Братишка, оставь покурить!

Я решил не ехать до конечной остановки, вышел возле милиции и неторопливо направился вглубь улочек. Как все знакомо. И насколько теперь все чужое!..
Внутри у меня боролись два противоположных чувства. Очень хотелось встретить кого-нибудь из знакомых — и в то же время боялся, что тот, кто меня встретит, непременно начнет выпытывать, где и как я жил все эти долгие годы. Врать не хотелось, но и правду говорить — тем более… Повезло или нет, не берусь судить, но только никого не встретил. А ведь когда-то тут меня любая собака знала. Теперь же если и встречался кто-то, его лицо мне ни о чем не говорило. Неужто так много людей сюда понаехало? Или просто не узнаю никого, как и они меня?
Годы, годы… Мой дом. Мой подъезд. Мой этаж. Моя квартира… Впрочем, не так, уже не моя. И никогда больше не будет моей. Звонок за дверью был все тот же — резкий и неприятный, зато не услышать его невозможно. В свое время не поменял я его, так он и остался.
— Кто там? — отреагировал за дверью на звонок детский голос.
И тут же, не дожидаясь ответа, дверь распахнулась. Открыл ее мальчуган. Стоял и открыто и доверчиво глядел на меня снизу вверх.
— Здравствуйте, — приветливо сказал он. — А вам кого надо?
— Здравствуйте, молодой человек, — ответил я. — А мама или брат дома?
Он мне понравился, этот малыш. Хотя, по логике, я должен был бы испытывать к нему чувства со знаком «минус». Впрочем, дети-то тут причем, если мы, взрослые, разобраться между собой не можем?
— Мама на работе, — бодро отчеканил маленький хозяин. — А брат в школе. — Потом он подумал и добавил на всякий случай: — А папа только вечером будет.
— Рапорт принял, — усмехнулся я. — Тогда я попозже зайду. Не возражаете?
Мальчишка озадаченно шмыгнул носом, после чего солидно кивнул:
— Не возражаю. А вы кто?
Кто-кто — конь в пальто. Не твое это дело, мальчуган, не твое.
— Да так, знакомый, — уклонился от ответа. — До свиданья, молодой человек.
— До свиданья.
Я сбежал по ступенькам. Значит, сейчас первым делом в школу. Благо, тут недалеко. В небольших городках все недалеко друг от друга.
Массивная бетонно-стеклянная коробка учебного заведения встретила меня полной тишиной. Все понятно, идет урок. Ну что ж, подождем, нам нынче спешить некуда. Даже не только нынче — нам просто спешить некуда.
Но и не стоять же тут просто так, без дела. Решил войти в школу, побродить по ее коридорам, рассматривая стенды и фотографии тех, кем тут гордятся. Вообще-то у меня лично с данным учебным заведением ничего не связано, я учился в другой, в старой школе. Однако решил-таки войти — есть что-то привлекательное в учебных заведениях. Как будто витает здесь дух чего-то эфемерного, что высокопарно именуется «гранитом науки».
Однако просто так побродить не удалось. Едва я переступил порог школы, постаравшись по возможности тише прикрыть за собой ужасно проскрипевшую пружиной дверь, и оказался в просторном вестибюле, услышал откуда-то женский голос.
— Гражданин, а вы к кому?
Вопрос адресовался явно мне, так что пришлось обернуться. По коридору в мою сторону направлялась худенькая стройная, какая-то воздушная, миловидная женщина. Уже издалека, заранее глядела строго — так что сразу было понятно: она здесь не случайный человек, а тот, кто именуется «представитель администрации» школы.
— Здравствуйте, — ответил я.
Каждому мужчине, наверное, знаком такой порыв, когда вдруг хочется произвести хорошее впечатление на случайно встреченную женщину.
— Здравствуйте, — умерила напор «администрация». — Так вы к кому?
— У вас тут учится Ярослав Коломнин, — ответил я. — Мне нужно бы с ним поговорить.
Мне показалось или же и в самом деле у «администрации» глаза изменили свое выражение, стали внимательнее, строже, настороженнее?
— А вы ему кто?
Ничего более оригинального, чем опять упомянуть глупую шутку про пальто, я не нашелся. Но и теперь воздержался от того, чтобы озвучить реплику.
— Родственник, — усмехнулся я.
«Администрация» на усмешку не отреагировала, смотрела теперь уже с недоумением.
— Я просто «Афоню» вспомнил, — пришлось пояснить —.Помните Леонова? «Родственник, Афоня мне рупь должен… Два».
Женщина отмякла, тоже слегка обозначила улыбку. Сразу же возле глаз обозначились морщинки. Значит, не такая уж она молодая, как мне поначалу показалось.
— А что ж вы сюда-то, в школу, пришли? — уже без первоначальной суровости спросила она. — Еще два урока — и он сам домой придет.
Ну как постороннему человеку объяснить то, что и самому непонятно? Зачем я сюда пришел? Сам не знаю. Пришел — да и все…
— Да вот пришел, да и пришел, — так и сказал я, пожав плечами. — А потом и домой пойду… Просто мне тут идти больше некуда.
Похоже, именно такой невразумительный ответ окончательно сломал лед. «Администрация» кивнула:
— Идемте со мной.
Она повернулась и застучала каблучками по широкому коридору. А я теперь мог бесцеремонно осматривать ее сзади. Худощава, даже, я бы сказал, несмотря на возраст, по-девичьи угловата… Однако есть в ней свой шарм, есть.
Как же давно не обнимал я женское тело, как же бесконечно давно… И стиснул бы ее сейчас, да так, чтобы косточки ее тоненькие хрустнули!
Тело мгновенно откликнулось на шальные мысли. Но-но, тут же остановил я сам себя, стоять, Зорька!
Между тем женщина остановилась у одной из дверей.
— Ярослав сейчас в этом классе. Перемена через десять минут, так что будет лучше, если вы подождете.
Ага, как же, здесь за дверью сидит и постигает науку мой сын, которого я не видел столько лет — а я буду ждать еще целых десять минут! Держи, как говорили в мое время, карман шире!
Теперь я уже был твердо убежден, что моя провожатая что-то знает про нашу семью. Потому что она четко поймала мое настроение, приняла его как должное. И, показав мне пальцем: мол, только тише, не шуметь, подошла к высокой двери класса. Слегка приоткрыла створку. Дождалась, когда с той стороны к ней кто-то подошел. Негромко переговорила. И опять повернулась ко мне.
— Сейчас Ярослав выйдет к вам. И вы можете с ним уйти… — женщина уставилась мне в глаза.
Взгляд у нее был добрый, чуткий, мудрый, понимающий, доверчивый и вместе с тем требовательный. Наверное, так и должен смотреть Педагог, Учитель, которому верят его подопечные.
— Надеюсь… — проговорила она твердо. — Надеюсь… Простите, как вас?..
— Константин Васильевич.
«Администрация» кивнула — очевидно, сопоставив отчество Ярослава с моим именем, удостоверилась в своих предположениях.
— Надеюсь, Константин Васильевич, — она требовательно глядела мне в глаза, — все будет в порядке?
Да, что-то она про меня знала. Впрочем, в этом ничего удивительного нет — в маленьких городках семейные проблемы всегда широко обсуждаются.
— Не переживайте, все будет нормально, — твердо заверил я ее.
В самом деле, что я мог сотворить, со своей справкой в кармане и без гроша за душой?
— Тогда всего вам доброго!
— Спасибо.
«Администрация» повернулась и застучала каблучками по коридору. Эх, пойти бы за ней!..
Но тут раздался скрип отворяющейся двери, который разом отвлек меня от грешных мыслей.
Из класса вышел сын. Мой сын. Сын, которого я не видел так давно.
4
Больше всего я боялся, что сын меня просто не узнает и мне придется ему объяснять, кто я такой и откуда взялся. Еще я очень боялся, что Ярослав узнает меня и тут же уйдет, вернется в класс или еще как-нибудь продемонстрирует свое нежелание общаться со мной. И того, чтобы он не расплакался и повис мне на шее, хлюпая и растирая сопли и слезы, я тоже боялся…
Я вообще боялся этой встречи. Потому что не знал, как отреагирует на мое появление в его жизни единственный на земле близкий мне человек. Близкий по крови — и совершенно неведомо, является ли, вернее, станет ли он мне близким по духу.
Однако все получилось совершенно не так, как рисовалось мне в воображении.