Покоритель сердец

   — Да. Никогда раньше не видел его таким... довольным. Джейку на роду было написано жениться, а с Лорой ему просто повезло.
   — «Что для одного хлеб насущный, то для другого — отрава», — процитировала Ханна.
   — Я никогда не чувствовал в себе способности осесть с одной женщиной, — спокойно пояснил Джордан. — Думаю, это просто не для меня. Три недели, от силы месяц, и меня тянет дальше.
   Ханна сглотнула. Ее месяц был уже на исходе.
   — Неужели ты действительно хочешь этого? — спросил Джордан. — Провести жизнь с одним мужчиной, наблюдая, как он постепенно толстеет, теряет волосы и слух? Я никогда не понимал, что романтичного в скуке и однообразии брака.
   — Брак — это гораздо больше, — возразила Ханна, сама удивляясь своей страсти. —Для тебя брак что-то вроде одежды, из которой выросли братья. Она поношена и несет ненавистную тебе печать бедности. Но брак дает единственное богатство, которым стоит дорожить. Вечной молодости не бывает, но супруг сохраняет прекрасный образ подруги в своем сердце. Они видели друг друга в лучшие и худшие минуты и остались вместе, потому что нужны друг другу.
   — Почему же ты не вышла замуж, Ханна? — мягко спросил он.
   — Наверное, еще не... нашла того, чего хочу, — проговорила она, едва не поперхнувшись застрявшими в горле словами правды.
   — А чего ты хочешь?
   — День добрый, — поздоровался старик с букетом. — Денек-то и вправду прекрасный.
   — Это точно, — согласился Джордан. — А для кого фиалки?
   — Для жены, — ответил старик, разгибаясь. — Она перенесла операцию и еще не ходит как следует. А мы всегда приезжали сюда на пикник весной и осенью. Она у меня помешана на цветах. Дома столько горшков, что похоже на зимний сад. Она так расстраивалась, что не увидит весенние фиалки. — Он хмыкнул. — От этого букетика она будет совершенно счастлива.
   Поболтав еще минут пять, старик поковылял дальше.
   — Ты уже в состоянии съесть что-нибудь? — спросил Джордан, помолчав, и при- двинул рулет.
   — Спасибо. Мне гораздо лучше после кофе.
   Когда они  наконец собрались уходить, Ханна оглянулась на старика. В душе ее шевельнулось нечто вроде зависти.
   — Джордан! — сказала Ханна, задерживая его. Она кивнула в сторону старика. — Вот чего я хочу. Кого-то, кто сделает для меня то же, когда я состарюсь.
   Он взглянул на старика, медленно покачал головой и направился к пикапу.
   Ханна с тяжелым сердцем последовала за ним.
   В понедельник утром в Сент-Луисе шел дождь, и погода была под стать настроению проснувшейся Ханны. Она отправила Кевина в школу и занялась домашними делами — в этот день у нее была вторая смена. Однако уже сейчас Ханна мечтала о том, как в половине девятого вечера закроет библиотеку.
   Она все еще не оправилась после выходных. Джесси, летняя практикантка, встретила ее у стола регистрации.
   — Твой заходил, — выдохнула она, вытаращив голубые глазищи. Джесси училась в колледже и разрывалась между библиотечным делом и театром. По мнению Ханны, ее место было на театральном факультете.
   — Мой кто? — спросила Ханна, кладя сумочку.
   — Твой мужчина.
   Ханна насторожилась.
   — Высокий, темноволосый. Хороший итальянский костюм. Туфли, по-моему, тоже итальянские.
   — Джесси, — сказала Ханна, — ты не думала заняться дизайном одежды вместо театра?
   — Слушай, это гениально! — воскликнула Джесси, просияв еще больше, если это было возможно. — Можно пойти в костюмеры, чтобы объединить театр и одежду.
   — Хорошая идея. Он что-нибудь говорил?
   — Кто?
   Ханна вздохнула.
   — Высокий брюнет в итальянском костюме.
   — А-а, твой. Нет. Но оставил тебе вот это. — Джесси покопалась в ящике, где хранились штрафные квитанции за просрочку книг, и достала сложенную записку. — Спорю, живот у него шестеренкой.
   — Чем?
   — Шестеренкой.   Когда   мышцы живота хорошо развиты, видны шесть штук.
   Ханна вдруг почувствовала себя иностранкой в мире молодости. Она уже не понимала их жаргон. Сунув записку в карман синих брюк, она дождалась, пока Джесси увезет тележку с книгами к стеллажам. Потом проскользнула в офис и, затаив дыхание, прочитала записку.
   Нахмурясь, перечитала еще раз: «Когда закончишь работу,  приезжай ко мне домой. Кевин будет у меня».
   Что происходит? Кевина должна забрать из школы няня. Что ему делать у Джордана? Внизу был приписан адрес. Будто она могла забыть, где это было много лет назад.
   Ханна открыла телефонную книгу, чтобы найти рабочий телефон Джордана, и закрыла снова. Зачем ему было приезжать сюда и оставлять такую загадочную записку?
   Весь день Ханна была рассеянна. Забывала вложить в коробки видеокассеты, забывала просканировать карточку читателя.
   — Итальянский костюм? — ухмыльнулась Джесси.
   Ханна почувствовала, что краснеет.
   — Ты живешь с ним? — невинно поинтересовалась Джесси, и Ханна уронила книги, которые несла к тележке. Пожилая чета у стойки с журналами подняла глаза.
   — Живу с ним? — повторила она. — С чего ты взяла?
   — В субботу заходила миссис Петерсон. Она спрашивала, как дела у тебя и твоего сожителя.
   — У  миссис   Петерсон   слишком много свободного времени, — мрачно сказала Ханна.
   — Ни минуты, — рассмеялась Джесси, — с тех пор, как она развелась. Она делает предложение каждому мужчине старше восемнадцати, если у него нет обручального кольца и татуировки. Знаешь, какую книгу она искала? «Как выйти замуж за богатого, или Рецепты обольщения».
   Остаток дня тянулся бесконечно. Когда они наконец закрылись, Ханна так резко бросила с места свою машину, что Эрл, ночной сторож, в шутливом испуге отпрыгнул в сторону.
   До дома Джордана в богатой части города было минут пятнадцать езды. Консьерж кивнул, очевидно предупрежденный заранее. Ханна нетерпеливо нажала на кнопку лифта.
   Проходя по застеленному ковром холлу, Ханна повторяла заготовленную речь. Она хотела знать, что здесь делает Кевин, и хотела указать Джордану, что ей не понравился тон записки.
   Но, увидев его, забыла все.
   На Джордане были джинсы в обтяжку, а мускулистая грудь была обнажена. Судя по влажным волосам, он только что вышел из душа.
   Джесси права, видны все шесть мышц на животе.
   — Я думал, что успею одеться к твоему приезду, — извинился Джордан, пропуская ее. — Мы ходили с Кевином в спортзал и поработали там.
   — Что он здесь делает? — без предисловий спросила Ханна.
   Джордан пожал плечами.
   — Хочешь выпить?
   — Джордан... — начала Ханна, но он поднял руку.
   — Сначала выпей. Я думаю, это не помешает.
   — О, Боже! С ним все в порядке?
   — Да, он в порядке, — поторопился уверить Джордан. — Просто вышла маленькая неприятность. Хочешь белого вина? Тернового джина у меня нет.
   Ханна кивнула, и Джордан прошел к бару у дальней стены. Слишком возбужденная, чтобы сесть, Ханна осматривала комнату. Она сильно изменилась со времени ее прошлого посещения. Присмотревшись, она обнаружила встроенные книжные шкафы по обеим сторонам камина. Вспомнив подаренный Джорданом сборный шкаф, она вдруг почувствовала себя ужасно не на месте в этой квартире.
   Обернувшись, она увидела Джордана с бокалом вина для нее. Поблагодарив, Ханна быстро пригубила и поставила бокал на журнальный столик у огромного дивана.
   — Где Кевин? — тревожно спросила она.
   — Принимает ванну.
   — Почему? Он не будет ночевать здесь.
   — Ханна, позволь ему остаться. Только сегодня. Останьтесь оба. У меня есть две спальни для гостей, так что тебе не придется беспокоиться за свои принципы.
   Она проигнорировала сарказм последнего замечания.
   — Это невозможно, Джордан. Я хочу увидеть сына.
   — Ханна, прошу тебя. Сядь и дай мне все рассказать.
   Она позволила взять себя за руку и усадить на диван. Джордан подал бокал, и она сделала еще глоток.