Корзинка с сюрпризом (СИ)

 - Какой метушной, - вздохнул Ролас, начиная есть еще до того, как поставил поднос на небольшой столик у окна.
 Готовил хозяин потрясающе, а может еда показалась настолько вкусной только потому, что он весь день не ел. Но это не помешало ему в две минуты проглотить все, что было на подносе. Невероятно хотелось добавки, но беспокоить старого зайца все же было верхом наглости. Отодвинув тарелки, мужчина стянул штаны и, отбросив их к валяющейся на полу рубашке, залез в бадью с давно остывшей водой. Стоило ему ступить на дно обеими ногами, как на пол выплеснулась добрая половина, заставив его нахмуриться.
 - Да почему же здесь все такое маленькое?!
 Наспех сполоснувшись, Ролас даже не стал вытираться, так и упав в кровать, захрапев практически моментально.
 Придавленный не только самой кроватью, но ещё и медведем на ней, Нильс попытался тихонечко пошевелиться, опасаясь, что от малейшего движения ножки кровати подломятся, и он умрет самой бесславной смертью из тех, что когда-либо постигали оборотня.
 Но делать было нечего. Дышать действительно становилось тяжеловато, а медведь, судя по храпу, заснул довольно крепко. Пора было вылезать. Спустя несколько минут упорной борьбы с прогнувшейся под немалым весом оборотня кроватью, Нильс все же смог облегченно выдохнуть и выползти наружу.
 Любопытный взгляд зайца заметался по комнате, а сам Нильс принялся придумывать план дальнейших действий. Первое, что ему пришло в голову – это посмотреть внимательно на своего спутника. Не то чтобы ему это что-то дало, но ведь интересно же!
 Осторожно склонившись над похрапывающим медведем, Нильс повернул голову набок, невольно втягивая носом воздух и чувствуя, как что-то откликается внутри на тяжелый горьковатый запах. Ощущения были новыми, а потому особенно интересными.
 Сам спящий неразборчиво что-то пробормотал и улыбнулся. Заяц даже залюбовался этой улыбкой. Нет, ну какой любопытный ему попался оборотень! Такой огромный и страшный, а во сне просто прелесть. И улыбка такая открытая, и морщины на лбу разгладились. А спутанные каштановые волосы и вовсе раскинулись по подушке.
 Любопытства ради, Нильс положил свою руку рядом с вытянутой рукой оборотня. Да уж, тут и сравнивать особо нечего было. Вроде Нил никогда крохой не был среди своих. Наоборот, даже для омеги у него рост был вполне приличный, целые восемь с половиной футов (единица измерения длины. Один туф = 20 см. Соответственно, восемь с половиной – 170 см, а 10 – 200 см), но рядом с медведем его рост и рядом не стоял, в нем было все десять, если не больше.
 И с руками та же история. В ладони медведя, наверное, две его поместятся. И пальцы у Нила короче, и кисть тоньше. Сплошное расстройство, в общем, от этих сравнений.
 Медведь вдруг причмокнул во сне и откатился на другой край кровати, поджав под себя ноги. Нильс кинул жалобный взгляд на освободившийся кусочек тонкой перины. А спать-то хочется. Больше, конечно, хочется кушать, но и спать ведь тоже нужно. Не на полу же это делать.
 Не в силах сопротивляться самому себе Нильс всего на секундочку прилег на мягкую, нагретую телом медведя простыню и зажмурился от удовольствия. Правда, почти тут же распахнул глаза с четко оформившейся мыслью: «Засыпать нельзя». Кто его знает, что скажет медведь, если проснется и обнаружит у себя в постели незваного гостя. Правильно, спать нельзя, поэтому Нил просто полежит так немного. Он даже глаза закрывать не будет.
 Спустя примерно полминуты к мерному грудному храпу добавилось тихое свистящее сопение.
 Проснулся Ролас от того, что ему было невероятно жарко. Живот грело что-то мягкое, он даже не сразу понял, что обнимает не подушку, ведь та все еще была у него под головой. Непонимающе приоткрыв глаза, первым, что медведь увидел, были пушистые и мягкие заячьи уши. Резко дернувшись к стене, он потер глаз и уставился на молодого юношу, свернувшегося на самом краю кровати и доверчиво прижимавшегося к нему все это время. Медведь и сам его обнял, пригревшись, прижимая к себе, но теперь был в полном замешательстве. Откуда он взялся?
 Кроватка жалобно скрипнула под оборотнем, странно, что вообще мужественно держала его, ведь даже она ему была мала, и приходилось поджимать ноги, чтобы те не свисали.
 Широко зевнув, он еще раз осмотрел незнакомца с ног до головы.
 Обычный заячий омежка. Вьющиеся каштановые волосы разметались по подушке, обволакивая милое личико.
 Стоп! Омега?!
 Ролас резко соскочил с кровати, стягивая за собой и легкую простынь, которой прикрывался.
 - Шэрд! - на автомате выругался он, когда ноги запутались в белой ткани.
 Подхватив зайца за шкирку, он слегка встряхнул его и поднял над полом, второй рукой продолжая придерживать простынь в области голого паха.
 - Ты кто такой?
 Нильс же вообще не мог сообразить, кто он, где он и зачем его трясут. Сонно разлепив глаза, он уставился прямо на медведя, а после перевел взгляд на нахмуренные брови и, наконец, вспомнил. Ох, лучше бы и не вспоминал, право слово. Заяц даже зажмурился на пару мгновений для верности. Ну, просто на всякий случай, а вдруг все это сон? Не помогло, правда.
 - Я кто? Что за глупый вопрос такой, кто я? – хрипловатым голосом ответил все же Нил. – Заяц я, у меня вон и уши есть. Ты что, зайцев никогда не видел? – то, что лучшая защита это нападение, парень усвоил давно.
 И медведь действительно на секунду растерялся, но так и не отпустил.
 - Я вижу, что ты заяц, - хмыкнул он. - Как ты сюда попал вообще? Ты родственник хозяина гостиницы?
 Искушение соврать было сильным, но скорее всего медведь после этой лжи потащил бы его к хозяину. И маловероятно, что тот вдруг от доброты душевной захочет помочь и прикрыть незнакомого омегу. Потому Нильс только активее замотал головой.
 - Нет, не родственник. Я Нильс, кстати, приятно познакомиться. И может, ты все-таки отпустишь меня на землю? - заяц немного заискивающе посмотрел в глаза напротив. Висеть в воздухе, глупо болтая ногами, ему уже немного поднадоело.
 Мужчина опять нахмурился, но вниз все же опустил.
 - Как ты сюда попал? - настойчиво переспросил он. - И что делаешь в моей кровати? Ты хоть понимаешь, что творишь?
 Ролас тяжело вздохнул, поднимая глаза к потолку.
 - До чего же вы омеги глупые и беспечные.
 Отойдя от парнишки подальше, альфа быстро собрал свои вещи и начал одеваться.
 Нильс даже задохнулся от такой наглости. И этого мужлана он считал милым?
 - Ну конечно, все мы такие тупые и никчемные, одни вы пупы земли, – раздраженным голосом процедил заяц. Но почти тут же замолчал, испугавшись собственных слов. А что, если теперь этот медведь на него плюнет, а дальше сам пойдет? И что тогда ему, Нилу, делать? Домой возвращаться, обратно в этот ад? И слушать эти постоянные: «туда не ходи, сюда не ходи, голос не повышай, не смотри так дерзко».