Пока не устану жить (СИ)

— Пиши мне, — сказал Алик, тоскливо поглядывая на окна вагона. — И звони!
Я кивнула, зная, что ни писать, ни звонить не буду. Может, это не очень честно, но я ужасно не любила выяснять отношения и потому решила просто исчезнуть.
Дали звонок. Я в последний раз поцеловала маму и влезла в вагон. Нашла открытое окно и помахала провожающим рукой. Рядом со мной встала Катя, её мать выкрикивала ей последние напутствия. Закрыли дверь, поезд медленно тронулся. Платформа поползла назад, я высунулась в окно и снова замахала рукой. Потом платформа со стоящими на ней людьми скрылась вдали, мимо проплыли другие рельсы и стоящие на них товарняки, столбы с проводами, какие-то заборы. Поезд постепенно набирал ход, путь забрался на насыпь, и поверх заборов стали видны дома нежилого вида.
— Второй раз еду за границу, — сказала Катя. — А ты?
— Я однажды ездила в Крым, — призналась я.
— Крым? Ах, да, он тоже заграница… Странно всё как-то, правда?
 4. ВЫСШАЯ ШКОЛА СВЕТЛОЙ МАГИИ 
  
За окном вагона проплывали аккуратные домики и палисадники, сменяющиеся полями и рощами. Иногда я видела коров, лошадей или овец, а вот людей было очень мало, за всё время я заметила их только раз или два. Поезд миновал мост, под которым проходило шоссе, по нему в обе стороны бежали разноцветные легковушки и грузовики. Было немного странно, что здесь, в другой стране, всё, в общем, такое же, как и у нас.
Из купе вышел Володя и остановился рядом со мной. Некоторое время мы молча созерцали убегающий пейзаж.
— По-каковски там говорят? — прервал молчание парень. — По-немецки?
— Вроде бы да.
— А мы немецкий-то и не учили.
— В Школе наверняка люди из разных стран. Будем общаться по-английски.
— Ну да. How do you do?
— Нет, так больше не говорят. Лучше «Ноw are you?» и отвечать «Fine, thank you».
— Ну, это учителям, а для нас — «hi».
— Пожалуй…
Мы снова помолчали.
— Интересно, там только Школа или есть что-то ещё? — снова заговорил Володя.
— Что именно?
— Ещё какой-нибудь населённый пункт?
— Не знаю. Приедем — увидим.
Так мы стояли довольно долго, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Потом поезд замедлил ход, в поле зрения появились другие рельсы — мы явно подъезжали к вокзалу. Прошла проводница, из дверей начали появляться пассажиры, а мне, наоборот, захотелось уйти из коридора. Не люблю толкотню и давку. Кивнув Володе, я направилась в купе.
Из поезда я вышла одной из последних. Ребята уже собрались на платформе и ждали только меня.
— Чего это у тебя так мало? — удивилась Катя, глядя на мои чемодан и сумку. Её собственный багаж состоял из двух чемоданов, дорожной сумки и внушительных размеров баула.
— Надо найти тележки, — озабоченно сказал кто-то, оглядываясь по сторонам.
Тележки нашлись, нашлись и носильщики, но от их услуг большинство из нас отказались. Носильщики, как оказалось, вполне сносно понимали английский, и я вздохнула с облегчением. Мне всё почему-то казалось, что выученный в классе язык окажется непригоден, когда дело дойдёт до общения с иностранцами.
Вокзал был большим, но на привокзальную площадь мы вышли быстро. И остановились в некоторой растерянности, оглядываясь по сторонам. По идее, нас должны были встретить и посадить в автобус, но пока никого не было, а автобусов на площади стоял целый ряд.
— Пойти, что ли, поспрашивать? — пробормотал Володя.
— Вы в Высшую Школу, господа?
К нам подошёл человек средних лет в больших тёмных очках. Маг, в этом сомневаться не приходилось. Говорил он по-английски.
— Ага, — ответил за всех Володя.
— Тогда пойдёмте.
Он повернулся и решительно зашагал через площадь. Мы потянулись следом. «Наш» автобус, как выяснилось, стоял в переулке, в стороне от вокзала. Единственный носильщик без возражений откатил туда тележку, помог сгрузить чемоданы, забрал все освободившиеся тележки и ушёл.
— Эх, надо было ему на чай дать, — сказал Володя. — Не сообразил.
Автобус был большим, куда б  о льшим, чем требовалось для дюжины человек. Чемоданы загрузили в багажное отделение над самым днищем, и мы поднялись в салон. Наш немногословный провожатый сел на водительское место и обернулся к нам.
— У кого-нибудь из вас есть кредитные карточки? — спросил он.
— Есть, — отозвалось сразу несколько голосов.
— Мы сейчас заедем в банк, снимите, сколько нужно. В Школе нет банкоматов.
— А долго нам ехать? — спросила я.
— Часа три.
Я пожалела, что не сходила в туалет, пока была такая возможность, но сказать об этом постеснялась. Автобус мягко тронулся. Я села рядом с Катей.
— Интересно, у них весь обслуживающий персонал — маги? — спросила подруга. Я молча пожала плечами. Говорить настроения не было.
Попетляв по улицам, мы выехали из города, и вокруг снова потянулся уже примелькавшийся пейзаж. Поля, домики, живые изгороди, домашняя скотина… Где-то через час пути домики исчезли, зато на горизонте появились голубые зубчатые силуэты гор. Я вспомнила, как ехала по Крыму, увлечённо глядя в окно, в котором вот-вот должно было показаться никогда прежде мной не виданное море. Но позже оказалось, что я смотрела не в ту сторону, и море, действительно видимое с дороги, я увидела, только приехав в пансионат.
Здесь моря не предполагалось, зато горы становились всё ближе и отчётливее. Уже можно было разглядеть за первой горной цепью вторую, пока ещё бледную и размытую. Я попыталась вспомнить карту — судя по положению солнца, мы ехали на юг, в сторону не то австрийской, не то швейцарской границы — но вспоминалось плохо. Ладно, на месте определюсь.
За второй час зубчатые вершины приблизились, став из голубых серыми, коричневыми, зелёными. Дорога вильнула, прижимаясь к боку горы, стали видны отдельные деревья взбирающегося на крутой склон леса. Гора кончилась, между ней и её соседкой обнаружился довольно большой промежуток, как в челюсти, где вырван один зуб. Я подивилась пришедшему мне в голову сравнению, а дорога между тем разделилась — основной путь шёл дальше, мимо горной гряды, более узкая, почти просёлочная дорога уходила как раз в этот промежуток. Автобус повернул на неё.
Справа и слева на значительном расстоянии тянулись зелёные мохнатые стены. Иногда лесная шкура разрывалась, и тогда был виден серый бок скалы или коричневая осыпающаяся земля. Солнце уже давно спряталось за тучи, так что вид вокруг был довольно унылый, хоть и несколько экзотичный для меня, горожанки и жительницы равнины. Потом стены раздались в стороны, и передо мной открылась фантастическая картина.
Вот так и поверишь, что попала в сказку. Дорога с небольшим, но неизменным уклоном пошла вниз, и с высоты можно было разглядеть почти всю круглую долину, со всех сторон окружённую живописными горами. Как по заказу выглянуло солнце, и вид тут же стал праздничным. В долине не было полей, вернее, распаханных полей, ровные луга сменялись зарослями кустарника и небольшими рощами. А посредине, как отсюда казалось, точно в центре, стоял словно вышедший из сказки городок. Или посёлок.
По обе стороны дороги потянулась живая изгородь. По мере снижения посёлок прятался за стеной кустов, и я нетерпеливо ждала его приближения, чтобы разглядеть казавшиеся игрушечными дома. Сбоку мелькнул указатель, очень быстро, к тому же не на английском и не на французском, так что я не успела его прочесть. Кажется, первый звук в названии был «ш». Потом дорога вильнула, и автобус выкатил на первую улицу.
Сначала городок выглядел старинным — серые стены в пятнах зелёного лишайника, ступенчатые фронтоны, крутые черепичные крыши, флюгера и каминные трубы. Потом автобус ещё раз повернул, и потянулись дома уже явно современные, но стилизованные под старину, с белыми стенами, украшенными зелёными и коричневыми полосами декоративных балок. Автобус выехал на площадь с фонтаном, на котором стояло самое большое из виденных здесь мной зданий, похожее на старинный особняк. Три этажа, лепнина, два мраморных льва на высоком крыльце…