Таури. Неизбежность под маской случайности (СИ)

— Всё хорошо. — Пролепетала я, стараясь не разреветься, но новое хлюпанье сдержать не удалось.　
— А то я не вижу! — Укоризненно покачал головой фиор и отложил в сторону бумаги. — Рассказывай. Я тебя внимательно слушаю.　
Ларгус откинулся на спинку своего кресла и положил руки на подлокотники. Вся его поза выражала расслабленность и спокойствие, лишь в глазах застыла напряжённость.　
Я нервно теребила мягкую ткань юбки, кусала губы и не могла решить с чего начать разговор. А когда наткнулась на сочувственный взгляд фиора, то не выдержала и позорно разрыдалась. Но это помогло мне, наконец, заговорить. Захлебываясь слезами и глотая окончания половины слов, я вывалила на Ларгуса всё то о чём думала целый день.　
Фиор слушал и… молчал. Я была благодарна за это. Благодарна за то, что не лез с успокаивающими словами, что не пытался остановить рыдания. Потому что я знала, если сейчас замолчу, то продолжить уже не смогу.　
С последним произнесённым моим словом закончились и слёзы. Я сидела, понурив плечи и закрыв мокрыми ладошками зарёванное лицо.　
Скрипнуло кресло и мне на колени что-то упало. Я опустила руки и увидела белый платок.　
— Спасибо. — Прошептала благодарно.　
Горло пересохло и болело от долгих рыданий. Но на душе полегчало. Может, стоило сначала поплакать в комнате, а потом уже идти к фиору?　
— Что мне делать, Ларгус? — Получилось до отвращения жалобно.　
Глава шэ Лерон сидел с прямой спиной, поставив локти на подлокотник и сложив ладони домиком.　
— Жить. Просто жить. — Спокойно произнёс фиор. — И учиться. Желательно на отлично.　
Ларгус на секунду позволил лёгкой улыбке коснуться строгих губ.　
— Как я могу просто жить, не зная, когда взлечу на воздух? — Я без сил откинулась вглубь кресла и закрыла глаза.　
— Очень просто. Жить и радоваться каждому прожитому дню.　
— Я не смогу, Ларгус. — Произнесла я, открывая глаза, встречаясь взглядом с фиором. — Неясная и непонятная угроза, которая неизвестно когда и откуда нагрянет, будет отравлять каждый мой прожитый день.　
— Но до этого дня ты как-то жила? — Не согласился он со мной.　
— Как то, да. — Печально улыбнулась. — Но сегодня ночью что-то изменилось и, как мне кажется, не в мою пользу.　
Ларгус вдруг посерьёзнел.　
— Виктория, никакие сказанные сейчас мной слова не уберегут тебя от опасности. Может ты и права, что для тебя было бы лучше оставаться в том мире и жить в неведении. Но мы не знаем полной картины и утверждать, что на Земле безопасно, я не возьмусь. — Фиор закрыл глаза и устало потёр переносицу. — Ты, наверное, догадываешься, что как только я понял, что ты не человек, а морфа, уникальная морфа, которая как-то оказавшаяся на Земле каким-то непостижимым образом выжила, я начал своё собственное расследование. Увы, пока порадовать хорошими результатами не могу. Я согласен с тобой, что время играет не в нашу пользу и, что каждый прошедший день, уменьшает наши шансы на разгадку ребуса под названием "Виктория Романова — единственный на Таури представитель эшта Уникум". Но всё зависящее от меня я делаю. Очень тяжело, знаешь ли, искать информацию не имея возможности поделиться оной с другими. Приходиться работать в одиночку как можно тише и незаметнее.　
Ларгус замолчал, полностью погрузившись в свои мысли.　
Как он и сказал, я предполагала, что фиор не остановиться и будет "копать" в этом направлении. Но надеялась, что будет не так сложно, как он описал.　
Сложно, легко, что это меняет? Всё равно, только Ларгус может мне помочь. Кто, если не он?　
— Забыл спросить тебя, — вдруг произнёс фиор, — никто из льеров не изъявил желания с тобой пообщаться?　
Ой! Я же совсем забыла…　
— Я не…　
— Как говорят на Земле? — Перебил Ларгус всё поняв. — Врага надо знать в лицо.　
— Я обещаю…　
— Вот и молодец. — Снова остановил мой лепет фиор, а потом смягчил взгляд и тихо произнес. — Виктория, все мы ходим под одним солнцем. Оставь случившееся сегодня в этом дне. Завтра он уже станет вчерашним. А в следующий день лучше смотреть с надеждой.　
— Спасибо, вам, Ларгус. Я постараюсь.　
  
Глава 18
 
В Академию мы прибыли за три дня до начала второго учебного полугодия. Валюшка сразу убежала встречаться с подружками и обсуждать последние новости, а я, разобрав сумки, стояла посреди комнаты и думала, остаться или куда-то податься?　
Но за меня решил Ромен. Когда на настойчивый стук отворила дверь, то неожиданно оказалась в его медвежьих объятьях.　
Как узнал только, увалень?　
— Я тоже соскучилась. — Сдавленно пропищала в… обнажённую грудь? — Эй! А ты чего это своим голым торсом щеголяешь? Постеснялся бы!　
— Кого? — Лениво отозвался морф, не выпуская меня из объятий.　
— Да хоть меня!　
Ром отстранился на вытянутые руки и недоумённо окинул меня взглядом.　
— А тебя-то зачем?　
— Ну, приехали! — Взмахнула возмущённо руками, освобождая плечи. — Меня уже и стесняться не надо! Я ж вроде как девушка!　
— Да-а-а? — Недоверчиво протянуло это недоразумение, за что и получило тычок в голую грудь.　
— Что значит "да”? А кто я по-твоему?　
— Э… девушка?　
Я закатила глаза и повалилась на кровать.　
— Ой, спасибо, дорогой! А то я уж испугалась, за кого ты там меня считаешь.　
Ромен, посмотрел-посмотрел да и упал рядом. Но его почти метр девяносто явно были больше моих метр шестидесяти и он, заваливаясь на узкую кровать со всего маха "поцеловался" затылком со стеной.　
Я ахнула и кинулась к морфу, который лежал с закрытыми глазами и не двигался.　
— Ромен… Роменчик… — испуганно шептала я, осторожно гладя по волосам дрожащей ладошкой, пытаясь найти место удара. — Ромочка…　
Ничего лишнего не нащупав, успокоилась. Облегчённо выдохнула и провела пальчиком по носу этого притворяшки.　
— Если ты сейчас же не откроешь глаза, я укушу тебя за твой наглый нос.　
Нос испуганно дёрнулся и прикрылся ладонью.　
— Тут пострадали по её милости, а она, вместо того, чтоб пожалеть, угрожает. — Недовольно прогундосил в ответ наглый тип, открывая свои бесстыжие глаза.　
Так значит? Наклонилась и шутливо клацнула зубами возле его лица.　
— А если сейчас же не застегнёшь рубашку, то укушу тебя за-а-а… — тут я зависла, крепко задумавшись.　
Бесстыжие глаза заинтересованно прищурились и Ромен, заложив руки под голову, ещё больше распахнул на груди рубашку.　
— Да-а-а, деточка, продолжай. За что ты там меня укусишь? М-м-м?　
И таким это тоном было сказано, что я смутилась. А потом возмутилась.　
— Ах ты, заср… морф!　
Ром весело захохотал, а я обиделась.　
— И неча меня тут смущать ни своим голым торсом, ни своими… намёками. — Недовольно пробурчала, и, нахохлившись, отвернулась.　
— Вик. Ну, Вик? Ну, ты чего? Я ж пошутил. Смотри, уже застегнулся. Ви-и-ик.　
Наглые верхние конечности осторожно приобняли и подвинули к себе поближе.　
Я дёрнулась. Слегка. Для вида.　
— Викусик, ты ж для меня как… как…　
Ну, ну, продолжай.　
— Как кто?　
Морф нервно сглотнул и, зажмурившись, выпалил:　
— Как сестра. Младшая.　
И я растаяла. Потрепала по его каштановой макушке и туда же чмокнула.　
Ромка понял, что убивать его не собираются и, повалив меня на кровать, стал щекотно считать рёбрышки. Я долго сопротивлялась и пыталась уползти, но в итоге запросила пощады. Разве можно пересилить эту медведистую пуму? Но меня отпустили только тогда, когда все рёбрышки были найдены. А потом с чувством выполненного долга разлеглись на моей кровати, оставив хозяйке маленький кусочек.　
И тут я вспомнила, что обещала Ларгусу узнать про льеров.　
— Ром? — Позвала уже успевшего задремать парня, пока я предавалась воспоминаниям о нашем последнем разговоре с фиором.　
— Ммм?　
— А ты случайно не в курсе, есть ли у нас в Академии адепты из льеров? — Зашла издалека.