Твое прикосновение
– Плечо, мое плечо!
– Сломала, – выдал диагноз Далтон и стал сползать по стене. Очевидно, его сморил сон.
– Боже правый! – Джеймс выхватил стелу из рук Элизабет. Он перевернул камень и с беспокойством стал осматривать, отыскивая повреждения. Много дней Дарем любовался древним погребальным камнем, даже чокался с ним бокалом бренди по вечерам. Заранее предвкушал, с какой завистью будет смотреть на стелу его отец. А эта Лиззи вот так запросто использовала его сокровище в роли дубины!
– Неужели я сломала ему плечо? – забеспокоилась Элизабет. Она вглядывалась в лежащего Нелло, и лицо ее было непривычно бледным и застывшим.
– Нет, – облегченно вздохнув, отозвался Дарем. – Вроде все цело.
– Не уходи, – с усилием выдавил Нелло, – мне нужна… помощь.
– Ты бросаешь меня! Оставляешь одну с умирающим Нелло! – пронзительно закричала Лиззи.
С благодушным видом погладив каменную стелу, Джеймс выпрямился.
– Да ни за что. Ведь наша дружба навек и все такое прочее. Однако, если ты не забыла, у меня назначена встреча в институте археологии.
Дарем провел целый месяц в Египте, тяжело переносил морскую болезнь на плавучем доме, подолгу вынужденно свешиваясь через перила борта корабля. В этом Далтон был совершенно прав, корабль качался, как маятник. Перед путешествием Джеймс активно переписывался с Порт-Саидом и потратил немалые деньги на всякие второсортные древности. Однако, израсходовав несколько тысяч фунтов, он все-таки раздобыл нечто действительно бесценное. В самом деле, ведь на всю эту работу у него ушло целых шесть месяцев, и как он мог забыть об этом! Определенно, отрава, которой он отведал, сделала свое дело.
– Ну, еще бы, – нервно отреагировала Лиззи, – разве может быть что-то важнее твоих жутких древностей. Наверное, ты не отменил бы свою встречу, даже если бы Нелло умер!
– Пожалуй, ты права. – Дарем легонько чмокнул Лиззи в щеку и быстрым шагом направился к выходу из гостиной. Стоило поторопиться, пока она не начала снова плакать.
Лидии удалось справиться с волнением, и голос ее больше не дрожал. Никто в аудитории пока не поднялся, чтобы назвать ее сумасшедшей. Софи попросту задремала – ее шляпка съехала набок, и Антонии пришлось поправить головной убор сестры. Впрочем, через некоторое время шляпка оказалась в том же положении. Ладно, ничего удивительного. Гораздо важнее другое. Сидевший в первом ряду лорд Эйресбери слушал ее выступление с неподдельным интересом. Так что в целом, с осторожным оптимизмом подумала Лидия, все пока идет… очень даже неплохо.
Много дней она загоняла вглубь все свои надежды на успех. И вот наконец накопленная энергия вырвалась наружу. Мысль о том, что исполнение ее надежд начинается, таким головокружительным вихрем пронеслась у нее в голове, что Лидия неожиданно начала запинаться.
– Если… то есть, я хочу сказать, при условии, что исследования, которые провел мой отец, доказали свою состоятельность, можно утверждать, что есть веские основания…
В дальнем конце аудитории распахнулась дверь, впуская молодого человека, весьма помятого. Его появление отвлекло Лидию, и она сделала паузу. Несмотря на полдень, новый слушатель был одет в вечерний черный фрак с галстуком бабочкой.
Несколько людей в зале также отвлеклись от ее выступления и стали оглядываться на вошедшего в аудиторию человека. Следом за молодым мужчиной шествовал слуга в блестящей алой ливрее. В одной руке он держал теплое пальто, а в другой – предмет в форме плиты.
Все понятно, какой-то эксцентричный опоздавший слушатель. Ничего заслуживающего ее внимания. Лидия поправила очки и вновь сосредоточилась на тексте своего выступления.
– Итак, есть веские основания считать, что Тель-эль-Масхута не являлся тем местом, где была сделана первая остановка во время Исхода.
Послышался сонный храп. Это задремал толстый рыжеволосый мужчина, сидевший рядом с лордом Эйресбери. Лидия решила не реагировать на неприятный шум, чтобы не разволноваться еще сильнее.
Когда Лидия добралась до последней страницы своего доклада, по спине у нее стекали капельки пота. Она трудилась над заключительной частью доклада несколько дней, намереваясь изложить сделанные отцом открытия в как можно более доходчивой манере. Собранные им данные были очень вескими, тем не менее ей следовало также сформулировать достаточно убедительные доводы против позиции ученых, которые заявляли о точном местоположении библейского города Пифом. Некоторые из них сегодня присутствовали в аудитории, и если бы они решились на публичное высмеивание ее доклада, это негативно сказалось бы на шансах отца получить субсидии для дальнейших исследований.
«Стойкость», – вновь напомнила себе слова отца Лидия. Лорд Эйресбери имел колоссальное влияние на Фонд исследования Египта. По слухам, этот человек умел позитивно оценивать инновации. В случае его поддержки вопрос получения финансирования от фонда решился бы благоприятным для них образом. Отцу нужно было еще два сезона проведения изысканий, чтобы превратить свои результаты в не подлежащие сомнению факты, говорящие о точном месте первой стоянки евреев во время Исхода из Египта. И если это произойдет, то все отцовские неурядицы закончатся. Ему больше не придется заниматься продажей антиквариата. Более того, многие фонды станут предлагать ассигнования на его проекты. Возможно даже, им с отцом придется отклонять некоторые предложения финансовой поддержки.
От этой мысли Лидия почувствовала прилив воодушевления. Как же долго отец добивался такого результата! И вот теперь именно ей суждено закрепить этот успех. Девушка облизала пересохшие от волнения губы.
– А теперь, если позволите, я…
– Ага! Вот вы где!
Опоздавший молодой человек во фраке уже был на середине прохода. Это именно он громко обратился к кому-то из сидящих в аудитории. По залу прокатился гул голосов.
– Ну-ка вставайте, – вновь заговорил нарушитель спокойствия. – Прятаться бесполезно.
У Лидии заныло под ложечкой. До сих пор все складывалось слишком удачно для нее. Не следовало забывать, что цыплят по осени считают.
Разумеется, ее мудрый отец предвидел и такое развитие событий. «Дорогая, может случиться и так, что какой-то дурно воспитанный человек попытается помешать твоему выступлению. В такой ситуации ты должна приложить все усилия, чтобы вернуть себе внимание аудитории».
Она сделала глубокий вдох и для большей уверенности оперлась ладонями о кафедру.
– Если позволите, – громко обратилась она к залу.
Эксцентричный незнакомец во фраке в изумлении повернулся в ее сторону. Было такое впечатление, будто он впервые осознал, что в зале проходит публичное мероприятие.
– Сэр, мне бы хотелось завершить мое выступление!
Однако Лидию никто не слушал. Внимание всех присутствующих переключилось полностью на возмутителя спокойствия, а значит, аудитория была для нее потеряна. Аудитория, так необходимая ее отцу!
Не веря своим ушам, девушка смотрела на незнакомца, который бесцеремонно обратился к пожилому джентльмену, сидящему у самого прохода:
– Ну ладно, в таком случае придется горе идти к Магомету. – Незнакомец во фраке кивком головы подозвал слугу, и тот, приблизившись, подал ему плиту, которую до сих пор держал под мышкой.
Несколько членов общества, включая лорда Эйресбери, приподнялись со своих мест, чтобы получше разглядеть предмет.
Пожилой джентльмен также приподнялся со своего кресла.
– Что это все означает, черт возьми?
– А вот на это ответить я предлагаю вам, сэр. – Возмутитель спокойствия жестом приказал слуге опустить камень у самых ног пожилого мужчины.
На какое-то время в зале воцарилось напряженное молчание. Теперь уже все присутствующие наблюдали, как повелению хозяина и к его очевидному удовольствию слуга развернул каменную плиту для удобного обзора. Таким образом, лекция Лидии превратилась в какое-то подобие шоу. Девушка обнаружила, что смотрит на происходящее сквозь странную мутную пелену. В следующее мгновение она с ужасом поняла, что это ее собственные слезы. Господи правый, разрыдаться, как малое дитя, на глазах у всей аудитории! Мелькнула мысль: как хорошо, что внимание толпы отвлечено от нее. Лидия украдкой провела рукой по глазам. Крайне глупо так вести себя, она должна сохранять спокойствие и достоинство.