральское сопение. — Не знает друг Капустин, что его жена туда записана полноправной единицей, так что собачку, я надеюсь — не придушит ночью. А ты — запрись, Борис, и комод к двери подтащи…»
Борис смотрел на храброго стилиста — «оглушите», надо же, — спать расхотелось совершенно. Мысль, что в уже спаявшейся команде из носителей и путешественников, может возникнуть пятая колонна — тревожила необычайно.
— Вы это…, Борис Михайлович, ложитесь. Я вас предупредил. Я постараюсь не заснуть. Со мной — Жюли.
Борис кивнул. Расстроено покрутил головой.
— Кеш, — произнес негромко, — ты завязывай величать меня на «вы», по имени-отчеству. Давай попроще, я — Борис.
Иннокентий встал, странно, сверху вниз поглядел на Завьялова:
— Напомните, Борис Михайлович, кто у вас сейчас президент?
— Путин. Владимир Владимирович.
— Вы можете себе представить, что подойдете к нему и скажете «Здорово, Вовка»? А?
* * *
Субботний день, отличная погода. В небольшом дворике полно народу: пожилая женщина белье развешивает для просушки, три мужика за столиком на припеке в домино играют. Мальчишка чинит велосипедную цепь.
«Засада, — ворчит внутри Завянь генерал. — Народу до фигищи… Нам зрители-свидетели без надобности, вылезаем, Боря».
Завьялов — приодетый в дедовский костюм времен московской Олимпиады, выбрался из пожилой, но весьма ухоженной генеральской «Волги». (Кеша и, неважно выглядевшая Жюли о боковое стекло носы расплющили.)
«Бери из багажника канистру, — командовал Лев Константиныч. — Пошли диверсию устраивать».
О том, как будут действовать в предложенной обстоятельствами обстановке, Лев и Борис договорились загодя. Завянь слегка сопротивлялся: «Лев Константиныч, людей жалко! Может, без поджога обойдемся?!»
«Бориска, не канючь! — твердо отвечал контрразведчик. — Мы, говорю без всяческого пафоса — человеческую жизнь спасаем! Поверь мне, в тех сараюшках уже давно не хранят ничего важного. Там хлам один! Максимум — пластмассовая детская ванночка и непарные разрозненные лыжи за пыльными бутылками».
Шагая вдоль длинного ряда полуразрушенных сараев за домом дяди Вани, Завьялов в который раз убеждался в справедливости предположений генерала. Даже не прибыв на место, через спутник и собственный богатый опыт, Лев расписал сараи в абсолютной точности. Почти перед каждой дверью клетушек разросся нетревожимый годами бурьян, замки проржавели и, пожалуй, уже не открывались. Лишь кое-где, на выкошенной травке обозначились едва заметные тропинки. Да и те — давнишние.
Завьялов прошагал до дальнего конца ветхих построек. Оглянулся по сторонам — кусты, кусты, помойки, две бесхозные собаки. Облил бензином из канистры рухнувший угол, засыпанной всяческим хламом ячейки…
Пролитое щедрыми осенними дождями старье никак не занималось.
Осерчав на мокрую гниль и ветошь, Борис вылил всю канистру…
Огонь заполыхал! Поднялись клубы густого черного дыма!
«Ноги, Боря, ноги, — командовал носитель. — День — выходной, сейчас зеваки налетятся!»
Завьялов зашвырнул канистру в кусты, понесся к «Волге». Пока народ сбежался на пожар, успел не только на водительское место запрыгнуть, но и, только что купленный у «жучков» телефон достать.
В телефон забили один единственный номер. Тот, что благодаря умению и информационной базе генерала-отставника, выяснили довольно быстро.