Перевоспитать охламона (СИ)

-Зайчонок, ну хватит, - обратился Василий, перехватив ее за руку. 
-Мне не нужно ничего, правда, - поджала губы пигалица, - тот поцелуй не дает вам никакого права командовать мной.  
-Грунька, - вздохнул Василий, - Ну вот такой я, понимаешь? Не могу ничего поделать. Хам и грубиян. 
Груня смотрела на Барина, и злость испарилась. Мужчина стоял перед ней на ступеньке ниже. Их лица были почти на одном уровне. Хмурое и суровое лицо Васьки не отталкивало и не пугало. Наоборот, жутко притягивало. А потом, когда произошло совершенно неожиданное событие, Грунька и вовсе растерялась. 
Уголки рта Барычиснкого поползли вверх, а широкая улыбка заплясала на его лице. 
-Ты красивая очень, - удивил ее Василий. 
-Под зарплату, - вздохнула Грунька, понимая, что вот этой улыбке отказать не может. 
-Красивая под зарплату? – переспросил с хитринкой во взгляде Васька, - Так я тебе каждый день буду зарплату выдавать. 
-Дурной, - рассмеялась Груня, - Камеру под зарплату. В подарок не возьму. 
-Пойдем, горе ты мое рыжее, - улыбался Василий, беря в плен ладони тонкую ручку пигалицы. Ага, под зарплату, как же. 
-Василий, я серьезно, - потянула Грунька Барина за руку, заставляя остановиться. 
-Так и я не шучу, - подмигнул Васька и потащил девчонку обратно в магазин. 
Консультант уже маячил перед кассой. Васька, кивнув, забрал коробку с фотиком, вынул бумажник из кармана. 
-Вася, - тихо прошептала Груня, - Эта не та камера. 
Васька нахмурился, глянул на консультанта вопросительно. Дождался кивка. 
-Та, не волнуйся, - улыбнулся Васька Груне и одновременно протянул кассиру кредитную карту, - Знаешь, я чет жра… проголодался. Тут недалеко есть кафе приличное. 
-Отказаться я, конечно же, не могу? – поинтересовалась Груня, глядя на ямочку на щеке Барина. Милую такую, мальчишескую. И понимая, что да, отказаться она не сможет. Да и, собственно, не хочет. 
*** 
Кафе было уютным, с удобными мягкими диванчиками и вкусной кухней. Нет, не такой, естественно, как у Михалыча, о чем Груня не забыла упомянуть. Васька только хмыкнул. После еды жутко хотелось курить, но он терпел, сидя напротив пигалицы и слушая ее веселое щебетание. Основной темой стало творчество Шахова. Бася, едва заметно улыбаясь, рассказывал о приятеле без зазрения совести всю подноготную. О том, как они учились в параллельных классах, и как забитого пацана Ваню с жуткой фамилией Пупкин все в школе гнобили и опускали ниже плинтуса. А Васька по необъяснимым причинам вступился. Но после школы дороги разошлись. Единственным другом Барина стал Гера Черепанов, а с Пупкиным судьба вновь свела гораздо позже. 
-Значит, подрабатываешь натурщиком в свободное время? – задорно поинтересовалась Груня. 
-Да это было-то разок, - отмахнулся Василий, скользя по лицу пигалицы жадным взглядом. Кажется, он готов вот так просидеть всю жизнь, наблюдая за тем, как она пьет чай, помешивая сахар ложкой. 
Барычинский вдруг наклонился немного вперед, опираясь локтями о стол, и рукой накрыл свободно лежавшую ладошку пигалицы. 
-Давай завтра сходим куда-нибудь? – вдруг предложил Барин, а Груня замерла. 
-А куда? – растерялась Грунька.
-Зайчонок, я не знаю, - честно признался Васька, перевернув ладошку и водя по внутренней стороне большим пальцем, -  Я не мастак в романтичных делах.
-Я так и поняла, - рассмеялась Груня, - Но на ваше предложение, Василий Павлович, вынуждена ответить отказом. Я завтра работаю. 
-Фигня, - улыбался Василий Павлович, - Могу утрясти твой график. У меня блат в «Барине». 
-Еще чего! – возмутилась Груня, а потом уже серьезнее, - Вась, правда, не нужно. 
Васька промолчал, но уже от того, что руки она не убирала, позволяя проводить пальцами по нежной коже, он радовался и не собирался спорить. 
Посидев еще немного, молодые люди вышли из кафе. Груня захотела опробовать новенькую камеру. И утащила Ваську в небольшой скверик, расположенный через дорогу от кафе. Барычинский не стал возражать. Какой там! Он был до одури рад видеть, как его зайчонок улыбается и смеется, щелкая затвором фотоаппарата, вызывая ответную улыбку у него и у случайных прохожих. 
Когда в миллиардный раз она принялась щелкать Ваську на фоне очередного дерева, парень уже и не возражал. Ну, хочет, девчонка, пусть развлекается. А потом проходящая мимо парочка приветливо предложила сфотографировать Ваську и Груню вместе. 
-Что вы, спасибо, не нужно!- улыбнулась Груня.
-Как это не нужно! – возмутился Васька, отобрал у пигалицы камеру, сунул ее в руки парню, а сам сгреб в охапку Груню. 
Первое мгновение пигалица застыла в его руках. А потом немного расслабилась. И даже взглянула на него своими зелеными глазами. А Васька не удержался и склонился ниже, провел рукой по нежной щеке, выдохнул шумно, прижался своим лбом к ее и коротко поцеловал, чуть приподняв голову девчонку, удерживая за подбородок пальцами.
-На, держи, друг, - донесся до слуха Барина голос паренька-прохожего, - Хорошая фотка вышла. Можно и на стену повесить. 
-Спасибо, - Васька взял камеру в руку, а второй все еще обнимал пигалицу. А потом нахмурился. Нос у нее был ледяной, - Замерзла? Двигаем к машине. 
Быстрым шагом Васька увел Груню из сквера, а потом, усадив в машину, секунду думал, куда бы еще поехать. 
-Перекурю и поедем, - пообещал Васька, и, дождавшись кивка, прикрыл дверь. 
Барычинский курил, стоя радом с машиной. Курил, стряхивая пепел в лужу. И думал. Больше всего, разумеется, хотелось везти пигалицу к себе. Но не дело это. Не время пока. Но хотелось до жути. 
Выкурив сигарету, Васька сел за руль. Кондиционер работал, нагревая салон. А Груня, откинувшись на сиденье и пристегнувшись ремнем, тихо спала. Минуту Васька любовался красивым личиком. А может и больше. Не важно. А потом, вздохнув, тронулся с места. Спустя полчаса черный Мерседес уже был припаркован около знакомой пятиэтажки. Пигалица не спала, а положила ладошку на ручку двери. 
Васька решил не тянуть, пусть и хотелось задержать ее рядом дольше. Вышел из тачки, обошел ее, открыл дверцу. Даже руку подал. А Груня улыбалась своими щечками-ямочками. 
-Спасибо за чудесный вечер, - поблагодарила Пепел, - И за камеру. Я бы никогда такую дорогую модель не купила. 
-Мелочи, - отмахнулся Барин, стоя близко-близко к девчонке, - Фотокарточку подаришь с автографом? 
-Непременно, - пообещала пигалица.  
Груня подняла голову вверх, словно ждала прощального поцелуя. Но Барин понял, вот поцелует ее сейчас и хрен отпустит. Именно поэтому, аккуратно щелкнув ее по носу, отступил на шаг. 
-Беги, зайчонок, - выдохнул Барычинский. 
Грунька послушно скрылась в подъезде. А Васька, опираясь бедром о крыло Мерина, закурил. Сигаретный дым улетал вверх, а парень смотрел на знакомые окна и ждал, когда в них загорится свет. Но света не было. И Васька уже собрался было рвануть в подъезд, ну, мало ли, что там могло произойти. Но замер с сигаретой в руках. 
Пигалица стояла у своего окна, отодвинув занавеску. Стояла и смотрела на него. И Васька смотрел в ответ. Долго смотрел, пока сигарета не догорела до фильтра, обжигая пальцы. Василий отвлекся на окурок и бросил его на землю, а когда поднял голову вверх, девчонка уже исчезла. 
Сев в машину, Василий поехал домой, всю дорогу растягивая рот в счастливой, дурацкой улыбке. Часы показывали начало первого. Ночные дороги были свободны и не загружены движением, поэтому Барин быстро добрался домой. Отец уже спал в своей комнате. Васька, не включая свет, пошел к себе. Приняв душ, уселся на балконе. Ночное небо было звездным и безоблачным. И у Васьки появилась идея, куда на следующее свидание он поведет своего зайчонка. 
*** 
Груня на рабочем месте появилась без опозданий, даже раньше на полчаса. Всю ночь она размышляла над ситуацией, в которой оказалась. Нет, она не жаловалась, но приняла определенное решение, единственно верное для нее.