Намерение (СИ)

— Ты останешься со мной, если все будут против меня? — сипло спросил Ральф, когда последние волны наслаждения, подхватившие их, отпускали. Не хватало кислорода. Губы опухли от его поцелуев, и она облизнула их. Никак не получалось вернуть дыхание. Завернул ее в махровое полотенце, вынося из душевой кабины.
— Ральф, доверяй мне, — выдохнула Морганит, сумев сделать вздох. Уложил ее на покрывало кровати. Матрац прогнулся, принимая тяжесть мужа. Остро физически ощущала, что он смотрит на нее. В упор. Не ошибалась, считая, что именно это опасение скрывалось под равнодушием ее мужа. Под его мрачностью. Под хладнокровием. Страх быть непринятым. Травма, перенесенная им, отразилась в вопросе. Полном ожидания, при этом он прекрасно знал ответ. Убедиться лишний раз. Увериться.
— Я не могу тебе верить, — признал он. — Не хочу верить.
— Почему?
— Если я поверю тебе, — после недолгой паузы начал Ральф. Она застыла, ловя каждую фразу. Не пропустить. — В твои чувства. Если я признаюсь в своих…Знаешь, мы сами пишем свою судьбу, и в моей нет места чему — то светлому. Это был мой выбор.
— Тьма не пугает меня, — снова повторила Морганит. — Впиши тогда и меня в свою судьбу, потому что я никогда не покину тебя.
— Даже, если и так, то все равно нас ждет боль, разочарование в друг друге и…
Лучший способ заставить его замолчать она уже выучила. Назубок. Без лишних колебаний потянулась навстречу, раскрывая еще саднящие губы. Он предлагал ей многое, однако она решила давно. Что бы ни случилось, какое прошлое не оставило в нем плохие воспоминания — им суждено гореть вместе. Не уничтожать яростным пламенем или играть, забавляясь зрелищем пылающей стихии. Принять общую тьму, которая отступит только под сливанием их света.
  
Глава двадцать вторая
 
Хладнокровно наблюдал, как лицо его собеседника покрывается багровыми пятнами. Резко бледнеет через несколько секунд, после чего снова покраснеть. Голубые глаза ошарашено уставились на разложенные листы бумаги. Не веря. Отказываясь принимать неминуемый крах. Глубокое потрясение, сменяющееся шоком. Откровенно выраженным. То, к чему Ральф стремился долгие годы. То, ради чего выбрал покрытую острыми шипами дорогу ненависти. Проливая собственную кровь, чтобы в один день сразить главного врага. Заставить потерпеть поражение. Переступая через себя и посылая к чертовой матери любые эмоции. Выбирая всегда месть. Жестокость. Взять реванш.
— Ты, щенок, что хочешь доказать этой липовой доверенностью? Против кого ты идешь? — стукнул кулаком о поверхность стола Джованни Сальери, кинув в него папку с документами. Ральф невозмутимо подхватил их в воздухе. Насмешливо вздерну бровь, следя за тем, как изменяется реакция мужчины. Да, он вернет его мысленно назад. Принудит окунуться в прошлое. Встретиться с ожившими призраками. Вспомнить все.
— Не совершайте очередной ошибки, мой дорогой тесть, — усмехнулся Ральф, прежде чем протянуть ему мобильный телефон. Адвокат, ожидающий на другой линии связи с уже бывшим руководителем корпорации «Глобал Индастриз», осведомлен был полностью о подлинной биографии Ральфа. О том, что они — коллеги. О том, с кем имеет дружественную крепкую связь Ральф Саймон Вуд в Америке. Его настоящее место в Филадельфии. Парировать удар нечем, потому что на этого итальянского адвокатишку юристы Ральфа давно собрали информацию. Интересные факты, связанные с коррупцией.
— Тони, ты с ним заодно? — рявкнул Джованни Сальери, затем мгновенно замолчал, вникая в разговор. Ральф методично постукивал кончиками пальцев по подлокотнику кресло, с удовольствием прокручивая момент, когда положил перед Джованни генеральную доверенность на его имя. Доверенность, которая превратилась в мощное оружие. Ровно пять дней понадобилось, чтобы принадлежащее Джованни Сальери с его личного позволения передалось Ральфу Саймону Вуду. Недвижимое имущество. Пакет акций компании «Глобал Индастриз», то есть ровно семьдесят процентов. Остальные, разделенные между партнерами, тоже ушли к Ральфу, потому что предложение, которое он сделал им в виде скупки тридцати процентов за сумму в дважды выше положенной, принялось без колебаний. Похоже, Джованни Сальери конкретно насолил всем высокомерностью. Презрительностью. Тем, что открыто намекал на превосходство перед всеми. Даже больше — Ральфу стало известно, кто из трех директоров, так старательно пытался «убрать» компаньона. Стал им «другом», чем врагом. Взамен на весь пакет. Единая власть. Монополию объявил, где в кресле руководителя будет лишь он.
— Кто ты? — возвращая ему мобильный телефон, смотрел на него Джованни Сальери, будто видел впервые. Только встретился с ним. Познакомился с худшим кошмаром.
— Ральф Саймон Вуд, — представился Ральф. — Не Лусьен. Сын Саймона Джонатана Вуда.
— Его сын, — ошеломленно повторил тот. — Как это возможно? Его дети умерли.
— Умерла моя сестра, синьор Сальери, — холодно исправил его Ральф, сжав кулак. Сдерживая рвущее невидимыми когтями изнутри желание обрушить на него весь накопившийся гнев. Ярость. Не сейчас. Нельзя терять хладнокровие. — Фортуна избрала меня любимчиком. Позволила начать новую удачливую жизнь. Не забывая прошлое.
— Фальшивка, — охрипшим от волнения голосом сказал разгромленной навалившемся грузом правды Джованни. — Твои документы, истории, подкупные люди и нечистые истории — все фальшь. С самого начала я чувствовал, что ты не тот, кем притворяешься.
— Вы взяли меня на работу, — заметил Ральф. — Дали место в вашей компании. В вашем доме. Вы очень помогли мне преуспеть в моем плане, но я не благороден. Совсем нет.
В кабинете повисло молчание. Наверняка, адвокат предельно точно объяснил Джованни Сальери, что отныне его владения перешли в управлении другого человека. Изменить не получится, как бы ни пытался. По закону. Ни одного нарушения. Без принуждения. Ловко, чего скрывать, воспользовавшись одним замешательством. Случайностью. Выгодно обернув ситуацию, ведь сомнений так же и не было в том, что он — зять семьи Сальери. Пусть повоюет с ним. Пусть докажет, как низко и подло обошелся Ральф, пользуясь обстоятельствами. Плевать. У него так же есть связи. Имена людей, которые стояли за спиной несгибаемого Джованни Сальери, померкли после случившегося. Вряд ли кто — то захочет поддержать разорившегося миллиардера, которому нечего предложить. Только пустые обещания. Может, и найдутся друзья, тем не менее Ральфу не составит труда разобраться и с будущими проблемами. Именем правосудия. Нигде не переходя установленные законом черты, а вот Джованни Сальери, если порыться глубже, не блюститель порядка. О последнем Ральф позаботится непременно, усаживая мужчину в тюрьму. Даст ему пока время наслаждаться горечью проигрыша. Разгромом.
— Эта была моя последняя догадка, — наконец — таки изрек Джованни, хлопнув ладонью по столу. В привычном жесте. Больше он вряд ли прикоснется к этой мебели. К его собственности. — Я понимал, что у тебя есть цель. Пытался выяснить, кем ты подослан, враг или друг, но ты замел следы за собой. Маленькие зацепки, которые, возможно, и привели бы к истине. Опередил меня. Ты далеко пошел, потому что я не остановил тебя.
— Вы не доверяли мне до последнего, — признал Ральф. Когда показал генеральную доверенность с поставленной подписью и заверенную его же личным адвокатом, конечно, быстро перешедшим на противоположную сторону, Джованни Сальери упрямо утверждал о подставе. До разговора. В сотый раз убедился, что он, Ральф, отличается от многих адвокатов. По крайней мере, он бы не продал клиента, хотя изначально не вмешивался в грязные дела. Исход известен. Даже через десять лет преступление откроется, грозясь отнять в дважды больше. Закон бумеранга. Сработал и в данный момент.
— Мне казалось, что я — чудовище, — усмехнулся в ответ Джованни. — Со временем, вспоминая, как поступил с семьей моего друга. Но ты и тут меня перешагнул. Ты просто монстр. Ты нанес удар, используя слабую слепую девушку в качестве оружия.