Татуировка герцога

— Нет, — сказал мужчина рядом с ней, — не хотел бы я, чтобы мои родственницы болтались рядом с таким типом.
Элиза улыбнулась и осмелилась продвинуться ближе. Она снова подумала о бездумных словах Найтли: «Или, даже лучше, сами станьте горничной».
Сердце у нее забилось, когда она сопоставляла этот вариант с разговором, который только что подслушала: «Я слышал, в его дом требуется прислуга, но девушки в очередь не выстраиваются».
Дрожь волнения. Трепет погони. Ее оперативная работа.
Добыть историю. Историю! Добыть историю!!!
Здесь и сейчас она приняла решение. Чтобы спасти свое положение сотрудницы «Лондон уикли», она под видом горничной окажется в доме скандального герцога Уиклиффа.
На следующий же день, надев простое платье и вооружившись фальшивыми рекомендательными письмами от ее подруг по перу герцогини Брэндон и графини Роксбери, Элиза уже работала в Уиклифф-Хаусе и особенно тщательно вытирала пыль с книжных полок в библиотеке, когда его светлость принимал здесь визитеров. Вот теперь она получит доступ к герцогу, к его домашнему хозяйству, к его секретам... и к шокирующей истории, которая ей нужна, чтобы остаться в «Лондон уикли».
Глава 2, в которой появляется нагота
Уиклифф-Хаус
Не прошло и суток с его возвращения на английскую землю, как к нему, Себастьяну Дигби, новоиспеченному герцогу Уиклиффу, явился посетитель. С визитом приехал этот болван, его кузен Бэзил. Хуже того, Бэзил приволок кучу сплетен, но был совершенно не способен отличить интересное от нудного.
Себастьян — он еще не привык к имени Уиклифф — однажды сидел в египетской тюрьме с человеком, который рассказывал длинную, до ужаса скучную историю о том, как собрать стадо скота в пустыне. Общество и разговор Бэзила соперничали с этой историей по способности навеять сон.
Служанка стирала пыль с полок. Тыл у нее очень хорош. Хоть это скрашивает скучный день.
Бэзил продолжал болтать. Он рассказал обо всех главных скандалах — браки, разводы, дуэли, смерти — и вскользь обмолвился о леди Алтее Шакли. Уиклифф неловко шевельнулся в кресле.
Потом Бэзил упомянул назойливых кредиторов, слонявшихся перед домом. Новость, что герцог вернулся, распространялась как чума, и орды торговцев повылезали из всех щелей, чтобы потребовать то, что задолжал его предшественник, пока нынешний Уиклифф искал приключений на другом краю света.
Уиклифф знал: с этим придется что-то делать. Заплатить им, по-видимому. Или тайком уехать куда-нибудь подальше. Он склонялся к последнему. Особенно к Тимбукту.
— Мы все считали тебя мертвым, — продолжал Бэзил. — Хотя время от времени просачивались какие-то слухи.
— Мы?
— Я, моя жена и весь свет, — пояснил Бэзил. — Но потом до нас дошли слухи о твоих приключениях и местонахождении. Это правда, что ты провел неделю в гареме, ублажив сотню наложниц султана?
Сплетня явно не слишком пострадала от расстояния.
Горничная с аппетитным тылом водила тряпкой все медленнее, словно подслушивала. Он вполне это допускал — любой бы на ее месте прислушался. Как ни скучен Бэзил, его болтовня куда интереснее, чем вытирание пыли.
Уиклифф улыбнулся, вспоминая ночь необузданной страсти, распаленной смертельной угрозой обнаружения. Некоторые веши стоят того, чтобы рискнуть жизнью.
— Это была только одна ночь, — уточнил он.
Горничная кашлянула. Да, она слушала. И делала подсчеты.
— Такого рода сплетни и слухи приводят светских матрон в трепет, — заметил Бэзил. Он откусил бисквит и стряхнул крошки с рукава красновато-коричневого сюртука.
— Я к этому привык, — ответил Себастьян.
Он всегда вызывал трепет. Как и все поколения Уиклиффов. Не было более эпатажного, скандального и бесшабашного клана в английской истории. Мужчины славились тем, что развлекались с горничными, спускали состояния на любовниц, были не дураки выпить и не признавали никакой дисциплины. Но как это ни странно, женились они на строгих, практичных и холодных женщинах. Из тех, кто, казалось бы, мог добиться какого-то пристойного поведения своих мужей. Но ни одной это не удалось.
Его собственные родители не были исключением. Каким-то чудом он унаследовал несгибаемый самоконтроль матери, который вечно враждовал в нем с кровью Буйных Уиклиффов.
— Полагаю, чтобы взволновать свет, особых усилий тебе не понадобится, — признал Бэзил. Характером он явно пошел в другую часть семьи. Скучную ее часть. — А как насчет тех слухов, что ты был пиратом?
— А что такого? — спросил Уиклифф, приподняв бровь, видимо, только чтобы подразнить кузена. Нужно было пригласить Харлана. Бэзил пришел бы в ужас, завидев его повязку на глазу, раненую руку и внешность пирата. Интересно, как попугай пережил путешествие с Фиджи в Лондон, в Уиклифф-Хаус?
— Значит, ты этого не отрицаешь? — Голос Бэзила вибрировал от волнения. — Расскажи про Таити. Я слышал, тебя нашли там.
— Голубые, кристально чистые теплые воды, искрящиеся в берегах белого песка, неустанное солнце, свободные, едва одетые женщины. Но это быстро надоедает, — пожал плечами Уиклифф.
Монро Берк, друг и соперник, нашел его там с новостями о кончине предыдущего герцога. Сообщил, что теперь есть причина вернуться после десятилетнего отсутствия.
— Ты скучал в тропическом раю и вернулся в Англию принять титул герцога, — заключил Бэзил. — Гм...
— Такова жизнь, — задумчиво проговорил Уиклифф.
Ему полагалось бы испытывать чувство вины за свои авантюры и приключения, но он его не испытывал. Ему полагалось благодарить судьбу, что он родился наследником герцога, но титул чаще был бременем, чем благословением. Плевать он хотел на титул, он отправлялся куда хотел. Разве интересно прожитая жизнь — это преступление?
Служанка оглянулась, и даже по ее профилю он заметил, что она хмурится. Еще он увидел деликатные английские черты лица и светлую кожу. Розовый бутон рта. Темные волосы собраны в тугой узел на затылке. Уиклифф хотел видеть больше. Он хотел видеть ее глаза.
— Что ж, удачного тебе возвращения в свет. — Бэзил критически оглядел Уиклиффа. — Волосы тебе, конечно, нужно постричь. И тебя никогда не пустят в «Олмак» с этой... с этой серьгой!
Если бы Бэзил знал! Маленькое золотое колечко в ухе — традиционный у моряков капитал на похороны, — это самая малость из тех украшений, что он надевал в своих путешествиях.
— «Олмак» — единственное недоступное мне место из всех, что я объехал, от Африки до Австралии, — протянул Уиклифф. — Жаль.
Горничная не смогла сдержать смешок. Определенно она прислушивается.
— Если ты хочешь получить жену и наследника, тебе все-таки нужно попасть в «Олмак». Рискни, не то все перейдет ко мне! — сказал Бэзил с ноткой ликования. — Вот уж моя женушка порадуется.
Уиклифф взглянул на служанку, которая подняла бровь, по-видимому, полагая, что лучше ему постараться найти жену, чем оставить титул этому болвану Бэзилу.
— Впрочем, наследовать особенно нечего, учитывая докучливых кредиторов у твоего порога, — продолжал Бэзил. — Но зато моя жена будет считать себя герцогиней.
Уиклифф помрачнел. Потом напомнил себе, что его это уже не коснется, поскольку, если Бэзил станет его наследником, сам он к тому времени уже умрет. Честно говоря, Уиклиффы по традиции не обременяли себя беспокойством о подобных вещах: ведь с заложенными имениями, громадными долгами, бунтующими арендаторами и тому подобным будут разбираться наследники.
Горничная продолжала вытирать пыль — видимо, этого годами здесь не делали, — придвинувшись теперь к его письменному столу.
Изголодавшись по женщинам и скучая, Уиклифф настойчиво обшаривал взглядом ее фигуру в виде песочных часов, крутые бедра. Хотя... он хотел видеть ее глаза. Мужчина способен многое сказать о женщине по ее глазам.
— Ты должен жениться хотя бы ради денег, — продолжал Бэзил, и Уиклифф не мог с ним не согласиться. — Прежде всего, тебе нужно подстричь волосы и отправиться на Сэвил-роу за приличным костюмом...