Дива

Зарубин понял: генеральный ищет вескую причину, дабы отфутболить губернатора и проблему со снежным человеком в какое-нибудь ведомство. А позволять это ему ни в коем случае нельзя: сорвётся назревающая ко­мандировка!
— К лешим отношение имеет церковь, — поразмыс­лив, сказал он. — Вот и пошли туда вологодского губер­натора.
— Погоди, а почему церковь?
— Потому что леший относится к отряду нечистой силы. И наверное, к подклассу духов. Пусть изгоняют дьявольское отродье. У них там есть тысячелетний опыт, все средства и силы.
Генеральный шутки понимал, но рассмеялся озабо­ченно.
— Да, это было бы по адресу!.. Тогда мы чем зани­маться будем? Как блюсти охотничьи угодья? С кадилом в руках?
— Я уже два года спрашиваю себя об этом, — угрюмо пробурчал Зарубин. — Чем мы занимаемся?
Фефелов отряхнулся от либерального и шутливого вида.
- Ну, занимаемся мы государственным контролем, делом очень важным. И отделаться от губернатора нам не удастся. Его самого йети чуть из засидки не вытрях­нул. Лабаз своротил. А местного охотоведа на следующий день о землю шмякнул, чуть не убил...
Зарубин попытался растащить запутанную ситуацию на детали.
— Почему йети напал на губернатора и охотоведа? Другие случаи агрессии есть? С простыми охотниками?
— В том-то и дело — нет!
— То есть это дикое существо отлично разбирается а социальной структуре нашего общества? Так?
— Выходит, так, — согласился обезоруженный шеф. — К тому же губернатор, между нами, человек очень сколь­зкий. Лично у меня вызывает антипатии. Возомнил себя великим охотником! За три года больше сорока медведей отстрелял. По всей области ездит и бьёт — прикормлен­ных, привязанных, можно сказать... Но на Пижме у него чуть ли не личная база. И охотовед там —- этот самый Костыль...
Фефелов оборвался на полуслове — схватил себя за язык, наболтал много лишнего, что не положено знать подчинённым. С ним это и раньше случалось, про­сто бывший начальник областного охотуправления ещё не привык к коварству столичного чиновничества, ког­да всякое неосторожное слово могут использовать про­тив тебя.
— Да понятно, какие они охотники, — потрафил от­кровенности Зарубин. — Ни одного трудового зверя...
Шеф пониманием был удовлетворён — наклёвыва­лась командировка!
— Но ты не отбояривайся, — предупредил он. — Да­вай подумаем, что можно сделать в данном случае.
Зарубин отметил свой собственный талант лавиро­вать, правильно вести диалог с начальством, похвалил себя и собрался с мыслями, чтобы и продолжить разго­вор вплоть до точки невозврата, когда будет приказ о ко­мандировке.
— Отослать губернатора к криптозоологам, — посо­ветовал он. — Пусть неведомыми науке существами за­нимается неведомая наука.
— Да губернатор уже был у каких-то шарлатанов. Там гарантировали живьём отловить, и бесплатно, чтоб толь­ко в угодья пустили, и место указали, где появляется. Обещали прислать бригаду пятнадцать человек, лучших специалистов.
— В чём же дело?
Генеральный что-то недоговаривал.
— Такую банду к себе в область пускать боится. По­том не отстанут. Они сразу земли попросили, сорок гекта­ров, чтобы поселить свою общину, строевой лес и льгот­ные кредиты... В общем, губернатор обратился ко мне с личной просьбой. Я бы сам съездил. Бывал там на охоте пару раз. Помнишь, как-то рассказывал? Но сейчас даже на сутки не вырваться.
Зарубин все помнил, намёк понял и уже начал испы­тывать волну предстоящего счастья.
— Если мы станем заниматься йети, над нами будет ржать вся пресса, — однако же заключил он. — Как с ох­раной пингвинов. Вот уж поиздеваются!
— Ты за репутацию не волнуйся. Обеспечим максимум секретности, губернатор и Костыль предупреждены. Пое­дешь будто бы на охоту, как простой московский гражда­нин. Да и неплохо попроведать свою малую родину. Без трофея от Костыля не уедешь. Скажу, чтобы выставил зверя из заначки. Но проблему надо снять.
— А лицензию на снежного человека дадут? — язви­тельно ухмыльнулся Зарубин.
— Увидишь — бей без лицензии! Живым можно не брать. Если что, вали всё на меня.
На столичной госслужбе шеф никогда не был настоль­ко смелым и решительным, ибо ещё не обтесался в чиновничьей среде, не обкатался в высших тусовках и всё время осторожничал, как всякий охотник, крадущийся к зверю: Фефелову пророчили кресло начальника депар- гпмента в министерстве.
— А что такое случилось, шеф? — прямо спросил За­рубин.
И тут генеральный выдал секрет государственной важности, ибо огляделся и заговорил полушёпотом:
— Понимаешь, там... — И указал пальцем в пото­лок. — Обещали медвежью охоту одному европейско­му королю. И принцессе... Близко от Москвы и непрото­кольную, понимаешь? Это его какие-то семейные дела, но даже королева не должна знать, что муж с дочкой стреляли зверей. Вологодский губернатор взял органи­зацию на себя, министр лично обязал меня обеспечить безопасность охоты. А тут леший впутался!
— Леший и король — это любопытно, — заключил Зарубин.
Однако Фефелов иронии не услышал.
— Будет любопытно, если сорвём охоту, — проворчал он. — Сам король, говорят, вполне адекватный. Но дочка у него — капитан подразделения специальных сил. Сво­енравная особа и, между прочим, неотразимая красави­ца. Это ей захотелось русских медведей пострелять, руки чешутся. Папашка договорился...
— А принцесса и леший — это уже тянет на приз!
— И приз нам будет... Ты живых принцесс когда-ни­будь видел?
— Не приходилось, но вариант интересный, если учесть моё холостое состояние. Буду зятем королю...
— Успокойся, — с ухмылкой осадил шеф. — Она на вид и в самом деле ничего, однако натуральная вол­чица. Даже вроде глаза с желтизной. Говорят, стерва редкостная. Видел её в Испании на выставке трофеев, была в охотничьем костюме из волчьих шкур. Выгля­дела эффектно...
Зарубин спросил нехотя и ворчливо, но втайне тор­жествовал.
— Когда выезжать? Выходные на носу...
— Желательно завтра утром, — как-то невзрачно про­изнёс шеф, нагоняя страха, что командировка для За­рубина может и не состояться. — У тебя что, семейные планы на выходные? Свидание с женщиной? Ты скажи...
— Какие у холостяка планы? — ухмыльнулся он, пы­таясь вернуть позиции. — Нет, я готов ехать. Как всегда, раскрываться не буду, поезжу, послушаю народ...
— Перед охотоведом не объявляйся сразу, — посове­товал шеф. — И будь с ним поосторожнее. Он тоже ещё тот волчара, всё под себя гребёт... Поезди по округе, при­кинься любознательным охотником. Ты же любишь бай­ки слушать?
— В общем, как всегда...
— Но если хоть слово об этом напишешь! — шеф хищ­но блеснул очками. — Придётся искать работу. И псевдо­нимом не прикроешься, Игорь Сергеевич. Как тебя там? Баешник?
Опытный, прожжённый чиновник умел показывать свою информированность в те мгновения, когда её не ждут, чем мог и с ног сбить. Но Зарубин был непрошибаем: ещё когда занимался боксом, определил для себя в качестве лучшей защиты полную открытость.
— Баешник, — подтвердил он, не моргнув глазом. — Спасибо, что предупредил.
— Я рассчитывал на тебя, Игорь Сергеевич, — воз­мущённо заговорил Фефелов. — Если что, Госохотконтроль на тебя оставить. То есть завещать своё кресло... Это не нарушение корпоративной этики, это пахнет пре­дательством.
Нет, умирать шеф не собирался, а вот сесть на ме­сто руководителя департамента министерства мечтал, и об этом знали все.
— Можно уже начинать? — серьёзно спросил Зарубин.
— Что начинать?
— Искать работу?
Шеф протянул длинную, вдумчивую паузу и решил сменить амплуа диктатора на либерала.
— Мне эти королевские охоты тоже в печёнках си­дят, — ворчливо пожаловался он. — Стало модно уго­щать охотой. В казну хоть бы двадцать копеек заплатили. И всё обеспечь: авиатранспорт, проживание, охрану, ору­жие. Теперь вот ещё и защиту от снежного человека! Как в советские времена! Будь моя воля, я бы такое написал...