Укрощение Рики (ЛП)

Перекатившись на бок, Ясон привлек Рики к себе.
— Иди сюда, любовь моя.
 «Любовь моя». Услыхав эти слова, монгрел смежил веки и спрятал лицо на вздымающейся груди хозяина, тая в его теплых объятиях. Пока он был не готов ответить тем же, но нежное обращение наполнило его сердце безмятежным покоем. Блонди был жив-здоров, и эта мысль приносила облегчение. Но кто-то желал ему смерти, и это внушало тревогу. В этот день Рики впервые признался самому себе в том, что до сих пор, одержимый упрямством, решительно отрицал: он неравнодушен к Ясону Минку, и это чувство с каждым днем забирает над ним все большую власть. Он все еще отчаянно рвался в трущобы, он все еще жаждал увидеть Гая, промчаться по улицам вместе с «Бизонами». Но теперь уже не оставалось никаких сомнений, что часть его сердца навсегда принадлежит Ясону.
— Ты превзошел самого себя, — прошептал блонди, прижимаясь к нему еще крепче. — Ты хоть сам понимаешь, какое удовольствие доставил мне, Рики? Мой пет…
Рики вздохнул. В этот миг, в этот особенный день, он чувствовал, что совсем не против быть петом Ясона. Он никогда не верил в судьбу, гороскопы, предсказания оракулов, вещие сны и тому подобную дребедень. Но, может статься, вот она, перед ним, его судьба — быть петом Ясона Минка.
====== Глава 8 Водопады страсти ======
Дождь заливал Танагуру водопадом, безутешный, как юноша, оплакивающий свою погибшую любовь. Рики снова чувствовал, что тихо сходит с ума. Он не мог поверить, что вся его жизнь свелась к существованию в качестве секс-раба. Он не мог понять, как вообще оказался в Эосе в роли элитного пета Ясона Минка. Все чаще мысли монгрела возвращались к Гаю; он задавался вопросом, что бы сказал бывший возлюбленный, если бы увидел его здесь, если бы только знал, какими вещами он со своим хозяином занимается каждый день. Чуть ли не до костей его изгрызло чувство вины из-за того, что он так сильно привязался к блонди. Одно лишь приближение хозяина возбуждало его плоть, и теперь уже он сам грезил о Ясоне, сам проявлял инициативу в постели. Его разум и воля стремились бежать от того, кто решил вырвать его из привычного мира, но тело реагировало на Ясона так, словно было создано лишь для того, чтобы дарить блонди радости секса.
Рики ненавидел хозяина. Ненавидел… и любил. Черт, все его противоречивые чувства к блонди сплавились и кипели, как вулкан. Именно эти чувства и поставили его на колени.
Погруженный в раздумья, Рики не заметил, как Ясон вернулся домой. Едва взглянув на хозяина, он понял: что-то произошло. Ярость сквозила в каждом резком жесте, в тонкой линии сжатых губ, в напряженных чертах лица, в потемневших глазах. Что-то вывело блонди из равновесия, и встревоженный Рики нутром почуял, что все это имеет к нему самое прямое отношение.
Ясон остановился перед своим петом, скрестив руки на груди и прижав пальцы к губам. Рики предпринял слабую попытку ускользнуть от чересчур пристального внимания хозяина и двинулся к балкону, невзирая на проливной дождь.
— Стой, где стоишь, — раздался тихий голос.
Рики нервно сглотнул, гадая, какое страшное преступление он мог совершить.
— У меня только что состоялся весьма познавательный разговор с Раулем, — сообщил Ясон.
Монгрел закрыл глаза; теперь все стало ясно, как белый день. Чтоб ему пусто было, этому Раулю!
Блонди продолжал сверлить своего пета взглядом.
— Вот как, — сказал он. — Выходит, это правда. А я-то еще надеялся, произошла какая-то ошибка…
У Рики не укладывалось в голове, что Рауль вот так взял да и все выложил — а ведь сам пригрозил монгрелу смертью, если тот сболтнет хоть слово! Из груди монгрела вырвался обреченный вздох.
Когда Ясон вновь заговорил, его голос вибрировал, руки дрожали.
— Сказать по правде, я так и не могу до конца поверить, мне нужно услышать это из твоих собственных уст. — Он наклонился к пету и прошептал: — Ты занимался сексом с Раулем?
Рики опустил голову.
— Всего один раз, Ясон. И…
— Один раз, тысячу — какая, к черту, разница! Важно лишь то, что ты это сделал! — прорычал блонди сквозь стиснутые зубы.
— Я могу объяснить, — оправдывался Рики. — У меня была веская причина…
— Тут не может быть никаких — веских — причин! — проорал Ясон. — Нет, я и в самом деле никак не могу поверить, что ты способен на такое, Рики.
— Но это был единственный способ…
— Все, хватит! Когда я захочу слышать твой голос, я об этом скажу. А сейчас ты получишь все, что тебе причитается. Иди-ка сюда, пет!
С этими словами блонди схватил монгрела за руку и поволок к своему креслу.
— Пожалуйста, Ясон, только не это! — взмолился Рики, упираясь пятками в пол. — Я же не ребенок, в самом деле!
— Цыц! — рявкнул блонди. Он сдернул со своего пета штаны, обнажив ягодицы, и разложил его на коленях. — Я крайне зол на тебя, Рики. Сейчас ты получишь урок, который никогда не забудешь.
Ясон сорвал с руки перчатку и швырнул на пол.
— Пожалуйста, Ясон! — холодея от ужаса, все просил и просил Рики.
Уже через несколько минут жестокой экзекуции пет заливался слезами, а неумолимый хозяин продолжал в исступлении наносить удары. Боль была невыносимой, и монгрел отчаянно извивался и брыкался, пытаясь высвободиться.
Ладонь Ясона горела огнем, ягодицы его пета побагровели, но безжалостному избиению, казалось, не будет конца. Блонди так рассвирепел, что ничего толком не видел и не соображал. Рики теперь уже выл в голос, и рука хозяина, наконец, остановилась.
— Ты мой пет, только мой! — сказал Ясон срывающимся голосом. — И никакой другой блонди к тебе не притронется! Ясно тебе это, или нет?
Рики утвердительно всхлипнул, стараясь не потерять равновесие, когда блонди одной рукой поставил его на пол.
— Я все еще зол на тебя. Убирайся! — приказал он.
Рики стоял в нерешительности, поддерживая штаны трясущимися руками. Хозяин никогда еще его не прогонял.
— Вон с глаз моих! — взревел блонди.
В полном смятении Рики машинально двинулся к своему единственному убежищу — балкону. Казалось, струи дождя оплакивают его самого, и монгрел, как и ливень, рыдал и не мог остановиться. Слезы текли не от физической боли, хотя наказание было до крайности суровым. Сердце жгла горькая обида — обида на хозяина, который выплеснул свой гнев и вышвырнул пета вон, как щенка; обида на несправедливо жестокое наказание за поступок, о котором он сам искренне и глубоко сожалел. Подойдя к перилам, Рики почувствовал, как изнутри наплывает могучая тьма, которой невозможно противиться; внезапно он как на ладони увидел ответ на все свои мучительные вопросы. Решение показалось таким простым и очевидным, что монгрел и сам удивился, как оно раньше не пришло ему в голову. Он взобрался на перила и выпрямился в полный рост, глядя на раскинувшийся внизу город. С грустной улыбкой он подумал, каково это будет — захватывающий дух полет над Танагурой, всего пара мгновений, последний гордый шаг к свободе от невыносимого существования.
Дэрил с опаской приблизился к хозяину — тот явно пребывал в крайне отвратительном расположении духа.
— Ну, в чем дело, Дэрил? — со вздохом спросил Ясон.
— Это было в тот вечер, когда вас отравили, господин Ясон. Господин Рики пытался убедить господина Рауля отнести вас в душ, но господин Рауль отказывался. Господин Рики принялся его умолять и согласился сделать все, что господин Рауль скажет. Потом все и произошло. Господин Рики, он… плакал.
Ясон сидел как громом пораженный. Рауль, безусловно, забыл упомянуть все эти существенные детали. Он заставил Ясона поверить, что соблазнил Рики лишь для того, чтобы доказать, что монгрел в принципе не способен хранить верность. Блонди вздохнул, откинув голову на спинку кресла. Давно уже пора на горьком опыте научиться не доверять Раулю в личных вопросах. Что ж, завтра его бывшего любовника ждет нелицеприятный разговор.
— Почему ты раньше молчал? — строго спросил Ясон у Дэрила.
Фурнитур виновато повесил голову.