Целый вагон невест
Вернер молча подхватил ее на руки и отнес к зеркалу.
– Ого! – воскликнула Анна, увидев огромное фиолетовое пятно, которое расползалось просто на глазах.
Ощупав голову, она убедилась, что шишки тоже стремительно увеличиваются в размерах.
– Аннья! – тем временем стонал Вернер, ползая возле Аниных коленей и целуя поврежденные части тела. – Ты могла умереть.
– Что ты каркаешь, – прикрикнула на него Аня. – Иди лучше приготовь мясо для твоей мадам.
Вернер послушно затрусил на кухню, а Анна, дивясь своему мужеству, начала карабкаться по лестнице обратно в спальню. Почти добравшись до верха, она снова грохнулась.
– Совсем плоха стала, – констатировала она и предпочла двигаться дальше на четвереньках.
Таким манером Анна и добралась до своей ванной комнаты. На этот раз она не удовольствовалась душем. Наполнив ванну горячей водой с пеной, она представила, что сказал бы на такое расточительство Маркус, который даже «купался» в умывальнике. Улыбнувшись и довольно урча, женщина погрузилась в воду. Однако воспоминания о прежнем возлюбленном никак не хотели покидать ее.
– А ведь он любил меня, – прошептала Анна.
По возрасту Маркус подходил Анне значительно больше Вернера. Ему не было еще и тридцати и в Анне он не чаял души. Но к сожалению, у него была одна слабость. Конечно, мужчин без недостатков не бывает, в этом Анна давно убедилась, но у одних эти недостатки более приемлемы, а у других – менее. Одни пьют, другие гуляют, третьи спускают в рулетку все состояние, а четвертые просто скоты. Маркус не принадлежал ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим и даже ни к четвертым. Этот человек был просто ужасно скуп. Нет, бывают экономные люди, это качество Анна только приветствовала. Копить ради накопления это прекрасно, но только излишки, которые остаются после ежегодного путешествия на море, трехразового полноценного питания и покупки уютного маленького домика. Маленького – это когда на двоих, а когда семья вырастает, домик тоже должен пропорционально увеличиваться в размерах. Маркус копил самозабвенно, экономил на всем. Чаще всего на мелочах, таких важных в повседневной жизни.
Например, Аня любила покушать, а Маркус уверял, что одноразового питания вполне достаточно, больше есть просто вредно. Анна любила приобретать обновки, хотя бы по одной в месяц, а Маркус говорил, что любит ее такой, какая она есть, и ему не важно, во что она одета. И еще он экономил на цветах для любимой, на духах для желанной и прочих маленьких радостях для своей милой. На себе он, впрочем, тоже экономил, и какое-то время Анну этот факт примирял с ним.
Однако после его отказа купить лекарство, когда ей стало плохо с сердцем, Анна призадумалась. А раз призадумавшись, она начала опасаться, что если ее, например, хватит приступ аппендицита, Маркуса снова обуяет скупость и он не вызовет врача. Вдруг страховка не покроет расходов! Хорошенько осмотревшись, Анна выбрала из окружения Маркуса самого расточительного и вцепилась в него мертвой хваткой.
К сожалению, воспоминания о следующей ее жертве прервал Вернер. Внизу раздались его вопли, он кричал, что обжегся кипящим жиром и жить ему осталось несколько минут. Если Анна хочет застать его живым, то пусть поторопится. Анна со вздохом выбралась из ванны. Синяки проступили еще отчетливей. К тому же Аня знала, что через пару дней они приобретут мерзкий зеленовато-желтый оттенок. Тяжело вздохнув еще раз, она натянула на себя джинсы и свитер с высоким горлом. Шишки на голове замаскировала волосами. И бодро поскакала вниз, тщательно держась за перила.
– Милая, – простонал Вернер, протягивая ей обрызганную жиром руку, – я умираю.
– Я тоже, – сообщила ему Анна. – Может, пока незаметно, но это так.
– А гости на подходе, – пожаловался Вернер.
– Пусть сами готовят себе обед, – заявила Анна и, приволакивая ногу, удалилась прочь.
Гости не заставили себя ждать. Их оказалось даже больше, чем рассчитывал Вернер. Кроме Моники и ее нового друга, снова пришла Кати со своим непальцем, а также какой-то их друг и друг их друга. Все они неожиданно ввалились к Кати в дом, когда хозяева уже собирались уходить, и пришлось брать неожиданных гостей с собой. Только через четверть часа Анна поняла, что новые лица в их обществе интенсивно голубого цвета. До сих пор Анна была уверена, что среди мусульман этот грех карается еще строже, чем во всем остальном мире. Поэтому она долго не могла поверить, что новые знакомые, эти мусульманские ребята, – педики. Радж был родом из Индии, а второй – Фесил – из Пакистана. Однако пришлось поверить. Анна, углубившись в свои размышления, совсем не замечала, что ест какие-то лохмотья вместо запланированных копченых колбасок.
– Что-то твоя подруга сегодня совсем разленилась, – неожиданно услышала она язвительный голосок Кати. – Стала готовить совсем, как я, и даже хуже.
– Не цепляйся к ней, – попросил Вернер. – Аннья сегодня упала с лестницы.
– И осталась жива?! – удивилась Кати. – Помню, когда…
– Кати! – прервала ее мать. – Не за столом.
После обеда гости продолжили начатую за едой светскую болтовню, припоминая городские сплетни, и Анна заскучала, потому что не знала никого из действующих лиц. Голубые ребята тоже не веселились, они жили в другом городе и тоже никого здесь не знали.
– Пошли наверх, – предложила им Аня. – Я покажу вам дом.
Ребята с радостью восприняли ее предложение. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Анна снова споткнулась.
«Что это со мной? – с досадой подумала она. – Совсем расклеилась».
Но следовавший за ней Радж тоже споткнулся, а Фесил просто грохнулся на пол. Такое странное совпадение заставило Анну пристальней посмотреть себе под ноги. Визуально все было в порядке. Чтобы окончательно в этом убедиться, она помахала в воздухе рукой, и неожиданно ее ладонь нащупала тонкую леску, натянутую над ступенькой. Совершенно бесцветную, ее было почти невозможно заметить, пока на нее не наткнешься.
Анна тихо ахнула и опустилась на корточки. Сомнений не было, через всю лестницу тянулась тонкая леска. Именно из-за нее Анна сегодня чуть не распрощалась с жизнью.
– Ну это уж слишком! – возмутилась Анна. – Что тут происходит?
Увидев, что их провожатая почему-то сидит на лестнице, тупо таращась на ступеньки, Фесил с Раджем поспешили к ней.
– Ты в порядке? – осведомился Радж, заботливо трогая ее за плечо.
– В каком, к черту, порядке! – возмутилась Аня. – Вы только посмотрите на это!
– Это леска, – после внимательного изучения сообщил ей Фесил. – Дети привязали. У меня дома есть пять младших братьев и три сестренки. Они раньше часто так развлекались.
– В этом доме маленькие дети в последний раз были лет десять назад. Не могла же леска с тех пор здесь висеть? – отрезала Анна.
– Нет, конечно, – согласился Радж. – Значит, кто-то другой приспособил ее. Кто-то хотел, чтобы ты сломала шею.
Такая редкая проницательность заставила Анну похолодеть и броситься в атаку.
– Почему именно меня? – спросила она. – Кроме меня, здесь живет еще и Вернер. Он хозяин, а я так. Разве не правильнее будет предположить, что покушались на него?
– Не хотел тебе говорить, чтобы ты напрасно не расстраивалась и не пугалась, – продолжил Раджи, – но вижу, что дело серьезное. Поэтому слушай. Ты не первая девушка, которая гостит в доме Вернера. Если точнее, то только я видел целых три… – Получив тычок от Фесила, Радж замолчал.
– Мне это уже говорили, – нетерпеливо сказала Аня. – Но при чем тут я?
– Все эти женщины таинственно исчезали, а перед этим тоже падали с лестницы и еще… Ты с яблони не падала? А в ванне тебя током не било? А…
– Хватит! Хватит! – закричала Анна. – Я поняла. И кто, по-вашему, все это делал?
– Не знаем, – пожал плечами Фесил. – Раджу вообще не стоило тебе об этом рассказывать. Нам Санджай сообщил под большим секретом, мы с ним целый год в одной комнате в общежитии жили и очень дружили. Это потом он познакомился с Кати, и ему понадобилась отдельная квартира. Но мы все равно продолжаем с ним дружить. И несколько месяцев назад он нам под большим секретом сказал, что родители Кати расходятся. Мать ушла жить к другому, а отец решил ей насолить и начал вызывать к себе молоденьких девчонок, якобы с целью женитьбы. Только жениться он не собирался, да и девушки у него не задерживались. Вечно с ними случались разные истории, а потом они и вовсе исчезали. Часто оставляя даже подарки, что он им дарил. Мы даже заключали пари, сколько его очередная подружка продержится.