Бабочка на стекле

— Волосы у меня отрастают быстро.
Она вздохнула с облегчением — он не зациклился на временном помрачении ее ума.
— Вот как? Ну, ладно, спасибо за чудесный вечер. Мне пора в постельку. Завтра я договорилась позавтракать с одним приятелем. Хорошо же я буду выглядеть, если не высплюсь.
— Кто-нибудь, кого я знаю?
— Не думаю. Он помощник попечителя Смитсоновского музея. Славный человек.
— А, чудесно. — Эдвард помолчал, потом выбрался из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу для Конни. — Я провожу тебя наверх. Лучше убедиться, что в коридоре тебя не поджидают призраки и вурдалаки.
Они хранили молчание, пока не оказались в холле у ее двери. Эдвард бросил взгляд на нее.
— Спокойной ночи, Конни. Спи хорошо.
Она пожалела, что не видит выражения его лица и не может догадаться, о чем он думает. Его рот оказался очень близко к ее рту. Если она чуть-чуть поднимет подбородок, он не сможет уклониться от поцелуя. Разумеется, она вовсе не хочет целовать Неда. Она злилась целую неделю на него именно потому, что он поцеловал ее в понедельник. Зачем провоцировать то, что приводит ее в ярость? Просто попрощаться и уйти.
Конни приподняла подбородок. Ее губы коснулись губ Эда. Какое-то подвешенное во времени мгновение он не шевелился. Потом сильные и нежные руки медленно обхватили ее и притянули к груди. Он запечатлел на ее устах долгий страстный поцелуй, пока руки прижимали ее к напрягшемуся, отвердевшему телу.
У Конни закружилась голова, по ее жилам побежал огонь. Потом вернулся знакомый страх, и ее охватила паника. Она отдернула голову, но Эдвард не отпустил ее.
— Ты так чудесно целуешься, — прошептал он прямо в ее уста. — Поцелуй меня, Конни. Мне это так нужно.
Если бы она не была дурочкой, то бросилась бы бежать. Если бы она не была дурочкой, то напомнила бы ему, что завтра ему предстоит повести Роберту Макнейл в зоопарк. Но Конни, видно, все-таки была ею, потому что вместо этих разумных поступков поцеловала его в ответ. И на этот раз она настолько погрузилась в безумие, что больше всего боялась, что это мгновение кончится.
Но вскоре благоразумие вернулось к ней. Она отстранилась и прошептала:
— Нам не следовало делать этого. Эдди, мы же друзья, а друзья не обмениваются такими поцелуями.
— Ты повторяешься, но ты права, как всегда, — рассеянно отозвался он. — И в этом поцелуе тоже не было ничего дружеского.
Она взглянула на Эдварда и вместо знакомого соседского мальчишки увидела мрачного, сильного, сексуально привлекательного незнакомца. Холодная волна паники окатила ее, и она поступила так, как должна была поступить пятью минутами раньше, — сбежала.
  
5
 
Свидание Конни с попечителем Смитсоновского музея оказалось неудачным. Потому ли, что она была утомлена, или потому, что на нее нашло необычно критическое настроение, но она нашла его крайне скучным. Как это можно было не заметить раньше, что любой разговор сводился у него к обычаям примитивных племен, обитающих в темных уголках планеты.
— Да, фильм поучительный, — согласился Сол, когда она попыталась предложить тему, никак не связанную с народными обычаями. — Кое-что в нем напоминает мне о племени Анавопонга из южной части Тихого океана. Знаете ли вы, что, по поверьям анавопонгов, души убитых возвращаются, чтобы преследовать своих убийц?
— Нет, никогда не слышала об этих анавонгах… анапонгах…
— Анавопонги. У них очаровательное общество. Уникальная культурная популяция, которую западное общество обязано лелеять. Во время полового созревания знахарь посвящает юношей во взрослую жизнь…
И он прочел десятиминутную лекцию о церемонии обрезания у анавопонгов, затем последовала целая диссертация о похоронных ритуалах в Бетуни и о религиозном воспитании монгуйвов — ранее неизвестного племени, недавно обнаруженного в глубине эквадорских джунглей.
От Конни не требовалось участия в этих лекциях, она должна была лишь внимательно слушать и признательно кивать. Ее охватывало все большее раздражение при мысли о том, как там Нед и Роберта развлекаются в зоопарке. В обществе Эдварда Роберта уж точно не соскучится. Конни жалела, что ей не повезло и она не любуется сейчас детенышем гориллы и не смеется вместе с Эдди над его ужимками.
Зазвонивший телефон вырвал ее из области мечтаний и моментально перенес в настоящее — утро понедельника в конторе, с пачкой записок о телефонных звонках, на которые следует ответить, и с письменным столом, заваленным бумагами. Японский посол позвонил лично, чтобы сообщить, как он доволен своим новым дворецким Бенджаменом Монтгомери, и узнать, не будут ли "Неограниченные услуги" так любезны подыскать такого же уровня английскую гувернантку для его внуков, которые приедут к нему в следующем месяце.
Конни обещала послу постараться. Отбросив все посторонние мысли, она ухитрилась обзвонить всех, просивших ее об услугах, связаться с тремя потенциальными гувернантками и уменьшить стопку "висячих" дел до такой степени, что папки уже не сваливались со стола, когда она случайно задевала их локтем.
К вечеру, когда она пыталась решить, каким срочным проектом заняться в первую очередь, в ее кабинет неожиданно вошел Эдвард.
— Аннет куда-то отошла, — объяснил он. — Ты можешь уделить мне пару минут?
— Разумеется, присаживайся. — Дыхание Конни внезапно ускорилось, и она почувствовала, как жар опалил ее щеки. Она улыбнулась, надеясь, что Эдвард не заметит ничего необычного в ее поведении. — Сегодня выдался удачный день, так что я лишь на неделю отстаю с оформлением бумаг. Что тебя привело сюда?
— Тебе-то хорошо, а в моей конторе намного больше беспорядка, чем обычно. Антон Бригель попросил меня защищать его.
— Ух ты! Грандиозно. — Всемирно известного пианиста Антона Бригеля обвиняли в убийстве своей любовницы, в то время как его ослепшая жена спала в соседней спальне. Печать подняла большую шумиху в связи с его арестом, и Конни могла вообразить, какой интерес вызовет в средствах массовой информации известие о том, что Бригель сменил адвоката. — Думаешь, тебе удастся выиграть это дело?
— Это будет нелегко, но мы постараемся. Однако я пришел не по поводу мистера Бригеля. Мне захотелось посвятить тебя в мои дела с Робертой.
Конни не удалось понять выражения его лица, но все равно сердце забилось в безумном ритме. Уж не пришел ли он объявить о своей свадьбе? Мысль о браке Эдварда с Робертой Макнейл вызвала бурю эмоций, слишком сложных для анализа, но достаточно сильных, чтобы она почувствовала себя не в своей тарелке. Ей потребовалась пара секунд, чтобы разжать кулаки и улыбнуться.
— Надеюсь, все идет гладко? Как прошло ваше посещение зоопарка?
— Мы здорово позабавились. Чем больше я узнаю Роберту, тем больше она мне нравится. Она просто потрясающая личность.
Конни не находила ее такой уж замечательной, но глаза Эдварда загорались каждый раз, когда он упоминал эту чертовку. Конни отвернулась. Нед слишком уж присматривается к ней, но совершенно не обязательно, чтобы он лез к ней в душу именно сейчас. Она резко поднялась, пересекла комнату и задвинула ящик, который вполне мог остаться выдвинутым. И только когда она уверилась, что держит свой голос и улыбку под контролем, она снова обернулась к Эдварду.
— Попробую догадаться, что тебя на самом деле привело сюда, — проговорила она с притворным оживлением. — Ты принес чек.
— Чек?
— За предоставленные профессиональные услуги. — Она проглотила ком в горле. — Предполагаю, ты пришел объявить, что вы с Робертой планируете пожениться.
У нее возникло ощущение, что Нед разочарован. Но это впечатление было столь мимолетным, что она не была в нем уверена.
— Нет, — сказал он после небольшой паузы. — Боюсь, что мы не поженимся. Я только что отвез Роберту в аэропорт. В этот самый момент она вылетает вечерним рейсом в Париж.
— В Париж? Но почему? О небо, она же только пару недель назад вернулась в Штаты!