Танец на стеклах (СИ)

— Нет.
— Что, прости?
— Нет.
— Антон, не валяй дурака. Иди, собирайся.
Я бы хотел остановить парня, но было уже поздно. Его глаза стали серыми.
— Уходи. Выметайся из моей жизни. Исчезни раз и навсегда, чтобы я больше тебя не видел.
— Антон Голодов, я…
- Я с тобой не поеду, — от этого голоса мне стало не по себе. — Я никуда и никогда с тобой не пойду. Ты превратил мою жизнь в черт знает что.
— Антон, ты болен. Тебе нужна профессиональная помощь.
— Я не сумасшедший! Я повторю еще раз, уходи. Я не хочу тебя видеть, даже знать, что ты существуешь. Ты мне не нужен и никогда не будешь нужен. Не суйся туда, куда не просят! Я тебя ненавижу, слышишь?!
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя попрут с твоей поганой работы. Куда ты пойдешь? Будешь горбатиться на третьесортной работе, получать гроши и жить в нищете. Ты загубишь свою жизнь!
Я не мог так просто на это смотреть. Я видел, как стойко держался Призрак, но на дне его серых глаз уже начинали просматриваться капельки хрустальных слез.
— Послушайте меня, — обратился я к Голодову. — Ваш сын делает потрясающие вещи и нравится публике. Никто его так просто не забудет. Это не грех — не соответствовать статусу родителей. Может Антон преуспеет в другой отрасли, откуда вам это знать?
Вы просто не можете понять, как человек может зарабатывать большие деньги «прыгая по сцене». Антон взрослый человек и может сам решать, как ему прожить его жизнь и в ограничении его возможностей виноваты вы.
Я выдал это все без пауз и теперь восстанавливал дыхание. Они оба смотрели на меня так, словно впервые видели.
Первым из оцепенения вышел отец Призрака.
— Если ты собираешься убить в себе успешного, делового и серьезного человека, если собираешься остаться ребенком, не умеющим здраво мыслить, если хочешь сломать свою жизнь, то ты мне больше не сын.
Я ожидал такого в последнюю очередь. Его слова, как гром среди ясного дня, грянули, оставив после себя неприятный осадок.
Он ушел. Просто развернулся и ушел прочь. Меня в этом убедить смогла только хлопнувшая дверь.
Антон стоял, как громом пораженный, округлив глаза и приоткрыв рот. Его руки тряслись и были сжаты в кулаки.
Внезапно все изменилось. Абсолютно все. Его глаза, его вид, даже его душа словно поменялась на другую. Призрак закрыл лицо руками и упал перед дверью на колени, заходясь в истошном крике.
Я приземлился рядом. Теперь все, что я мог, это сжимать хрупкое тело в объятиях и пытаться успокоить, а он все плакал и плакал, однако довольно быстро перестал кричать. Кажется, что ему стало легче.
Он такой холодный. Хочется согреть.
Я беру его на руки и несу в кровать. Укладываю, накрываю одеялом, а сам ложусь рядом, обнимая и прижимая к себе.
Антон утыкается в мою грудь лицом и я чувствую, как кожа становится влажной от слез.
Слышится тихий всхлип.
— Не уходи от меня. Я без тебя не смогу.
— Шшш, тихо, — глажу мое чудо по голове, вдыхаю запах его волос. — Никогда не уйду. Я никогда тебя не оставлю.
Тихого «я люблю тебя» я не услышу, потому что у него не хватит сил это сказать. Он просто прижмется ближе и впадет в забытее, закрывая глаза и позволяя мне себя утешать.
Я пролежал так еще час или два, после чего заснул сам, думая, что же будет сегодня вечером.
Я снова позволил ему проливать слезы. Хотел сделать как лучше, а получилось как всегда. Как всегда, только в тысячи раз хуже.
Я люблю его. Люблю и чисто физически не могу потерять.
====== (22) Память, примирение, выступление и последствия. ======
Призрак тихо сопел во сне, жмурясь и морща нос.
Посмотрев на часы, я поспешил его разбудить, покрывая нежное лицо поцелуями.
Зеленые глаза приоткрылись. белки были красными от слез.
— Макс? А сколько… Который час?
— Половина седьмого.
— Утра?
— Вечера.
Он пихнул меня ладонями в грудь, спеша встать.
— Почему ты меня не разбудил? Я же…я же уже опаздываю.
— Ты как?
Он уставился на меня непонимающе.
— О чем ты? Мы уже говорили, что я в порядке и могу выступать…
Антон спешно натягивал джинсы и толстовку, попутно проверяя наличие чего-то важного в рюкзаке.
— Я вообще-то про твоего отца.
— А что с ним? Ну не приехал я, и что с того. Пусть подавится.
Теперь непонимание переселилось ко мне.
— Но…
— Одевайся. Ты же хочешь со мной?
Я кивнул, принимаясь за поиск нормальной одежды в шкафу.
Вытянув оттуда черные джинсы, синюю рубашку и черное пальто, я оделся, параллельно смотря за Призраком. Он словно не рыдал на моем плече несколько часов назад. Для него мы просто проспали все это время. Может это вчера было… Может его нервы все-таки сдали? А вдруг он потерял память и не помнит, что было утром?
— Ты идешь? — донеслось из коридора. Когда успел?
— Да, — ответил я, выходя из квартиры вслед за Призраком.
Мы шли по городу в сумерках. Ближе к зиме солнце садится все раньше, так что было уже довольно темно. Лицо Антона закрывал глубокий капюшон, который он в целях конспирации натянул чуть ли не до подбородка.
— Антон?
— Да?
— Сегодня утром… Приезжал твой отец и…
— Что?! То есть как? Я ничего не…
Он замолчал, словно к нему в один момент вернулась память.
— Он приехал и вы поссорились. Ты был так подавлен, что я хотел предложить тебе не выступать.
А Призрак все молчал. Он молча глотал слезы.
— Ничего, — вдруг послышалось из-под капюшона. — Ничего. Мы с ним никогда не ладили, так что будет даже лучше, если я не буду о нем думать.
И снова он меня поражает. Как, ну как можно держать все это в себе? Я бы уже давно разорвался.
У служебного входа в Перекресток стоял охранник и грозно поглядывал в нашу сторону.
Подойдя вплотную, Антон скинул капюшон и ледяным взглядом впился в быстро изменившееся лицо.
— А, Призрак, это вы. С кем?
— Пометка «+1» напротив моего имени в списке ни о чем не говорит?
Этот громила что, боится его?
— Да, прощу простить, проходите.
Мы вошли, прошли по темному коридору и вышли в небольшой зал, напоминающий гримерную. Только здесь вместо лаков и косметики были лекарства и бинты, сложенные аккуратной горкой на небольшом столике с зеркалом.
— Зачем все это?
— Для номера, — просто ответил Призрак, собираясь выпихнуть меня за дверь, как вдруг она отворилась и в комнату прошел Кирилл.
Вид у него был не очень. Волосы потускнели, глаза померкли, а вечная улыбка исчезла с лица.
— Привет.
— Привет, — отозвался Призрак  из-за моей спины. — Послушай, Кир, я…
— Молчи, — парень подошел к Антону и крепко обнял.
Вот чего я точно не ожидал.
— Я вас оставлю.
Я вышел из комнаты в зал, мигающий фиолетовыми огнями и направился к бару, откуда сцену было видно лучше всего.
Pov Антон.
Он меня обнял. Кир что, простил меня? Хотя нет, наверное просто напился.
— Я знаю, что ты не виноват. Ты бы не смог причинить ему вред. Ты просто не знал, что творил.
Я обнял друга в ответ. Вот, мои проблемы начинают решаться сами собой.
— Но я все равно виноват. Я не смог сказать ему «нет».
— А ты бы смог его остановить? Тем более я думаю, что этот урод сам не ожидал, что…что вот так все получится.
Я его обожаю, я так его люблю.
Дай сказать.
Еще чего, ты вообще должен испариться.
— Кир, прости меня. Я не знал, что Андрей может…
— Не извиняйся. Я тебя ненавижу, Призрак. А теперь дай мне помочь Антону выступить.
И все же мы с ним друзья навсегда. Кир никогда меня не бросит. Он знает все мои секреты и я не боюсь ему их доверять.
Я переоделся, а Кирилл перебинтовал почти каждый сантиметр моего тела. Так что с основными приготовлениями мы закончили только через час.
После, пока я растягивался, я слушал инструктаж по технике безопасности от самого Кира.
— Береги шею и лицо, а то кровь со сцены оттирать замучаемся. Особенно осторожно с глазами. Если что-то пойдет не так…