Контракт на рабство (СИ)

— У меня есть имя, — напомнила она, глядя ему в глаза.
— Мне оно не нравится, — сказал он еще тише. В комнате ощутимо похолодало. — Отвечай.
Отличные спецэффекты, похоже, мне удалось довести его до белого каления, отстраненно подумала Регина. Нормальный человек сейчас должен бы задыхаться от страха, а мне…
— Мне просто любопытно, — спокойно ответила она, удивляясь собственному спокойствию.
— Ты лжешь. Ты опять лжешь. Кто из оборотней делился с тобой силой? Мэтью? — голос Лоренцо прошел по телу колючим льдом, и Регина вскрикнула: апатичное спокойствие слетело с нее, будто она внезапно проснулась.
— Нет! — выпалила она, почему-то испугавшись за волка.
— Это правда, — произнес вампир, едва заметно улыбнувшись. Потусторонняя жуть утихла, и Регина выдохнула, тщетно пытаясь скрыть облегчение. Злости как не бывало, впрочем, страха тоже. Одна лишь усталость. — Что еще ты получила, кроме возможности смотреть нам в глаза?
— Я чувствую вашу силу. — Она зябко запахнулась в халат. Перечить Лоренцо больше не хотелось. — Не знаю, как это объяснить, но чувствую. Когда Борис подошел, я знала, что он намного сильнее Томаса, но слабее тебя.
— Вот как… любопытно, любопытно… — Вампир очеловечивался на глазах: развалился в кресле, склонив голову набок, и рассматривал Регину с откровенным интересом исследователя. — Я знаю лишь одно существо в моем окружении, кому подвластно чувствовать наш возраст и нашу силу… И этот strоnzо не боится серебра… Не так ли, моя дорогая? Иди ко мне.
Регина затравленно смотрела на самодовольно ухмыляющегося вампира. Подойти? Добровольно? Да ни за что!
— Ты согласна принять мои метки? — Лоренцо встал и начал расстегивать рубашку. Регине казалось, время застыло и повернуло вспять, а ее саму засасывает в ужасные воспоминания, словно в болото. Лоренцо же словно ничего не замечал. — Секс с вампиром — это совершенно не то же самое, что секс с человеком, моя маленькая лгунишка. Позволь, я покажу тебе.
Снова? Ни за что! Она метнулась к окну и, вцепившись в подоконник, прошептала непослушными губами:
— Не подходи ко мне, пожалуйста, — ее трясло от отчаяния. — Я выброшусь! Клянусь, я выброшусь!
Внизу горели огни, гуляли нарядные люди, и никому не было дела до отчаявшейся девушки, стоящей у окна. Регине казалось, что там, внизу, лежит другой мир. Мир, в который ей никогда не вернуться.
— Выпрыгну, — шепнула она еще тише.
— Посмотри на меня, Джин, — голос мягким шелком погладил по спине, Регина вздрогнула, и вдруг поняла, что ее больше не трясет. Словно воспоминания отдалились, стали чужими. Словно все произошло не с ней, а с кем-то из того, заоконного мира, а она была лишь зрителем. — Только посмотри.
Она против воли подняла голову, слишком уж не вязалась просьба в его голосе с образом жестокого, ни в грош никого не ставящего мастера города.
— Разве я недостаточно красив? — Лоренцо больше не улыбался, но и не раздевался дальше, его пальцы замерли на нерасстегнутых пуговицах рубашки.
Длинные, сильные и ухоженные пальцы. Аристократически изящные запястья.
Красив ли он?
Регина скользнула взглядом выше, по чувственным, но строгих очертаний губам, по высоким скулам в обрамлении темных, чуть волнистых прядей. К миндалевидным, по-восточному выразительным глазам — карим, с золотой искрой.
Красив. Очень. Ни одна женщина не устоит, если такой мужчина предлагает свою любовь. Да и зачем, если он может подарить ей наслаждение? Она ничего не теряет, если попробует…
— Я не могу больше туманить твой взгляд, моя Джин, — он едва заметно улыбнулся, скульптурные черты смягчились. Сильные пальцы расстегнули еще одну пуговицу, и еще одну… — Я вижу, что ты хочешь меня. Не упрямься, моя девочка.
Не понимая толком, что делает, Регина шагнула ему навстречу — желая лишь, чтобы он продолжал ласкать ее этим чудесным, бархатным голосом, чтобы он коснулся ее кожи своими чуткими пальцами…
Чтобы его клыки впились в ее шею, впрыснули свой сладкий яд…
Чтобы узнать, наконец, что такое настоящая вампирская любовь…
Регина сделала еще один крохотный шаг и, споткнувшись обо что-то холодное, едва удержала равновесие.
Схватившись за подоконник, глянула вниз, на цепь.
Цепь!
Ее окатило прекрасной, холодной и отрезвляющей яростью. Расправив плечи и с металлическим звоном шагнув к Лоренцо, она уставилась в наглые, подлые вампирьи глаза.
— Не смей на меня воздействовать! — прохрипела она, гневно потерла горло и потребовала: — Никогда больше! Иначе я ни за что не приму твое предложение!
— Хорошо, l'аnimа miа, — продолжая обещающе улыбаться, согласился Лоренцо и медленно потянул с плеч рубашку.
Чуть смугловатая кожа, худощавое тело, темные ареолы сосков, дорожка темных волос, уходящая вниз, за кожаный пояс… Регина мысленно дала себе оплеуху. Куда она смотрит и о чем она думает, дура? Этот мерзавец изнасиловал ее, посадил на цепь, а она любуется неземной красотой? С ума сошла, не иначе.
— Ты не ответила, дорогая, — голос Лоренцо снова показался ей теплым бархатом, обнимающим ее, подобно плащу. — Разве я недостаточно красив для тебя?
— Сперва поклянись, что прекратишь использовать на мне свои вампирьи штучки! — не отводя взгляда от тонкого шрама на груди вампира, потребовала Регина. Ей трудно было сосредоточиться, трудно удерживать гнев. Хотелось дотронуться до этого проклятого шрама… Лоренцо получил его при жизни. Интересно, кто пырнул его в сердце? И почему она сама не может понять, хочется ей вонзить кол прямо в этот шрам или провести по нему пальцами, а затем и языком… В горле отчего-то пересохло, и она сглотнула. Сейчас бы вина, а лучше — туда, под холодный осенний дождь. — Поклянись.
— Клянусь, — улыбнулся Лоренцо и сделал шаг в ее сторону.
Она вздрогнула, остро почувствовав его близость. Почти касание, несмотря на разделяющие их несколько метров. Надо это прекратить. Сейчас же.
— Ты красив. Очень. — Она облизнула пересохшие губы и отступила к окну. — Но для меня этого недостаточно. Прошу, не подходи.
— Как скажешь, моя девочка. Ты ведь хочешь меня, хочешь ощутить прикосновение моих губ, хочешь попробовать на вкус. Не так ли? — его голос по-прежнему проникал в самую душу, будил смутные темные желания. Ему так просто было поддаться!
— Это похоть, просто похоть, — отчаянно затрясла головой Регина. — Это ничего не меняет, Лоренцо.
— Мне нравится, как ты называешь меня по имени, — мягко, обволакивающе, с обещанием неземного наслаждения.
И смотрит… боги, не надо! Не смотри на меня так нежно, так, словно я для тебя что-то значу, словно ты видишь во мне равную, а не игрушку!
Но это — ложь. Наглое, подлое вранье. Я знаю, что будет, если купиться на обещания вампира. Ничего, кроме лжи, унижения и снова лжи. Вот только совсем не осталось сил воевать. Проще умереть.
— Отпусти меня, — попросила она устало. — Зачем я тебе?
— Отпустить? Разве я удерживаю тебя силой? — Лоренцо удивленно поднял бровь. — Ты вольна идти куда хочешь, Джин.
— Тогда сними с меня эту цепь. — Не то чтобы она ему поверила, но… вдруг? Он все равно не получит от нее того, что хочет. А значит, нет смысла ее удерживать.
Регина даже не вздрогнула, когда он приблизился вплотную, наклонился и легко, словно нитку, разорвал цепь. Концы упали на ковер с приглушенным звоном. А Лоренцо вернулся в свое кресло и развалился, словно ничего не произошло.
— И куда ты пойдешь, моя маленькая Джин? — Не дождавшись ответа от замершей Регины, он махнул на дверь: — Ты свободна, — и замер, словно окаменел.
Регина сделала осторожный шаг от окна, косясь на вампира, затем еще один, а потом, подхватив остаток цепи, побежала. Пересекла комнату и вылетела за дверь. Сердце колотилось о ребра, руки тряслись, хотелось бежать без оглядки. Все равно куда, главное — дальше от чудовища, оставшегося за дверью.
  
ГЛАВА 6
 
Пока Регина бежала по лестнице, встретила несколько вампиров, но никто из них не сказал ни слова, хотя каждый раз сердце сжималось от страха. Один был даже столь любезен, что указал на вход для персонала, спрятавшийся в темном коридоре между больших, закрытых парусиной ящиков. Регина благодарно кивнула и выскочила на ночную улицу. Огляделась. Похоже, она оказалась позади центрального входа. Одинокий тусклый фонарь освещал площадку с мусорными баками, чей-то мощный байк и сложенные деревянные поддоны. Регина подергала цепь, пытаясь стащить ее с ноги — не получилось, пришлось нести в руках. Босым ногам тотчас стало холодно и колко, но она не запретила себе обращать на это внимание, стремясь как можно быстрее покинуть страшное место.