Призвать Бездну (СИ)

- Помню. В кофр от фотоаппарата.
Гудвин почесал затылок.
- Хм… я там не догадался посмотреть. Гарик, тебя не затруднит сходить принести кофр, фотоаппарат же у вас?
Гарик кивнул и вышел. Через минуту вернулся, неся его в руках. Демонстративно открыл и прошелся по многочисленным отделениям. Диска не было.
- Ян, ты ничего не путаешь? Он точно его положил туда, а не, положим, в карман куртки? – спросил меня Стас.
- Нет, я точно помню, что он взял диск у Павла Сергеевича и убрал его в эту сумку перед тем, как мы попрощались с Ланской. А в столе у Потапыча вы смотрели? Может, он его переложил?
- Да, я смотрел. Там ничего нет. – Ответил за всех Гудвин. – Что ж, значит, к этому вопросу придется еще возвращаться. Жаль, я надеялся, что хотя бы это мы сумеем прояснить. Тогда поехали дальше. Стас, перескажи всем, что случилось вчера вечером.
В нескольких словах Стас обрисовал вчерашнее происшествие. И добавил:
- Прежде чем уйти, я покрутился на том месте, где нас ждали. Мой вывод – работали непрофессионалы. Во-первых, они свалили сразу же, как только поняли, что я – не беззащитная, испуганная видом ножа девица. Бойцы из них никакие, хотя в спринтерском забеге они наверняка выиграли бы пару медалей. Во-вторых, они даже не удосужились подумать об элементарной конспирации – на этаже валялось несколько окурков, смятая пачка «Честерфилд». Я все это аккуратненько прибрал, там наверняка есть отпечатки. Ощущение такое, что второпях наняли парочку идиотов с улицы, готовых на все ради бабла или, может быть, дозы. В любом случае, сигаретки с пачкой надо бы изучить.
Виктор Борисович кивнул.
- Да, скоро здесь будет милиция, чтобы поговорить с Яной, ты им тогда все передай, а я договорюсь, чтобы нам сразу сообщили, если что-то обнаружат.
Я вздрогнула. Милиция? Почему-то этот вариант развития событий не приходил мне в голову. Не то, чтобы я не любила представителей власти, но и познакомиться с ними поближе не горела желанием.
- Виктор Борисович, – жалобно проскулила я, – а нельзя без милиции?
Гудвин в изумлении уставился на меня.
- Ты что, Яна? Маленькая? Не понимаешь, что ведется официальное расследование и поиск тех, кто напал на Потапыча? А ты, между прочим, с этим нападением связана, хоть и косвенно. Они обязаны с тобой поговорить.
Я занервничала еще больше.
- И что я им скажу? Что я – недоделанный экстрасенс-самоучка? Что ездила под чужими документами в компанию Вашего знакомого, где мне было видение свыше? Что после этого меня чуть не прирезали у двери собственной квартиры и только другой экстрасенс, которому тоже было что-то «свыше», спас мне жизнь? Боюсь, что после этого я уйду отсюда в смирительной рубашке!
- Ян, не дури! – вмешался Стас. – Что ты им скажешь, мы продумаем чуть позже. Но поговорить с ними придется обязательно, как не крути. Чего ты взъелась, будто… – он внезапно осекся на полуслове, внимательно на меня посмотрел, и, сочувственно улыбнувшись, коснулся руки:
- Не бойся, «как раньше» не будет. Тебе уже не одиннадцать лет.
- А вот «читать» меня я не просила, – буркнула я, смущенная и одновременно пристыженная тем, что Стас понял, почему я так не хочу этой встречи.
- Извини.
- Да ну тебя в пень! Маразм какой-то.
Гудвин, до этого терпеливо слушавший нашу перепалку, наконец, вмешался.
- Яна, после собрания мы с тобой обговорим, что именно тебе стоит говорить милиции, хорошо? Прекрати психовать и давай думать дальше.
- Давайте, – хмуро согласилась я.
Виктор Борисович покачал головой, но ничего не сказал и обратился к айтишникам.
- Вы можете накопать побольше информации об этой чертовой Тристар? Когда еще Павел сможет достать нам что-то по их последним разработкам – науке не известно, а нам сейчас надо узнать о них как можно больше. По-моему, очевидно, что нападение на наших сотрудников связано с их вчерашним визитом туда. Учитывая, что последним делом, которое мы вели, была помощь бабке-пенсионерке и, по совместительству, склеротичке найти заначенную куда-то пенсию, сомневаюсь, что это она могла так сильно на нас обидеться за то, что мы помогли ее отыскать. Тем более, что денег мы с нее так и не взяли. Если надо будет взломать что-то, взламывайте, считайте, что мое разрешение у вас на это есть. Только, – Гудвин погрозил пальцем, – чтобы никаких следов, ведущих к нам!
Дима и Гарик переглянулись и одновременно расплылись в радостных улыбках. Словно дети, которым разрешили наесться мороженого на год вперед.
- Хакнуть? Да мы это... да это мы всегда с радостью! Мы им устроим дивайд оверфлоу! – Дима радостно потер руки, обведя нас загоревшимися глазами. – Через сутки мы вам в клювике принесем все, что есть в сети про этот вшивый пилюльный завод.
Гудвин с сомнением посмотрел на оживленные лица программистов, точно прикидывал, не погорячился ли он и не стоит ли отказаться от этой затеи. Но затем, смирившись, махнул рукой.
- Нет, в клювике вы это принесете в аналитический отдел Татьяне с Лизаветой, а они уже перешлют мне, предварительно обработав и сделав выводы. Договорились, девушки?
Аналитики слаженно кивнули.
- Да, Виктор Борисович, все будет сделано.
- А можно поинтересоваться? В целях повышения образованности, – встряла я. – Что такое дивайд оверфлоу?
Гарик плотоядно улыбнулся.
- Это, Ян, такая вещь, по сравнению с которой пожар им покажется махоньким костерком!
- Спасибо за исчерпывающий ответ, – кивнула я, окончательно смирившись с мыслью, что умом программистов не понять.
Виктор Борисович слегка кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Итак, последнее, о чем я хотел сказать. В связи с тем, что нам до сих пор неизвестна цель нападавших, мы не можем исключать, что они повторят свою попытку добраться до Яны. Поэтому с этой минуты ты, душа моя, – повернулся ко мне Гудвин, – будешь ходить с телохранителем.
- С кем, с кем? – от изумления я открыла рот, еще не до конца понимая, во что вляпалась. – Шутите, надеюсь?
- Даже и в мыслях не было, – серьезно ответил Виктор Борисович, – к тому же, в отсутствие Потапыча, нам все равно нужен еще один оперативник. Так что, позвольте представить вам нового члена команды – Сергея Верескова.
Все как один уставились на человека, с которым мы приехали, и на присутствие которого в переговорной, почему-то никто не обратил внимания. Даже я ухитрилась забыть, хотя видела, что он зашел вместе со всеми.
Ничуть не смущаясь всеобщим вниманием, Сергей отделился от стены, у которой стоял во время нашего «совета в Филях», и слегка поклонился. Я, наконец, смогла его внимательно рассмотреть. Он казался не очень высоким, по крайней мере, рядом с двухметровой каланчой-Стасом, но крепким, по-спортивному подтянутым. Темные волнистые, коротко остриженные волосы были немного взъерошены в небрежной прическе. Округлое лицо, правильный нос, чуть тонковатая верхняя губа, скрытая щетиной недельной давности – терпеть не могу этот стиль у мужиков! Уж либо бороду отращивай, либо брейся каждый день. А то получается ни то, ни се, и вдобавок колется страшно. Но ему она, как ни странно, шла. И все же самыми запоминающимися в его внешности были глаза – серые, пронзительные, они казалось, просвечивали насквозь, как рентгеновские лучи. Даже Гудвин поежился под их взглядом. Однако, приглядевшись внимательнее, я заметила, что в глубине глаз притаилась смешинка. Как будто, их обладатель привык смотреть на мир с изрядной долей самоиронии.
Я перевела взгляд на одежду и стало ясно, как он ухитрился остаться незамеченным. Черная футболка, темно-серый свитер со слегка расстегнутой молнией на горле, черное короткое пальто, которое он почему-то не снял, – все это позволило ему стоять, не привлекая к себе излишнего внимания в плохо освещенном углу переговорной. Казалось, если он сделает шаг назад, то снова сольется с сумраком и исчезнет. Бррр, привидение какое-то! Я же первая и помру от инфаркта, если он вот так беззвучно и неожиданно материализуется у меня за спиной. Мало мне Стаса с его вечным выскакиванием из ниоткуда, как чертик из табакерки. Что мне теперь, с этим призраком Оперы везде ходить? Да ни в жизнь!