У истоков боли (СИ)

***
- Святые Боги Асгеры! О Талас, Высший и Сильнейший! О Кхен, Прекраснейшая и Мудрейшая! О Лито Справедливейшая и Чистейшая! Да будет суд свершен во имя Вас! Посмотрите! Пред вами стоит женщина, но она лишь с виду женщина! – седовласый указал пальцем в сторону Санизы, и одарил её презренным взглядом. Было раннее утро. Женщину привязали к столбу, а под ноги ей уже сложили сена и другого легко воспламеняемого материала. Она стояла смиренно, опустив голову. Темные локоны волос спутались, и частично закрыли лицо. Эту ночь она провела в темнице, прокручивая в мыслях все дни своей минувшей жизни. Где она оступилась? Почему оказалась здесь сейчас? Но уже не было времени это выяснять. Саниза знала, что это её последний рассвет и, пожалуй, её печалило то, что последним воспоминанием останутся толпа на этой серой площади, седовласый мужчина и инквизитор. Потому она держала голову опущенной, мысленно возвращаясь к лицам своих детей. Она искренне хотела верить, что они уже далеко.
- Эта женщина обвиняется в колдовстве и сговоре с дьяволом! – по толпе пронеслась волна ужаснувшихся возгласов. Санизу это позабавило, ибо сейчас она была прямой свидетельницей общинного стада глупцов, что веруют в каждое слово выше стоящего по чину человека. Она могла сказать, насколько жалко всё это выглядит, ведь ей уже было нечего терять, но предпочитала хранить молчание. Она умрёт без страха и без слов.
- Такие, как она, порочат наш род! Оскверняют землю своим существованием! Они несут болезни, смерти, войны и разруху! Они топят нас в крови! Ведьмы – истинное зло, и мы здесь, чтобы его искоренять!
«Если бы казнили вас, проку было бы куда больше. Добрая треть населения страдает по вине королей и церквей, а не ведьм» - думала женщина, разочаровано слушая эту банальную речь.
- Сжечь её!
- Долой ведьму! – из толпы уже стали доноситься первые крики. Вот, как всегда и происходит. Один сказал – остальные поверили и сделали, и ведь никто не будет разбираться и находить виноватых. Цена всегда одна.
- Сегодня мы искореним ещё один отросток зла! Наш мир станет чище и праведнее! Мы восславим Богов, и попросим их уберечь нас от нечистых сил! – вокруг приговорённой разлили масло. Саниза уловила его запах, и только тогда в полной мере осознала, что её ждёт. Женщину пронзила дрожь. Она думала, что сможет перенести собственную казнь, но мысли не всегда совпадают с реальностью. Санизе стало страшно. Она понимала, что покинет этот мир, но столь же чётко осознавала, что сначала придётся пройти через ад.
- Да воспылает же огонь и очистит эту женщину от скверны! – Саниза подняла голову, завидев, как инквизитор приближается к ней с факелом. Тело окаменело от ужаса, сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Женщина почувствовала, как на спине выступил пот. «Дайте же мне сил перетерпеть это, о создатели». Она думала закрыть глаза, но не смогла. Она наблюдала за тем, как её палач приближается, а седовласый всё что-то кричал в народ. Площадь наводнилась репликами, перепалками и другим различным шумом. «Воспылает же огонь» - мысленно повторила про себя женщина слова седовласого. Вот, инквизитор подошёл. Женщина почувствовала, как сильно дрожит её тело, а сердце сжимается от страха.
Факел был опущен. В одно мгновение пламя обуяло всё: одежду, волосы, ресницы и брови… Саниза издала истошный вопль. Она не смогла сдержаться от этой адской боли. Она чувствовала, как плавится кожа, ощущала тошнотворный запах, и готова была кричать бесконечно. «Пусть всё закончится! Молю! Пусть закончится!» - Устрашаящая мука терзала её, и не было ничего хуже, чем чувствовать свою смерть в полной мере. Толпа ещё долго взирала на то, как горит тело. Они не знали, в какой момент умерла ведьма, но были счастливы этому, ведь теперь частичка зла в мире была уничтожена. Пройдёт время, и инквизиция найдёт новую жертву, но на данный момент воцарился «мир во всём мире». Тот самый мир, который желала видеть власть.
Ликуя, народ досмотрел то, как ведьма превратилась в прах. Затем все разошлись по своим обыденным делам, восхваляя то, что зло было наказано. А на следующее утро в центре площади, где была сожжена женщина, вырос огромный куст шиповника, с листьев которого капала густая алая кровь.
  
 Пролог. Часть 2 
 
***
- Где же ты, мамочка? – Биетит подогнула под себя ноги, чтобы сесть удобнее. Она больше не могла бежать, её силы истощились. Тоннель закончился, но впереди стелился густой лес. Рагнар уже не спал, а теперь вертелся на руках сестры и плакал, требуя тепла и молока матери.
- Тш… не плачь. Она обещала, что найдёт нас, значит найдёт. Она обязательно вернётся, - девочка укачивала младшего брата на руках, но чувствовала, как они трясутся. Сжималось что-то и внутри неё самой. Она желала верить в лучший исход: что Саниза вот-вот появится, но время шло, а её всё не было. В какой-то момент Биетит ощутила полнейшую пустоту, словно внутри неё оборвали нить, привязывающую к кому-то. Девочке показалось, что её мать всё дальше и дальше, и это было ужасное чувство. Рагнар не успокаивался, и от его плача Биетит становилось ещё хуже, ещё страшнее. Во всём мире они остались одни, как показалось девочке. Ей было тринадцать лет, а её брату семь месяцев и ни один из них ещё не знал, что их мать была казнена на рассвете. Но позже они узнают об этом, ведь Саниза уже никогда не сможет вернуться.
***
Наступила ночь. Седовласый мужчина, имя которому было Маар, брёл по мраморной лестнице дворца, тихо насвистывая себе что-то под нос. Он уже и забыл, как сегодня утром казнили ведьму, и был погружён в какие-то личные мысли, о которых никогда никому ничего не говорил. Он вообще был человеком скрытным и голосил только тогда, когда мог извлечь из этого выгоду, как накануне, ведь за ловлю ведьм всегда полагалась хорошая награда. «Мы защищаем вас от зла, пока вы в него верите» - было верным девизом таких, как он.
Факелы, освещавшие путь вдоль стен, отбрасывали на мрамор шутливые тени. Мужчина поднялся на третий этаж и успешно миновал длинный коридор. Когда он, наконец, добрёл до нужной двери, появилось чувство предвкушения. Он знал, что его уже ждут, как знал всегда, приходя сюда ночь за ночью. Он осторожно отворил дверцу и, заглянув в комнату, увидел её. Куэтра – так её звали. Она стояла у окна к нему спиной, и он видел прекрасные очертания её обнаженной ровной спины. Она была молодой. Не подростком, но ещё юной девушкой лет двадцати. Она всегда оставалась свежа и хороша собой. Закалывала вьющиеся каштановые волосы в высокую причёску, всегда носила шёлк, в чём определялся её утонченный вкус.
- Куэтра… - он позвал её негромко, но она услышала. Тут же обернулась, вся лёгкая и неповторимо завораживающая в лунном свете. Ровный овал лица, пухленькие губы, большие глаза. Она была неимоверна женственная, похожа на прекрасный распустившийся цветок. Маар, завороженный её красотой, зашёл в комнату и закрыл за собой дверь на щеколду. Сегодня никто не должен был им помешать.
- Я так соскучился по тебе. Неимоверно тяжёлые выдались сутки… даже не представляешь, - седовласый самодовольно усмехнулся. Ах, как жалко он выглядел на фоне этой роскошной девушки, и кто бы вообще мог представить их вместе?
- Думаю, что представляю, - сухо отозвалась Куэтра. Такой тон никогда не был свойственен этому нежному голосу, но сегодня она выглядела опечаленной чем-то. Маар это заметил и насторожился.
- Что с твоим лицом?
- А что с ним не так?
- Мрачное, как моя жизнь, - фыркнул мужчина, приближаясь к красавице.
- Разве? – уголки губ её дрогнули, словно бы та попыталась улыбнуться.
- Что тебя тревожит?
- Ничего. Всё в полном порядке.
Маар пригляделся к этой улыбке, и не поверил ей. Да и как в это поверишь? Даже желание в страстных поцелуях пропало, ведь если женщина собирается прибывать с таким каменным лицом, какое от этого удовольствие?