Татуировка герцога

— Как вижу, вы продолжаете препираться, — с ухмылкой встрял Берк. — Вечно вы брюзжите, как старая супружеская чета.
— Да, одни препирательства и никаких постельных утех, — съязвил Харлан.
Уиклифф раздраженно нахмурился... и заметил веселый блеск в глазах Элизы.
— Спасибо за уточнение, — парировал он.
— Думаю, тебе не стоит беспокоиться из-за слухов, — зловеще начал Берк.
— Да, я знаю, с серьгой и длинными волосами я никогда не попаду на чертовски скучные балы в «Олмаке», — с откровенным сарказмом сказал Уиклифф.
— «Олмак» — это мелочь. Я имею в виду «Лондон уикли», — поднял газету Берк.
— A-а, газета, — равнодушно протянул Уиклифф, попивая кофе.
— Это не просто газета, — возразил Берк, и его губы сложились в улыбку.
Такую улыбку Уиклифф видел на его лице, когда громадные волны обрушивались на их корабль, когда Берк сообщил новости об отце и герцогском титуле, испортив прекрасный день в земном раю. Эта улыбка предвещала что-то неприятное.
Он отпил глоток кофе и ждал. Посмотрел на Берка, скосил глаза влево, где Элиза с легкой улыбкой разливала чай, потом снова перевел взгляд на Берка, ожидая объяснений об особенной газете.
«Чертовски верно, это не просто газета», — думала Элиза, подливая чай Берку то ли из обычного чайника, то ли из предназначенного для специальной смеси с виски, которую так любили попивать Харлан и миссис Баксби. Такие мелочи не держались у нее в голове.
Что ж, немного виски утром никому не повредит. Поймав взгляд герцога, она подошла налить ему кофе. Сегодня Уиклифф пил его не останавливаясь.
— И что такого особенного в этой газете? — с откровенным скептицизмом поинтересовался герцог.
— Во-первых, там трудятся Великосветские корреспондентки, как их называют, — ответил Берк, и Элиза постаралась сдержать улыбку.
— A-а... так это написано женщинами? Думаю, речь идет о ленточках для волос, моде и косметике. Уверяю тебя, мне это не интересно, — сказал герцог.
Элиза подумывала, уж не перелить ли герцогу кофе, чтобы горячий напиток выплеснулся из чашки на колено. Она ненавидела подобные комментарии о женских интересах. Но с другой стороны, именно благодаря им она в свое время написала пылкое письмо мистеру Найтли, предлагая нанять в редакцию женщину — ее, — которая будет писать о серьезных вопросах, а не о свадьбах, сплетнях и любовных советах.
И теперь она — Боже милостивый! — горничная и пишет сплетни о скандальном красавце герцоге. Ее так и подмывало вздохнуть.
Раскопать историю!
— Тут не про ленточки, олух, — произнес Берк. — Сомневаюсь, что даже школьницы нынче этим интересуются. Эта газета всегда полна кричащих новостей и сплетен, всегда гонится за непристойным и скандальным. Ее все читают.
Сердце Элизы затрепетало от гордости. За столь пылкую характеристику «Лондон уикли» этот мистер Монро Берк увидит свой лестный портрет в ее следующей статье.
— Так уж и все? — вопросительно поднял бровь Уиклифф.
— В свете невозможно поддерживать разговор, не читая ее. И аристократы, и простолюдины одинаково живо интересуются ею.
Сущая правда, в эту самую минуту остальная прислуга наверняка просматривает газету в кухне, решила Элиза.
— Еще один посетитель, ваша светлость, — возгласил Саддлер, и Элиза чуть не подпрыгнула от удивления. Как он мог бесшумно оказаться позади нее?
За дворецким маячил кузен герцога.
— Как я понимаю, вы говорите о «Лондон уикли»? — Сегодня на Бэзиле был сиреневый жилет, который совершенно ему не шел.
— Даже Бэзил о ней знает, — заметил Берк.
— Да, это кое о чем говорит, — бросил герцог.
— Ты читал историю про себя, кузен? Я ожидал, что ты будешь рвать и метать, но поскольку молний не видно, а грома не слышно, значит, ты еще ничего не видел.
— Так и ты за этим сюда явился? Полюбоваться возможной сценой? — повернулся герцог к Берку.
— Отчасти, — ответил тот. — Из-за этого и из-за Тимбукту.
— Тимбукту? — с интересом повторил Уиклифф.
— Там тепло и сухо, — добавил Харлан. — Хотя и нет английских девиц...
— Так будем мы читать «Лондон уикли» или нет? — перебил Бэзил.
Уиклифф выхватил газету у Берка, который сказал:
— На второй странице.
Вторая страница! Статьи Элизы обычно появлялись на семнадцатой или восемнадцатой, рядом с объявлениями о чудодейственных мазях от болезней, которые неприлично упоминать, и об изготовлении мужских корсетов.
— «Татуированный герцог», — с дьявольской улыбкой прочитал заголовок Берк.
Элизе хотелось бы сказать, что деликатность не продается, но приходилось держать рот на замке. Она даже прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке. Ее статья на второй странице!
— Как они об этом узнали? — подался вперед Харлан.
Герцог взглянул на Элизу. Она прилагала героические усилия, чтобы сохранить невозмутимый вид, и благодарила Бога, что выросла в театре.
— Любой моряк на моем корабле видел ее своими глазами, — сказал Берк. — У многих есть жены или подружки, которые не прочь поболтать.
— Татуировка! — воскликнул Бэзил, и герцог устало потер глаза. — Как на твоих рисунках с нагой девушкой. Признаюсь, я счел нужным поделиться увиденным в клубе. Это секрет?
Похоже, такое объяснение всех удовлетворило. Элиза едва слышно вздохнула с облегчением.
— Читай дальше. — Герцог сунул газету Берку.
— Хорошо, ваша светлость, — ответил тот. — Или мне следует говорить «ваша татуированная светлость»? Звучит очень подходяще, не так ли?
— Кто бы мог подумать, что нечто совершенно банальное в одной части света окажется такой диковинкой в другой? — протянул Харлан.
— Читай, — потребовал Уиклифф, и Берк подчинился, вслух перечисляя подробности диковинной внешности герцога и его татуировки:
— «Дикарские рисунки покрывают широкую грудь его светлости, плечи и верхнюю часть рук. С откинутыми назад волосами и обширными, черными как смоль татуировками он походит на грозного языческого воина. Женщины тоже соблюдают этот ритуал, судя по рисункам из коллекции его светлости, на которых они татуированными руками прикрывают женские прелести. На других рисунках изображена диковинная фауна и флора, которая восхитила бы садовников в Кью. Светских франтов больше заинтересуют герцогские рисунки аборигенок с их татуировками, длинными черными волосами, сладострастными улыбками и полным отсутствием корсетов, платьев, чулок и прочей мишуры, которой украшают себя молодые леди. Может быть, теперь его светлость ожидает столь же свободного поведения от английских красавиц?»
— Так они все голые? — ахнул Бэзил.
Элиза съежилась.
— Там чертовски жарко, чтобы носить одежду, — пояснил Харлан.
— А что случилось с вашим глазом? И с рукой? — поинтересовался Бэзил.
— Пиратская атака, — мрачно ответил Харлан.
Но однажды Элиза подслушала, как он рассказывал лакею Томасу, что боролся с акулой. А еще раньше — что боги не приняли жертвы.
Берк продолжал читать:
— «Герцог даже не отрицал, что за одну ночь ублажил сотни женщин в гареме. Леди, берегитесь! Герцог, похоже, обладает экзотическим и неутолимым вкусом».
— Ну, это меня не особенно беспокоит, — заметил герцог. — Хотя обидно — здесь не упомянуты мои заслуги перед короной.
— Вроде увеличения населения по всему миру? — вставил Харлан.
— Яблоко от яблони недалеко падает, — отважился высказаться Берк под взглядом герцога.
— Популяризация Англии за границей. Содействие культурному обмену, — самодовольно ответил герцог.
Один из джентльменов фыркнул.
— Свет гудит, — заявил Бэзил. — К моей жене дамы приехали раньше полудня с единственной целью — обсудить статью. Одна из них даже потеряла сознание. Я слышал, как кричали, чтобы принесли нюхательную соль.
— Правда? — спросил Уиклифф.
— Да. Это все татуировка. И серьга. И пиратство, — добавил Бэзил. — И нагие женщины. Все эти мамаши с дочками на выданье вечно ведут охоту на женихов и сейчас решают, перевесит ли твой титул все твои недостатки.