Рыжик (СИ)

========== Берлинская лазурь ==========
- Рич сказал, что в этом году возьмет даже первоклашек, а я второй класс закончил! Все мои друзья уже побывали в лагере, все, кроме меня! Папа, это не честно!
Тоненький прерывающийся голосок сына рвал душу и ввинчивался в мозг, разрушая его на своем пути, как тупое сверло древесину. Только ошметки самообладания и здравого смысла удерживали Мэрфи, чтобы не сорваться на собственного ребенка. Опять этот Рич, везде и всюду он, только он! Порой казалось, что этот альфа обложил его, как волка красными флажками, и гоняет по кругу без всякой надежды на спасение. Ррриичч… НЕНАВИЖУ!!!
Любимая тарелка разломилась в руках на две почти равные части. Мэрфи замер, пытаясь осознать, что же произошло… Это была последняя тарелка из прошлой жизни, и перед глазами сразу замелькали воспоминания…
Ярмарка… Они с мужем такие счастливые молодожены гуляли, смеялись, делали свои первые совместные покупки.
- Не проходите мимо! - торговец схватил Мэрфи за рукав. - Тарелки! Смотрите, какие тарелки! И цвет! Берлинская лазурь, совсем, как глаза вашего альфы! Смотрите - один в один как его глаза!
Логан. Любимый альфа. Родители, шутя, называли его медведем. Он и вправду был большим, как медведь, выше Мэрфи на голову и раза в два шире в плечах, но такой нежный, заботливый, ласковый. Омега поднес тарелку к лицу. Действительно, цвет глазури был один в один. Большая керамическая тарелка в руках Логана смотрелась, как фарфоровое блюдечко. Альфа всегда комплексовал из-за высокого роста, на него непросто было найти одежду по размеру, кровать им сделали на заказ, а кофейные ложки в его руках были словно зубочистки. Тогда на ярмарке они накупили этой керамической посуды четыре громадных сумки, казалось на всю жизнь. Тарелки, большие и маленькие, чашки, миски для салатов, словом, все, что нашли в лавке. Логану понравился размер и качество, тарелки и чашки были «правильными», их можно было брать в руки, не страшась раздавить, как хрупкий фарфор. Они были похожи на самого Логана - большие и уютные. И стоило только взять их в руки, как сразу же вспоминался тот солнечный день на ярмарке и ощущения бескрайнего счастья. Все было так прекрасно.… У этой посуды был только один недостаток - они часто бились. Стоило только сильнее обычного стукнуть ложкой по краю, как эмаль откалывалась, открывая коричневую душу глиняной тарелки. Но тогда об этом не думалось. Посуды было много, а жизнь впереди такая длинная! Не страшно разбить пару тарелок на счастье, ведь всегда можно купить новые! Молодому лейтенанту Логану МакГрегору вместе с новенькими погонами выделили первое служебное жилье, и молодая семья принялась с энтузиазмом обустраиваться отдельно от родителей.
Потом Логана повысили в звании. После получения капитанских погон тарелки пережили еще один переезд из крохотной ведомственной квартирки в доме для младшего офицерского состава в небольшой домик в гарнизонном городке. Мэрфи тогда сам перевез все вещи. Сообщение о присвоении мужу очередного звания пришло одновременно с извещением, что теперь семье капитана полагался дом в гарнизонном городке. Квартирмейстер принес ордер и ключи, когда «Молот Тора» нес свою вахту на дальних рубежах. Конечно, можно было дождаться, когда Логан приедет в отпуск, и вместе перебраться под руководством альфы, но Мэрфи посчитал себя достаточно самостоятельным, чтобы переехать самому. А в отпуск можно было бы заняться чем-нибудь более увлекательным, чем переезд.
Побросав незамысловатый домашний скарб по коробкам, и заказав гарнизонную службу доставки, Мэрфи переехал за один день. Новый дом изнутри был выкрашен в нежно-салатовый цвет. Непонятно почему, но этот цвет стен наводил на омегу тоску и поэтому прежде, чем начать искать работу, он старательно перекрасил все стены в доме в любимый цвет. Хотя на банке с краской гордо значилось «Берлинская лазурь», цвет был скорее васильковый. Добавив к ярким стенам не менее яркую керамическую посуду и домашние домотканые коврики, Мэрфи остался очень доволен тем, что у него получилось - родное гнездышко для любимого альфы.
В этом маленьком гарнизонном доме Мэрфи провел три самых счастливых года. Он жил ожиданием от одного отпуска мужа до другого. Работая в школе учителем физкультуры и тренируя в свободное время детскую команду по бейсболу, омега был доволен жизнью. После очередного отпуска мужа Мэрфи с радостью узнал, что смог забеременеть, и вот тогда счастье казалось большим и неимоверно нежным, как его альфа.
Когда у Мэрфи подошел срок родов, крейсер очень кстати вернулся в доки для перевооружения. У омеги сбылась еще одна мечта, и Логан был рядом, когда придет время рожать. Не то, чтобы он сильно волновался из-за самих родов, просто ему хотелось увидеть, как альфа будет переживать, бегать по больнице, а потом гордо положить ему на руки ребенка и увидеть, как тот сокрушается, что он такой большой, а сын такой маленький и хрупкий.
Но однажды в маленький дом пришла беда. Она выглядела, как молодой посыльный из комендатуры, который с закаменевшим лицом передал через порог казенный бланк. На нем было написано, что главнокомандующий с глубоким прискорбием сообщает о геройской гибели в бою капитана Логана МакГрегора и соболезнует его родным и близким. С тех пор от любимого остались только сын, воспоминания о счастливых днях да тарелки цвета берлинской лазури, цвета глаз покойного мужа.
Не все тарелки пережили последний переезд домой в родную Шотландию, куда его привез наследник клана Кэлум МакГрегор. Соседи старательно упаковали в коробки, и вещи, и посуду, и большой визор. Но только из посуды, несмотря на все предосторожности, в Шотландию добралась едва ли половина. Когда Мэрфи закончил распаковывать свои вещи, то у него собралась целая коробка черепков. Он долго не решался выбросить их на свалку. Ему казалось, что в коробках лежала не битая посуда, а осколки былого счастья.
Мэрфи просидел над этой коробкой остаток вечера, с тоской перебирая осколки. Это было раньше чашкой. Логан любил пить травяные чаи с медом и домашний компот. Он всегда жмурился, когда пил горячее и громко прихлебывал. Мэрфи всегда злился, когда слышал это. Сколько раз он его ругал, и даже бывало, отвешивал подзатыльники. Альфа сразу поднимал плечи и делал вид, что боится. Это всегда так комично выглядело, что любая ссора, не успев начаться, тут же заканчивалась поцелуями.
А вот это была тарелка для печенья. Логан любил домашнюю выпечку, и Мэрфи, когда муж был дома, всегда пек много печенья и кексиков, а еще пирогов, просто в невероятном количестве. Муж набирал полную тарелку и, подхватив чашку размером с небольшое ведерко, с блаженной улыбкой устраивался за столом. Мэрфи всегда удивлялся, как много в него влезало за один раз. Любого омегу от такого количества сладкого уже давно разнесло бы до размеров дирижабля, но Логан поглощал сладости и выпечку совершенно без урона своей альфьей фигуре. У него все перерабатывалось в силу и выносливость. Он был неутомим и в сексе, и в быту. Они могли полночи гулять по городу, танцевать в клубах, а потом муж брал на руки своего уставшего омегу и бережно приносил домой. И при всем том, что сам Мэрфи был похож скорее на мелкого альфу, чем на трепетного омегу, но в руках мужа выглядел маленьким ребенком. Мэрфи было приятно чувствовать себя под надежной защитой своего альфы. Ему нравилось обнимать того за крепкую шею и делать вид, что уже спит. А Логан тащил его домой, довольно урча. Мэрфи не так часто его баловал, позволяя носить себя на руках. Омега всегда старательно подчеркивал свою независимость и равноправие в браке.
Мэрфи вырос в большой семье. У него было четверо старших братьев-альф, которые везде его таскали за собой. Он играл вместе с ними в футбол, лазил по соседским садам за кислыми яблоками, убегал от собак и дразнил слезливых омежек. Именно братья впервые дали ему в руку бейсбольную биту и поставили битером в дом. Мэрфи был маленьким и, поэтому попасть в страйк зону для соперников было непросто. Омежка при этом имел сильные руки и хорошо поставленный удар битой.