Соратницы

Вопрос прозвучал так издевательски безмятежно, что Рад невольно ухмыльнулся.
— У тебя просыпается склонность к изуверским шуткам, — буркнул он, не оборачиваясь, и невольно насторожился, расслышав звяканье ложечки.
— Никогда ни одному маглору-первогодку, а тем более прошедшему практику в человеческих землях старшему магистру, не придет в голову шутить такими вещами, — нравоучительно сообщил Иридос. — Это отличительная черта чистокровных людей.
— Я к ним не отношусь, — едко напомнил Шаграйн и наконец повернулся на своем невидимом ложе.
Как выяснилось, управление воздухом было вторым из главных умений главы дома ди Тинерд. Хотя и все остальные стихии подчинялись ему почти так же, успел ведьмак насмотреться за эти дни. И очень явственно осознать, насколько труднее приходилось выживать здесь оборотням, которые попадали в рабство, не имея умений Иридоса и разнообразных зелий и амулетов, которыми дракон предусмотрительно запасся на плато.
— У меня есть святое правило, — спокойно объяснял он, заставляя напарника надеть кожаную безрукавку, изготовленную так точно по его фигуре, что даже самый придирчивый взгляд не смог бы найти мест соединения с живым телом. — Уходя на битву с врагами, брать с собой оружие и защиту на всяческие случаи, даже самые невероятные. Я обязан сделать все возможное и невозможное, чтобы моей любимой не пришлось плакать.
Дирард помалкивал. Он и сам старался придерживаться того же правила, только возможности у него до этого момента были намного скромнее. Оружие да несколько флаконов с зельями, в остальном приходилось надеяться только на собственную ловкость и полученные в наследство способности. Довольно слабые по сравнению с чистокровными оборотнями и почти ничтожные рядом с пустынным драконом. Хотя от облика животного, повлиявшего на особый дар мага, Иридосу достались лишь появляющиеся в моменты опасности когти да чешуя, зато были они крепче стальных.
— Не относишься, — согласился в ответ удобно сидящий в воздушном кресле дракон. — Но думать все же привык как человек, лишенный малейших способностей.
И невозмутимо откусил кусок чего-то румяного, восхитительно пахнущего мясом. Они не голодали все эти дни, как считали тюремщики, притащившие в карцер захваченных ловцами оборотней, якобы пытавшихся заработать на контрабанде торемского кружева. Карцером у чернокнижников называлась невообразимо грязная, холодная пещерка с кованой решетчатой дверцей, обтянутой для верности гномьей сетью.
Оказавшись в этом отвратительном помещении, Дирард даже не сомневался, что придется сполна испытать все тяготы и унижения, через которые прошли все прочие пленники.
Однако очень правдоподобно постанывающий Иридос, брошенный кулем на истоптанное дно пещеры, успел в последний миг создать невидимые воздушные тюфяки, избавившие избитое тело от удара об пол. Хотя и тут им досталось намного меньше всех остальных. Ловцы, первым делом нацепившие на новых жертв ошейники покорности, даже не догадывались, что оба оборотня закрыты хитрыми щитами и все украшающие их синяки и царапины — по большей части лишь иллюзия.
Как и все бледнеющие коконы. Иридос снял с ошейников заклинания принуждения, едва тюремщики ушли подальше.
— Что ты ешь? — сел на своей воздушной перине Рад, и она тотчас превратилась в кресло.
— Обжаренный на углях мясной рулет. — Иридос указал на блюдо, стоящее на маленьком столике.
— А эти… не увидят? И не учуют?
— Сегодня утром я получил послание от последних ментальных шпионов… ну, ты знаешь. Они закончили внедрение в сознания тюремщиков. Стражи по-прежнему нас видят и слышат, но действовать будут по моему приказу.
— Так почему мы сидим?
— Завтракаем. Потом будет некогда, действовать придется очень быстро. Я не желаю допустить ни одной ошибки. Поэтому хочу дождаться начала смены, когда все надзиратели соберутся на утреннюю проверку. А пока заказывай все, чего хочется, и объясни мне одну вещь.
— Какую? — насторожился Рад, подвигая к себе блюдо с кусками румяного мяса.
— Я дал себе слово больше никогда не спрашивать тебя о сирене… — дожевав кусок, неохотно начал дракон, рассмотрел сразу закаменевшее лицо напарника и мрачно буркнул: — И твердо собирался его сдержать. Но она появилась в этом подземелье, я на всякий случай всех приближенных королевы пометил своими маячками.
— Где? — Ведьмак мгновенно забыл и про мясо и про холодок, возникший между ними минуту назад.
— Далеко, где-то в глубинах горы. Она там уже несколько дней, и я запланировал ее спасение на самый конец операции. Но два дня назад произошли изменения, я даже не поверил своим амулетам, послал магического поисковичка. Теперь в дальних пещерах появились остальные фрейлины, или кадетки, как вы их зовете. И поэтому я хочу услышать твое мнение — как и зачем она могла прийти сюда и сманить подруг?
— Не могла она никого сманить нарочно, — процедил сквозь зубы разбойник. — Только если ее обманули или шантажировали. И сама тоже пошла только поэтому… у нее честность в крови.
— У нее много чего в крови, — непонятно буркнул Иридос. — Но я и сам так думал. Спросил на всякий случай.
— А твой поисковик… он не сообщил, в каком она месте? И как с ней обращаются?
— Он не может вернуться, ведь это всего лишь шарик энергии, выполняющий задание найти маячок. И как только находит, сразу сгорает. И по этой вспышке, которую ощущает мой амулет, я понимаю, что он нашел нужный предмет или существо. А ты ешь получше, иначе никуда не возьму.
— Несмешная шутка, — огрызнулся Рад и принялся жевать, но лицо его с каждой минутой становилось все мрачнее.
— Лучше бы ничего тебе не говорил! — вдруг взорвался досадой магистр. — Давненько я так не ошибался!
— Ты это о чем?
— О твоем равнодушии. Ты очень здорово умеешь держать в узде собственные чувства. Я даже огорчался, от души жалел девушку… Думал, она влюблена безответно. А оказывается, это ты по каким-то своим хитрым соображениям изображаешь каменного истукана.
— Ир! — стиснул побелевшие губы тайный советник. — Ты сейчас снова лезешь в мою душу сапогами!
— Скажи лучше, мясницким ножом грубо ковыряю твои наболевшие раны, будет больше похоже на те ощущения, какие я испытываю по твоей вине, — зло зарычал дракон. — И за что мне такое наказание? Одна все сердце издергала мукой, другой — как под пытками палача… Вы поговорить, разобраться в своих чувствах не пробовали? Очень помогает, по собственному опыту знаю. Тоже был полным дураком в свое время!
— Сочувствую, но меня это не касается. Я давно во всем разобрался и принял решение. Лучше сейчас немного потерпеть, чем потом мучиться всю жизнь.
— Кому из вас? — заинтересованно глянул дракон, но обозленный его бесцеремонностью ведьмак не заметил или не пожелал замечать этой шпильки.
— Разумеется, ей. Ты просто не знаешь, как тщательно я их выбирал, нужно было, чтобы совпало несколько важных черт характера и привычки. Доверить безопасность дорогих мне людей кому попало я не имел права.
— Неужели сам ходил по замкам и поместьям?
— Ходил… но спасибо Году, он открывал порталы. Да, я понимаю, что это чрезмерное расточительство, но враги наступали на пятки, и прежде чем браться за них, я должен был найти помощниц Фанье. Мужчины, конечно, были бы надежнее, но их проще перекупить и переманить, и кроме того, они легко раскусили бы наш обман. Ведь я до этого несколько лет числился всего лишь мало кому известным капитаном Радо Станвелом, командиром отряда разведчиков.
— Слышал я это имя и даже хотел познакомиться, — с досадой буркнул маг и протянул напарнику свежую чашку кофе. — Но чем же отпугнула тебя маркиза Ульгер?
— Ничем, — устало усмехнулся разбойник и некоторое время спокойно завтракал, неторопливо запивая горячим напитком появляющиеся на столе все новые блюда. И вдруг поднял на примолкшего дракона полный горечи взгляд и обреченно вздохнул: — Она пела, когда я в первый раз проник в их сад. Ты знаешь, что такое ее пение для оборотней? Ведь я пробирался через кусты и стены в виде зверя — специально копил силу. Да и собак так проще заставить молчать. А у нее песня, как назло, о любви. Прислуга плачет навзрыд, маменька с папенькой тяжко вздыхают, даже Бетрисса с платочком в руках. И я тоже… готов был на брюхе ползти. Потом опомнился, вышел из кустов человеком, пошутил, монетку выпросил. И, каюсь, впервые с тех пор как бродил по дорогам Дройвии и Ардага, снял щит со своего обаяния. Впустую, она даже интереса не проявила.