Новое Начало. Книга Первая (СИ)

— Что, обмочился, гнида? Я тебя сейчас на мелкие кусочки порежу, и ничего мне за это не будет! — прорычал он яростным голосом, состроив при этом фирменный волчий оскал. Я такой часто в бандитских фильмах видел. А затем, плавно подняв руку с ножом на уровень груди, двинулся в мою сторону. Движения уверенные, взгляд недобрый, кровавая улыбка не сходит с лица.
Черт, дело плохо. Драться-то я умею, в юности практики вагон был, но вот против ножа я чувствую себя, скажем так, неуютно. Страх есть, но я его контролирую, только паники мне сейчас и не хватало. Ситуация серьезная, сосредоточься и не выпускай противника из поля зрения. Нужно попробовать перехватить инициативу при первой же удачной возможности. Если не выйдет, то я и вправду сегодня умру.
Осторожно, всего на полшага, передвигаю ведущую ногу вперед и жду возможности. Два метра, полтора, метр. Он, уверенный в своих силах, отводит руку в сторону, готовясь нанести удар. Ошибка! Стремительным движением бросаю свое тело вперед, одновременно пригибаясь к земле и бегу прямиком к противнику. Мне повезло. Я занимаюсь спортом, да и вообще, стараюсь вести активный и здоровый образ жизни. А вот, что касается моего противника — в этом он не силен. Я оказался ловчее. Он не успевает среагировать и нанести удар, а я, крепко обхватив руками его талию, бросаю на землю. Характерный хруст кости, видимо что-то я ему поломал, скорее всего, ребро треснуло. Неудивительно, весовые категории и комплекция тела у нас на совершенно разных уровнях. Я вешу под девяносто, он — максимум шестьдесят. Я жилистый и немного накачанный, а он — кожа, да кости.
Жгучая боль в бедре вводит меня в состояние жгучей ненависти. Вот же тварь, дотянулся все-таки. Краем глаза улавливаю размашистое движение руки, в которой все еще зажат окровавленный нож и стараюсь ее перехватить. Не хватало мне еще одного ножевого ранения, и этого хватило за глаза. С бедром мне еще повезло, по-божески. Но вот в следующий удар, все может быть гораздо страшнее. Сердце, шея, под ребра, прямиком в легкое или печень — вариантов просто уйма. Есть, успел! Перехватываю в воздухе его запястье и резко начинаю колотить рукой об землю. Нож вываливается из обессилевших рук спустя всего три удара. И пока он находится в замешательстве, я оттягиваю голову назад и резко бью лбом прямо в нос. Кровь, крики противника и непрекращающийся град ударов по голове — вот мой ответ. Спустя минуту он затих. Теперь он не проблема.
Поднимаюсь с земли и оглядываюсь вокруг. Черт, все костяшки пальцев разбил. Моя первая жертва все также в ауте. Значит, удар был превосходный. Так ему и надо. Сюрприз! А принцесса-то под шумок, смылась. Буквально пару минут назад была тут, а сейчас, исчезла. Я еще мельком вспоминаю, как она, дрожащими от нервов пальцами, пыталась застегнуть разорванную блузку и натянуть юбку обратно. С ужасом в глазах, она наблюдала за нашей дракой и в ее глазах читалась надежда.
И что в итоге? Как только представился шанс, она убежала. И где же жаркие объятия спасителя? Ну, или, по крайней мере, простое человеческое «спасибо»? Вот он, герой! Стоит, истекая кровью после тяжелой битвы, и ни капли благодарности от зрителей. Может она за полицией побежала? А это мысль! Буду ждать, когда она вернется. Пять, десять минут — любитель женской груди начал шевелиться, пришлось приложить его палкой по голове. Теперь я не безоружный. Сломанный черенок от лопаты, неведомо как тут оказавшийся, я сразу прибрал к рукам. Какое-никакое, а подспорье. Прошло уже полчаса, а вокруг ни души. Нет, кинула меня девка. Да и черт с ней, пойду домой. Надо раны зализывать, нет уже смысла этих двоих сторожить. Зря старался только.
По дороге домой не отпускало мерзкое чувство несправедливости. Как же, спас девушку от изнасилования, отбив от двух злодеев, а она меня кинула. Разочарование в людях — вот что я сейчас испытывал. Может, вообще, не стоило вмешиваться? Не все достойны помощи. Нет, нельзя так думать. Не то превращусь в тех, кого ненавижу всеми фибрами души — безразличного, к страданиям посторонних мне людей. Если один плод оказался гнилым, то это еще не значит, что все дерево нужно срубить. Главное — верить. Ведь вместо нее в беде мог оказаться и хороший человек. И что, пройти мимо? Нет, мать меня не так воспитывала.
Пока в моей душе полным ходом шла борьба добра со злом, я и заметить не успел, как возвратился домой. Рана оказалась не так страшна, как я поначалу думал. Лезвие было не такое широкое и вошло внутрь от силы на пять сантиметров, задев лишь мягкие ткани. Я ее тщательно промыл, обработал перекисью водорода и туго обмотал бинтом. Затем, проглотив пару таблеток из аптечки, лег в кровать. Сон — лучшее лекарство
На следующий день после полудня, ко мне пришла наша доблестная милиция. Я их все еще по старинке называю, так привычнее. Не люблю это новомодное словечко «полиция», ни капли не брутальное. И как только так быстро нашли-то меня? Отвезли в ближайшее отделение полиции и допросили. Отпустив спустя почти час, сказали, что свяжутся позже. Вроде все прошло обыденно, без обвинения в мой адрес. Законы, ведь сейчас такие, что если даже поступил правильно, то не факт, что это законно. Цивилизация живет не по морали, а по строгому кодексу — Уголовному.
И все пошло из рук вон плохо. Оказалось, что заявление оформила не вчерашняя незнакомка, а тот бешенный с ножом. Потерпевшая сторона, как же. Свидетелей события не нашлось. Жертва, которую я якобы спасал из рук негодяев, испарилась. И в результате, я оказался под следствием, ожидая суда в КПЗ. Все было как в тумане, сюрреалистично. Мне просто не верилось, что меня осудят. Потом, когда меня продержали почти две недели, в гости пришел наш уважаемый губернатор Пензенской области. Оказалось, что тот тип, который пытался изнасиловать девушку, а затем накинулся на меня с ножом, был его сыном. И гнили в губернаторе столько же, сколько и в его отпрыске, а может и больше.
Устроил он все так, что это я без причины напал на его сына, отправив того в больницу с тяжелейшими травмами. Избил так, что чуть до комы не довел, причем обоих. Глупости. Когда я уходил, они были вполне себе здоровыми. Да, попенял, но и только. Мне, бывало, и хуже приходилось. Все было шито белыми нитками и не кому до меня дела не было. И вот теперь, по милости нашей доблестной и неподкупной судебной системы, что стоит на страже обычных граждан, я несусь на всех порах в места, не столь отдаленные — колонию строго режима. Как говорится в пословице: «Не делай добра, не получишь зла»! В этом я убедился на собственной шкуре. Пора меняться, подстраиваясь под существующее положение вещей. Довольно идеалов и моральных благ. Отныне, только за себя я в ответе и буду делать то, что посчитаю нужным. Пускай неправильно или не по-людски, важен лишь результат.
Теперь я, два небритых кавказца, явно не первый срок в тюрьме — по ним видно сразу, и какой-то левый мужик, интеллигентного вида и в очках на пол лица, трясёмся на ухабах в сторону ВКУ ИК-4. Я молчу, все еще толком не пришел в себя после приговора. Интеллигент со мной солидарен. Скорее всего, просто боится первым затеять разговор, в отличие от кавказцев, которые ни на секунду не затыкаются. Смеются, улюлюкают и постоянно косятся в нашу сторону. Но, говорят на своем, так что, ни черта не понятно.
Вдруг, откуда не возьмись, яркая вспышка перед глазами заставляет меня на несколько секунду зажмурится. Это еще что, черт возьми, такое? Зрение возвращается и я вижу, что в руках у меня появился посторонний предмет. Странная белая карта, размером с игральную, покоится в моей правой руке. Судя по блеску и массе, вроде как металл, но неправильный какой-то. Да и веса в нем столько, что он почти и не ощущается. Такого легкого, почти воздушного, я еще ни разу в своей жизни не встречал. Смотрю на соседей — у кавказцев такие же карты, только черного цвета. Вид ошарашенный, значит не их проделки. Да и как бы у них такое получилось? У очкарика карта такая же, как и у меня — белая. Все мы взираем друг на друга, пытаясь понять, что тут происходит. Но в глазах лишь изумление и ни одного ответа. Я отвел взгляд и еще раз посмотрел на свою карту. Две секунды пристального изучения и картина меняется. На ранее белоснежной поверхности карты стали проявляться мутные, будто сквозь воду смотришь, надписи. Напряг зрение, шрифт был мелковат, но не неразборчив: