Твое прикосновение

– Мне кажется, вы не перестаете думать, – прошептал Санберн прямо ей в губы. – Пожалуйста, расслабьтесь. Вы не на лекции.
В ответ Лидия тихо рассмеялась:
– Но я всегда думаю. Это невозможно остановить.
– Бросаете мне вызов? Хорошо. – Санберн принялся расстегивать пуговички на воротнике ее платья. Рука Лидии соскользнула туда, где заканчивалась мужская спина и начинался изгиб ягодиц. Из его груди вырвался горячий стон, опаливший их губы. Потом Джеймс засмеялся почти беззвучным смехом, отчего у девушки вдруг пробежали мурашки по телу.
– Лидия, – прошептал он. – Опустите руку пониже, и я сделаю то же самое.
Озноб усилился, уводя ее мысли от происходящего. Если посмотреть со стороны, получается довольно странная картина. Она здесь в сарае наедине с Санберном, ее сестры поблизости, всего в трехстах футах отсюда. По прежнему барабанит дождь, справа от нее лежит ялик, укрытый парусиной. Ткань была ослепительно белого цвета, так что выделялась даже в темноте. Слуги приложили немало труда, чтобы чехол был таким чистым. Лидия представила, как по ночам болят их усталые руки, стиравшие эту грубую парусину. И вряд ли кто-то когда-то похвалил их за усердие, хотя они добросовестно служили своим хозяевам. И если кто-то из них вдруг исчезал, то этого просто не замечали. Слуги, служанки повсюду были еще более незаметными существами, чем старые девы.
Губы Санберна приоткрылись.
– Лидия! Вы где?
– Что? – Вопрос девушки прозвучал как-то отрешенно.
– Посмотрите на меня.
Но она не хотела делать этого.
– Не нужно, просто продолжайте.
– Нет, посмотрите на меня, – спокойно настаивал он.
В полутьме, где все предметы казались темно-серыми, лицо Джеймса виделось ей лишь мазками почти черных красок, вычерчивающих угловатые линии скул. Глаза Санберна смотрели в упор на Лидию. Они были синевато-серого оттенка, цвета темной воды под неярким лунным светом.
– Красавец холостяк, играющий свою привычную роль, – пробормотала Лидия.
– В таком случае зачем вы все это делаете сейчас? Кто вас принуждает?
Санберн приложил ладонь к щеке девушки и нежно провел пальцем по ее губам.
– Вы прекрасны, дорогая.
– Звучит возвышенно.
– Не смейтесь, я сказал то, в чем убежден.
Сомнения по-прежнему одолевали Лидию. Этот опытный мужчина открывал для нее новый мир – мир чувственных удовольствий. Но можно ли верить этому человеку?
– Я вовсе не прекрасный хрупкий цветок, которым можно любоваться, – прошептала она. – Будьте так добры, назовите мне истинную причину вашего интереса ко мне. Но только такую, в которую я смогу поверить.
– Ох, как с вами непросто, – взмолился Санберн. – Вы сильная женщина и покорили меня, взяли в плен.
Нет, она знала, что это не так. Он намеренно льстит ей и тем самым разрушает последние очаги сопротивления. Противиться его воле уже нет никакого желания. Жилет Санберна был уже полностью расстегнут. Исчезла возможность остановиться, повернуть все назад. Лидия решительно принялась стаскивать жилет с его плеч. Джеймс послушно поднял обе руки, и жилет упал на пол.
– Замечательно, – сказала Лидия, – теперь моя очередь.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, затем Санберн согласно кивнул. Лидия глубоко вздохнула, а виконт опустился на колени и расстегнул пуговицы ее платья.
Горячий рот Джеймса скользнул по верхней части ее груди, и его губы сомкнулись на соске. Теперь Лидия открыла для себя совершенно новое значение слова «восхитительно». Это непривычное ощущение, а также ласкающие движения языка Санберна вызвали жаркую волну, быстро разлившуюся по всему телу Лидии. Руки Джеймса, очутившиеся под юбками, гладили ее по икрам, и одновременно он продолжал сосать ее груди, то одну, то другую. Пальцы Лидии перебирали его мягкие влажные волосы. Его рот стал особенно жадным, и она непроизвольно прижалась к Санберну еще ближе. Когда же его губы вновь стали нежными и ласковыми, пальцы Лидии ответили такими же движениями.
Она уже не ощущала тяжести своих намокших юбок. Ее живот непроизвольно вздрагивал от движений руки Джеймса, который взялся освобождать завязки панталон. Промокшая ткань липла к ее ногам. Джеймс поднял сорочку вверх, и бедра Лидии вздрогнули от прикосновения его губ. Джеймс поглаживал нежными пальцами у нее под коленками, медленно вычерчивая круги и спирали, которые поднимались все выше, как и его губы. А затем Лидия опустила голову. Если бы сейчас сарай обрушился, она не произнесла бы ни звука. Она позабыла все на свете и видела перед собой лишь его голову у себя между бедер. Лидия беззвучно шевелила губами, открывая для себя новые, неведомые, чарующие ощущения. Его язык уверенно раскрывал ее плоть и ласкал ее. Но девушка по-прежнему не понимала смысла его действий.
Мужская рука была поднята вверх, придерживая ее юбки и прижимая их к стене. Плечи Джеймса напряглись от этих усилий, но Лидия догадалась, что он намеренно демонстрирует ей все. Он хочет, чтобы она познала это.
Она вновь чувствовала свое тело, но это ощущение быстро сползало вниз, где дразнящими движениями работал язык Джеймса. Из груди Лидии вырвался сдавленный стон. То, что происходило, было удивительно. Это был настоящий экстаз. Девушка была готова взлететь на небеса. В эту минуту Лидия не могла найти слов, чтобы описать свои чувства. Она осознала лишь одно, что неожиданно для себя забыла обо всем на свете, кроме острого желания, чтобы это длилось бесконечно, чтобы этот мужчина прижимался к ней еще сильнее, входил в нее еще глубже…
– Ну пожалуйста. – Лидия надавила ему на плечи, подталкивая Джеймса опуститься на пол. Затем сама опустилась на колени рядом с ним. Она решила: будь что будет. Джеймс пытался что-то сказать, однако Лидия ладонью прикрыла его губы. Тогда он поцеловал ее руку, но она надавила еще сильнее. – Пожалуйста, вновь повторила она и тут поняла свою ошибку: если это нужно им двоим, то спрашивать разрешения вовсе не следует.
Убрав ладонь с губ Джеймса, Лидия дрожащими руками взялась за край его рубашки. Тогда он поднял руки, позволяя ей снять с себя рубашку. Его покорность неожиданно воспламенила в ней необычайный восторг. Теперь она могла делать с ним все, что захочет, а он будет во всем подчиняться ей. Лидия отбросила рубашку в сторону и принялась рассматривать обнаженное тело Джеймса. Никогда в жизни она еще не смотрела ни на кого с таким нескрываемым интересом. Девушка изучала его так внимательно и беззастенчиво, словно перед ней оказался какой-то артефакт, требующий научного исследования. Джеймс совершенно спокойно отдавался ее жадным взглядам, только его грудь вздымалась и опускалась от учащенного дыхания. На его плоском животе рельефно выделялись квадратики мускулов, которые вздрагивали и сокращались под ее прикосновениями. Они были такие незнакомые и такие соблазнительные.
Лидия наклонилась вперед и прижалась поцелуем к его обнаженному плечу, такому большому и твердому под ее губами. Джеймс откинулся на спину, и Лидия последовала за ним. Распущенные локоны ее волос рассыпались вокруг нее, покрывая и его мускулистый торс. Большим пальцем Лидия дотронулась до его соска, который сразу затвердел от этого прикосновения. Девушка поджала пальцы ног и сбросила туфли. Теперь она могла босой ногой поглаживать мокрую твердую лодыжку Джеймса. Даже в этом месте у него были сильные рельефные мускулы. Лидия распрямила ноги, лежа на нем. Затем просунула свою ногу под икры Джеймса и обняла его руками за спину. Она мечтала проникнуть в него, как дождь просачивается в землю.
Санберн повернулся под ней, перекатывая ее тело на пол, и теперь оказался сверху. Руки Лидии заскользили по его спине, затем спустились к животу и замерли у ширинки брюк. Вот что ей было нужно теперь. Ее пальцы стали неумело возиться с застежками, и Джеймс принялся направлять ее действия. Наконец рука девушки добралась до заветного места – твердого, горячего и неожиданно гладкого. Сила собственного вожделения даже шокировала ее. Страстная дрожь пронизала тело Лидии, и она замерла на самом краю восхитительного до боли чувства, которое даже нельзя было назвать физическим желанием. Это было что-то другое, какой-то ликующий восторг. Торжество плоти еще усилилось, как только девушка поняла, что исчезают последние остатки ее страхов. В эту минуту ее покинули благонамеренность и стыд, и только промокшие юбки, задранные до пояса, не давали молодым телам соприкоснуться, полностью. Все действия, совершаемые сейчас Лидией, от самых робких до решительных, были бы абсолютно неожиданными для других. Теперь она могла быть деревенской простушкой, распутницей, кем угодно, только не Лидией Бойс.