Лотерея

– Пошли прочь отсюда, а то я полицию вызову! – прокричал он, выскочив наружу.
– Незачем, – четко произнес Эрик.
– Почему?
– Она сейчас сама приедет.
С этими словами Махов поджег смоченный крепкой водкой носовой платок и, замахнувшись, бросил бутылку «Коркшрева» в витрину.
Большое стекло лопнуло, пропуская внутрь горящий презент.
– А-а-а!!! – дико заверещал племянник мистера Геваро, наблюдая за тем, как наполовину полная бутылка разбивается о ближайший столик и практически все пространство занимается огнем. Вспыхнули скатерти…
Вот только полыхало все не так долго, как хотелось бы Махову. Всего каких-то десять секунд – и в ресторанчике, едва начавшем заполняться дымом, хлынул самый настоящий тропический ливень из форсунок автоматической системы пожаротушения, а из открытых дверей на тротуар полился целый поток воды.
– Жаль…
– Что же ты наделал, гад!
– Аккуратнее с девчонками будешь…
– Да она тупая стерва!
– Ну тем более… стоило ли мараться?
– А чего произошло-то? – спросил Бубба.
– И что теперь делать будешь? – спросил Ричард, самый трезвый из всех, едва удерживая Буббу от падения. – Ведь теперь в полицию загремишь…
И действительно, Эрик уже услышал звук сирен приближавшейся полиции и пожарных.
Из-за этой глупой выходки он попал в полицейскую картотеку, ведь висевшее над входом устройство «срисовало» его по всем параметрам. Не отмажешься.
– И правда, Эрик, как теперь быть-то? – спросил трезвеющий Локк, обеспокоенно оглянувшись.
Сирены слышались уже отчетливо и даже виднелись отражения в окнах от полицейских маячков.
«А хрен его знает!» – со злостью подумал Махов, наблюдая за тем, как причитает над испорченным имуществом племянник мистера Геваро – Игнасис (Махов прочитал его имя на бейджике), то хватаясь за голову, то приседая на корточки.
По мере выветривания остатков алкоголя приходило понимание того, что ему светит отправиться уже не на далекий симпатичный Орхан, а в гораздо более близкий мир. На в крайней степени неприветливую Зону, населенную уродами внешними и моральными, с ее дикими нравами и первобытными законами – законами Силы. А он не ахти как силен, если не сказать больше…
«А вот хрен вам!» – со злостью подумал Эрик.
– А вот хрен вам! – вслух повторил Махов, показав в видеокамеру неприличный жест. – Возьмите и выкусите, сволочи!
Полицейские машины уже показались из-за поворота. За ними выскочила пожарная карета.
– Догоните, сволочи!
Эрик подскочил к проезжей части, заставив опасно вильнуть машину, водитель которой не знал, как реагировать на подобные действия ненормального пешехода. Вдруг самоубийца с помощью него решил свести счеты с жизнью, а ему отдуваться.
Махов видел, как в прошлый раз «крысы» ловко орудовали с люками коллекторов. Он отжал ручку на себя и выдернул тяжелую крышку.
Машины находились уже в каких-то ста метрах, и Эрик полез в дышавший холодом, сыростью и вонью не пойми чего проем.
– Одумайся! – наконец сказал Самсон, до которого все наконец дошло. – Одумайся! Этот инцидент тебе простят, я в этом более чем уверен! Не делай еще больших глупостей, Эрик!
– Эрик! – заверещали остальные наперебой, поддерживая слова друга. – Не надо!
– Может, и не надо… – сказал Махов, действительно сомневаясь в том, стоит ли бежать, скрываться от полиции, ведь в этом случае ему действительно грозит самое худшее, что только можно придумать.
Но страх того, что ему не простят этого инцидента, ведь закон суров и редко когда позволяет себе поблажки, а также страх перед колониями, нежелание вообще куда бы то ни было лететь, ни на Орхан, ни тем более на Зону, сделало свое дело. Эрик с решимостью одержимого окончательно скрылся в коллекторе. Только слышалось эхо шлепков ног по лужам, когда он спустился на дно и побежал прочь.
Полицейские машины с визгом покрышек остановились вокруг открытого люка.
– Что тут случилось? – спросил выскочивший из машины сержант.
Его вопрос более истерично повторил только что появившийся хозяин заведения.
– Они, эти сволочи, подожгли ресторан! – ответил сразу полицейскому и своему дяде Игнасис, возмущенно махая руками.
– Брехня это! – завопил в ответ Бубба, угрожающе надвигаясь на Игнасиса, сжав в пудовые кулаки лопатообразные ладони.
– Спокойно… Вы утверждаете, что это сделали именно они? – переспросил полисмен, предостерегая Буббу от необдуманных поступков. – Хочу предупредить, что заведомо ложное обвинение карается по закону. Ну так как?
– Ну не они конкретно… – смутился племенник Геваро. – А их дружок, тот гад, который только что скрылся под землей! Поймайте его! Поймайте!
– Сделаем все, что от нас зависит, – заверил его полицейский сержант и, чуть отойдя в сторонку, что-то забубнил в рацию. – А пока нужно составить протокол.
– Но он же уйдет!
– Слушай, я только сегодня новую форму надел, ты предлагаешь мне гоняться за ним по грязным трубам? – с угрозой спросил сержант, заглядывая в открытый люк, из которого несло холодной сыростью и неприятным запахом.
– Ну-у…
– Вот и я о том же. Для этого у нас есть специальные команды, вот пускай они и ловят его, это их работа. Кстати, они уже приступили. Никуда ему не деться…
 
10
 
Махов бежал, не разбирая дороги, распугивая единственных еще оставшихся на воле животных, при этом не являющихся вымирающим видом – крыс. Признаться, он уже жалел, что пустился в бега. Может, и вправду его бы простили? Ущерб он бы возместил, тем более что не такой уж он и большой, в крайнем случае, родители помогут, а так попытка к бегству является отягощающим поступком. Но даже и с таким криминальным багажом не все потеряно, если вернуться самостоятельно, а не пойманным и в наручниках.
«А вот хрен вам! – с неожиданной злостью подумал Эрик. – Я останусь на Земле, пусть в качестве „крысы“, но на Земле! А не сгнию в этой долбаной колонии от очередной лихорадки, что на Орхане, что на Зоне!»
Эрик остановился. Сначала он подумал, что ему показалось, но теперь он отчетливо расслышал размеренный топот ног, эхом доносившийся откуда-то сзади.
«Полиция!» – обожгла мозг правильная догадка, заставившая Эрика броситься вперед со всех ног.
Он бежал, спотыкался, падал, вставал, снова спотыкался и падал, но снова вставал и бежал. Страх попасться придавал ему скорости и выносливости.
Эрик уже и сам не знал, на что надеялся, пытаясь убежать от полицейских команд, натренированных специально на такие непривычные для простых людей условия, а он вообще впервые в жизни спустился в подземные коммуникации.
Но какое-то смешанное чувство страха, инстинкта самосохранения, жажды свободы и даже безысходности продолжало гнать его вперед, придавая сил. Наверное, так чувствовала себя сотни лет назад в естественных природных условиях жертва хищника. Она понимала, что уже не убежит, что спасения нет, но продолжала убегать, подгоняемая инстинктами и мощными выбросами адреналина.
Очередной раз обернувшись, Махов заметил за развилкой пляшущие лучики света от фонариков, висевших под стволами полицейских автоматов и на касках – погоня близка. Звук тяжелых полицейских ботинок говорил, что преследователи в ста, самое большее в ста пятидесяти метрах от него. Это конец.
Но Эрик продолжал бежать. Впрочем, это было бессмысленно – впереди также заплясали лучики света, а вскоре показались и сами спецназовцы, получившие неформальное название «крысоловы».
Эрик стоял на крестообразной развилке коллектора. Есть еще два пути отхода, но стоило только о них подумать, как и там появились все те же признаки полицейского присутствия.
– Обложили скоты… – задыхаясь, прошептал Махов, опершись на стенку.
От остановившейся группы «крысоловов» отошел, по всей видимости, командир. Он поднял руку и сказал:
– Все кончено, парень. Лучше не дергайся, если не хочешь схлопотать пулю. Она хоть и резиновая, но если попадет по яйцам… сам понимаешь, один омлет получится.