Перспектива смерти

Поляков тронул за плечо низенького, толстого человека в пальто. Из-под полы, которого, виднелся белый халат. Судя по всему, это, был судмедэксперт.
– Простите – какой диагноз? Предварительный?
Толстяк растянулся в улыбке:
– А Витя?! И ты тут! Ну, блин погодка работать!
В толстяке Поляков узнал своего старого знакомого судмедэксперта – Валентина Суздалева.
– А, Валя! Ты в пальто – прямо как Дени де Вито! Мафиоза!
– Да пошел ты! Витенька! – обиделся Суздалев.
– Ладно, Валя! Шучу! От чего, помер, сей субъект?
Суздалев, вздохнул и, разведя руками, ответил:
– Яснее – ясного! Глотка у него перерезана! Горло! От уха до уха! Умер от потери крови, и прочее, прочее, прочее…
– Как давно?
– Часов двадцать назад! Может пятнадцать! Сейчас трудно сказать – мороз!
– То есть вчера?
– Это уж точно – не сегодня!
– А чем ему глотку перерезали?
– Хм, судя по ране – скорее всего острым стальным предметом. Или попросту – ножом или бритвой!
– Почему или бритвой?
– Слишком тонкая рана. Поэтому нож – должен быть очень острым.
В этот момент к ним подошла высокая женщина лет тридцати пяти, в длинной дорогой норковой шубе и песцовой шапке. Она лукаво улыбнулась. Ее ноги в изящных сапожках на длинном каблуке то и дело проваливались в глубокий снег.
– Виктор! Здравствуй! Не хочу сказать добрый день! Такой день обычно добрым не назовешь!
– Здрасьте – Вера Григорьевна? А что краевая прокуратура уже тут?
– Да, меня вызвали.
– Хм, странно – следователя по особо важным делам – вызвали на убийство, на пустыре?
– Хм, но убийство-то явно заказное – значит и дело важно. Иначе ты бы сюда тоже с Саблиным не приехал? – дерзко ответила женщина.
Ее серые глаза внимательно изучали лицо Полякова. Виктор улыбнулся.
– Вера, кончай! Брось ты этот формализм! С чего ты взяла, что убийство заказное? Ну, перерезали водителю глотку, может таксовал. Клиент и пырнул ножом.
– Хм, на БМВ седьмой модели? Много ты видел в нашем городе таксистов на такой машине?
– Да, Вера – логика у тебя есть. Ну и что это за тип?
– А то ты не знаешь! Уже в РУБОПе небось давно на него досье подняли. Рамзан Кубаров.
– Рамзан Кубаров? Это точно?
– Да. Точно. Документы у него нашли. Права. Паспорт. И прочее. Витя – у вас, есть что-то на него?
Поляков помолчал. Пожал плечами и, достав сигарету – закурил.
– Нет, ничего у нас на него нет. Я даже не знаю – кто такой, Рамзан Кубаров.
– Ой, Витя! Ой, врешь! Ну ладно – потом все равно поделишься, ведь я дело вести буду.
Женщина в норковой шубе отвернулась и отошла. Она достала из портфеля бумаги и что-то сказала рядом стоящему милиционеру.
– Вера! Не буду мешать. Потом созвонимся, – окрикнул ее Виктор.
Женщина лишь отмахнулась. Было видно – она обиделась. Поляков пожал плечами и хотел, было выбросить окурок в сугроб. Но потом передумал. Аккуратно затушил его об зажигалку и зажал в кулак. Оставлять такие следы на месте происшествия было бы неправильно.
Виктор вернулся к «Волге». Саблин и Безбородько сидели в салоне и молчали. Когда Поляков захлопнул дверь, Саблин тихонько закашлялся. Покраснев, он пару раз глубоко вздохнул и спросил:
– Ну? Кто из прокуратуры там?
– Верка Лесина.
– А эта… Ну и что?
– Да не чего. За пять минут, успели поцапаться!
– Из-за чего?
– Она на меня накатила – мол, мы знаем, этого Кубарова.
Саблин замолчал. Несколько секунд, он переваривал информацию. Затем, нервно постучав костяшками пальцев по панели – тихо бросил:
– Откуда она может знать?
– Да нет! – Поляков, отмахнулся и, открыв стекло, закурил. – Не знает она ничего. Так, на шару спросила.
– А это точно Кубаров? – подал голос Безбородько.
– Да. Документы при нем. Да и похож он на того, с фото, – вздохнул Поляков.
– Ну, и что получается? Тот, которого должен был, убрать наш киллер подставной – мертв? Значит, кто-то вперед выполнил заказ? А как же, наш наемник? – грустно спросил Саблин.
– Да, что-то не ладится ничего. Я сам понять не могу. Утечка информации? Исключена. Знаем только мы четверо, – пробурчал Безбородько.
– Мне кажется так, товарищ полковник. Эти наши крысы – очень, и очень опасны. Они могли сделать двойной заказ. Либо убрать Кубарова сами, – рассудительно сказал Поляков.
– А смысл, какой? Зачем, им, было, нашего-то, нанимать? И, что теперь ему, с деньгами то делать? – вздохнул Саблин.
– А вот эта загадка. Если эти наши – матерые волки и секут, кое-что в опер работе – они так путать все будут – мама дорогая. Это первый силок.
– Неужели ты думаешь, что они догадываются, что их зацепили?
– Возможно, и нет. Но крутят силки – на всякий случай. Матерые, одно слово, – ответил Поляков.
– Ну и что сейчас?
– Надо ехать домой к Кубарову. На работу. Разговаривать. Выяснять. О пока этого Свирского не трогать – а пропасти. Посмотреть, как он себя вести будет. Я думаю – так разумней, – рассуждал вслух Поляков.
Саблин глубоко вздохнул. Повернувшись, назад – посмотрел в глаза Полякову. Несколько секунд изучая его, лицо тихо добавил:
– Ладно, Витя. Действуй. И помни. У нас не так много времени. Если эти наши крысы так развернулись – жди беды. Они наколбасят, кучу всякой гадости и тогда сдерживать информацию, мы просто не сможем. Если об этом потом узнает генерал и прочее руководство – не сносить нам головы.
Пальцы шарили по холодным кнопкам домофона. Железные клавиши пищали, словно им было больно. В маленьком динамике раздавались длинные гудки. Поляков стоял возле железной двери подъезда и переминался с ноги на ногу от холода. Поднеся ладони к лицу – попытался согреть их дыханием.
Вдруг в сеточке домофона, что-то щелкнуло, и раздался глухой женский голос.
– Да.
– Это квартира Кубарова?
– Да. Что вам надо?
– Я из милиции. Из РУБОП. Мне надо поговорить с его женой Людмилой Ивановной.
Но голос из динамика прервался. Повисло тягостное молчание. Лишь негромкий треск радиопомех.
– Алло! Вы меня слышите? Мне надо поговорить с Людмилой Ивановной.
– Мне не о чем с вами разговаривать. Мне сейчас не до вас. У меня горе. Оставьте меня в покое. Из милиции ко мне уже приходили и опрашивали. Я больше ничего сказать не могу, – вновь раздался женский голос.
Поляков помялся и растер замерзшее ухо ладонью. Вновь нагнулся к динамику и сказал:
– Людмила Ивановна. Откройте подъезд и пустите меня. Моя фамилия Поляков. Майор Поляков. Я старший оперуполномоченный и расследую убийство вашего мужа. Это очень важно – я не собираюсь вас допрашивать, просто спрошу пару вопросов. И все.
Динамик вновь молчал. Так продлилось несколько секунд. Затем электрокатушка заурчала и хлопнула щеколда. Дверь открылась автоматически.
Это был дорогой элитный дом. В вестибюле подъезда было целых два лифта. Чистота на полу и пластиковая отделка на стенах. Убитый Кубаров жить в простой хрущевке, просто не мог. Миллион долларов ежегодной прибыли его завода – не позволяли ему это делать.
Виктор уверенно шагнул к лестнице. По его подсчетам, квартира Кубарова находилась на втором этаже. Поднимаясь вверх, он вдруг заметил, что ошибся. На площадке находилось лишь по две двери, а не по три. Пришлось идти по лестнице на четвертый этаж. Когда он поднялся на площадку – дверь в квартиру номер сорок два, была приоткрыта. Поляков понял – что это ждут его.
Он потихоньку открыл дверь. В большой, просторной, прихожей царил полумрак. Посредине помещения стояла высокая, стройная брюнетка в обтягивающих брюках и светлой кофточке. Лицо женщины было печально. Большие карие глаза изучали Полякова. Женщина была настоящей красавицей. Раскосые брови, тонкий изящный носик, правильные немного пухленькие губки. Длинные, темные волосы аккуратно заколоты на затылке в пышный пучок. В ушах сверкнули сережки. Виктор догадался, что в украшениях блестели алмазы.