Дань кровью (Роман)

— Ждать?! — вскипел Воихна, заметавшись по комнате. — Я уже не так молод, чтобы мог чего-то лучшего ждать.
— Что же нам делать? Не браться же за оружие и идти в поход против Елены, как Синиша против Уроша. — Углеша, хотя, разумеется, и мечтал о большем, пока был доволен и тем, что управлял Серрами. Ведь еще несколько лет назад он был всего лишь простым наместником небольшого городка близ Дубровника. Но сейчас он не противился союзу с Воихной, ибо чем черт не шутит, — может быть, фортуна и повернется к ним лицом. Воихна наверняка что-нибудь придумал, иначе не примчался бы сюда и не стал заводить этот разговор.
Однако Воихна не решался сразу раскрывать Углеше все свои карты. В это время и сын мог пойти на отца войною, а не то что зять на тестя. Нужно было поначалу проверить Углешу.
— Ну да, пойдешь на нее в поход, если за ее спиной стоит Урош.
— Ты думаешь, стоит?
— Уверен. Иначе Урош не отказался бы просто так от такого лакомого кусочка. — Воихна нервно перебирал пальцами свою парчовую, отороченную соболем, шапку.
— Что же тогда делать? Голыми руками царицу ведь не возьмешь.
— Вот и я, право, не знаю, что делать. Поразмыслить надо. Потому и приехал к тебе. Посоветоваться.
Наступило молчание. Видно было, что Углеша задумался, а Воихна не хотел ему мешать.
— Не к Синише же идти с поклоном?
— Думаю, что в этом случае мы выиграем не намного больше, если вообще выиграем.
Углеша попытался поймать взгляд Воихны, но тот отвел глаза, будто чем-то заинтересовавшись в окне. Но и этого Углеше было достаточно, чтобы понять: сейчас Воихна наконец-то откроется. И Углеша не ошибся.
— Есть у меня один замысел. — Воихна теперь уже сам стал искать Углешины глаза. — Если удастся его осуществить, на нашу защиту встанет более могущественный господин, нежели Елена.
— Я не совсем понимаю, о ком идет речь.
— О Матвее Кантакузине!
Воихна замолчал, изучая реакцию своего зятя, а с этой минуты и сообщника.
— Ты считаешь, что Кантакузин пойдет на это? — как ни в чем не бывало спросил Углеша.
— Уверен! Во-первых, он довольно крепко сидит в своем Адрианополе и Палеолог оставил всякие надежды сбросить его, как это он сделал с его отцом. Во-вторых, Кантакузин жаждет расширить свои владения, неважно, за чей счет, но Палеолога ему не одолеть. И, в-третьих, разве не о воссоединении с Царьградом мечтают здешние греки? Значит, их союз и поддержка Кантакузину здесь обеспечены. А раз так, то он не преминет воспользоваться представившимся случаем. Тем более что вся их семья питает недобрые чувства к Душану, ограбившему их страну, а значит, и к самой Елене Душановице тоже.
Воихна на мгновение умолк, переводя дыхание.
— Моя властела вся пойдет за мной. На этот счет у меня нет сомнений. Теперь мне хотелось бы узнать твое слово, — закончил Воихна.
Углеша ненадолго задумался.
— Ты же понимаешь, кесарь, что мне здесь, в Серрах, гораздо труднее, чем тебе в Драме. Я даже не уверен, нет ли среди моей свиты осведомителей Елены…
— Вряд ли, — возразил Воихна. — Царица тебя ценит и доверяет тебе.
— Даже в этом случае я не могу быть уверен в полной своей безопасности, если она вдруг…
— Хорошо, — нетерпеливо прервал зятя Воихна. — Я хочу знать лишь одно: могу ли я рассчитывать на твою поддержку, если заговор удастся?
— Разумеется, — не задумываясь, ответил Углеша.
Оба заговорщика улыбнулись друг другу. Углеша предложил Воихне разделить с ним трапезу, с чем последний не замедлил согласиться, так как был невероятно голоден. Углеша кликнул Мару, служанку своей жены, и велел ей найти госпожу и сообщить, что приехал ее батюшка.
После трапезы у Углеши довольный Воихна, преисполненный самыми честолюбивыми замыслами, вернулся домой, а на следующее же утро, едва взошло солнце, отправился в Адрианополь в сопровождении всего лишь двадцати всадников, дабы не привлекать к себе излишнего внимания.
8
В 1341 году, умирая, византийский император Андроник III Палеолог поручил воспитание своего малолетнего сына и наследника Иоанна (будущего императора Иоанна V) Иоанну Кантакузину, представителю знатного и богатого византийского рода, чей отец, Михаил, был в свое время наместником Пелопоннеса. Согласно завещанию Андроника III, Иоанн Кантакузин провозглашался регентом и правителем Византии до совершеннолетия Иоанна Палеолога. Кантакузин правил более десяти лет, и ему весьма пришлась по душе роль всемогущего монарха. Однако, когда молодой император вырос, феодалы византийские потребовали от Кантакузина уступить трон законному монарху. Кантакузин отверг эти требования и узурпировал власть. Началась борьба за трон, которой и хотел в свое время воспользоваться Душан. Тем более что он принял в ней непосредственное участие. Чувствуя, что ему своими силами не удержать престол, ибо его партия начала разваливаться, да и широкие слои населения были на стороне Палеолога, Кантакузин не нашел ничего лучшего, как обратиться за помощью к своему самому могущественному соседу — Душану. Прибегнул Кантакузин и к помощи турок, позволив им переправиться через Дарданеллы и захватить Галлиполи в 1354 году, с чего, собственно, и начались турецкие завоевания на Балканах. Однако это событие стало роковым в судьбе Иоанна Кантакузина. После падения Галлиполи, крупного портового города, Кантакузин заключил с султаном Орханом мир, скрепив мирный договор еще и родственными узами — выдав замуж за престарелого султана свою дочь. После этого турки начали поход против Болгарии. Византийцы же в конце концов сильно разгневались на Кантакузина и в одну из декабрьских ночей 1354 года изгнали его из Константинополя, забросав камнями. На престол вступил законный правитель Иоанн V Палеолог, который тотчас пошел в поход на Адрианополь, где сидел наместником Матвей — сын и соправитель-басилевс Иоанна VI Кантакузина. Палеолог хотел одним ударом покончить со всеми притязаниями этого семейства на святой престол, однако Матвей Кантакузин прочно держался в своем Адрианополе, пользуясь поддержкой феодалов. Поход Палеолога окончился неудачей, и весь 1355 год Иоанн V правил империей в Константинополе, а Матвей Кантакузин был полноправным хозяином в Адрианополе и на всем нижнем течении реки Марицы на непосредственной границе с Сербией. Но конечно же он не желал довольствоваться имевшимся и стремился любыми средствами расширить свою державу. Поэтому, когда Матвей узнал, по какому делу прибыл к нему кесарь Воихна, он тут же с радушием гостеприимного хозяина встретил гостя.
— Пресвятой и превеликий басилевс, надежда наша! — Воихна, пустив в ход первое оружие свое — лесть, бросился навстречу вышедшему к нему Матвею, целуя ему руки, унизанные драгоценными перстнями из алмазов и золота, и кланяясь. — Помоги нам в праведной борьбе и в каждом доме нашем, в каждом нашем селе и крепости тебя будут почитать более, нежели отца родного.
— Встань, встань! Довольно, кесарь, — не без тщеславия произнес Матвей, вырываясь из объятий Воихны. — Расскажи подробно и не спеша, что тебя привело ко мне и в какой борьбе ты просишь меня помочь.
Матвей поднялся по двум ступенькам на возвышение, на котором стоял трон из красного дерева, инкрустированный драгоценными камнями. Воихна прекрасно сознавал, что сидящий перед ним на троне могущественный византийский феодал — не император, но величественная осанка и неприступный вид Кантакузина невольно вызывали страх перед его мощью и силой, а потому Воихна начал свою речь не без внутреннего трепета.
— С самого начала после того, как своевольный, незаконно назвавший себя императором Стефан Душан наглым образом захватил и присоединил к своим владениям большую часть исконных владений Римской империи, я воспротивился его политике и его давлению. Однако, зная крутой нрав Душана, я пытался заслужить его благосклонность, дабы получить во владение одну из вновь присоединенных областей. Когда же я добился своего и получил Драму, я тут же начал размышлять о том, как бы мне вырваться из острых когтей и хищных лап Душана. Я ничего не стал менять из существовавших здесь веками быта и традиций, не стал менять даже веру моего народа в несправедливость завоеваний Душана. Более того, я стал готовить его к восстанию против тирании Душана. Однако что мог сделать я, слабый и немощный господин какого-то жалкого кусочка земли, против всесильного и непобедимого тирана?!