Не случится никогда? (СИ)
— Хватит! — выкрикнул омега в накатившем психозе. — Сидите уже спокойно! Вы, придурки!
Испуганные резким движением и шумом мальчишки дружно выпялились на брата круглыми глазенками, голубыми у омежки Ёньки, серыми — как папины и Ванины — у альфенка Лени, и замерли. Похоже, баловаться обоим перехотелось напрочь.
— Убоища! — рыкнул, для пущего эффекту, на них Ваня, замахиваясь и собираясь дать ближайшему к нему близнецу, Лене, подзатыльник.
Альфенок пискнул и пригнулся, наученный многочисленными предыдущими стычками со старшим братом, а Ваня, вместо того чтобы ударить, вдруг пошатнулся и торопливо прикрыл ладонью рот — тошнота скрутила желудок, подкинув его куда-то в горло.
— Ооохх, — только и сумел выдавить парнишка, кидаясь по направлению к туалету.
Получасом позже омега, основательно проблевавшийся, прополоскавший от кислой рвотной гадости рот и умывшийся, пристроив зад на край раковины, озабоченно чесал в растрепанном затылке, а перед ним, радуя грядущей перспективой аборта, лежали в ряд три положительных теста на беременность.
Привалило-таки, не миновало. Напрасно молился Господу о милости. БЛЯТСТВО!!!
Хотя, пожалуй, нет, блятство было раньше, в течку. И зачем только поперся за этими футболками?! Не срочно же совсем было!
Вошедший без стука папа обнял едва не плачущего первенца и привлек к груди. Мужчина тоже увидел тесты, и сразу понял, где собака порылась. Вздохнул, целуя в висок. Спросил негромко:
— Кто отец, знаешь? Данные его какие есть?
Ваня, не пытаясь отстраниться, но и не обняв в ответ, без особого желания буркнул:
— Должны быть. Он мне свою визитку дал, как раз для такого случая.
Парнишке жутко хотелось отмотать время назад, предотвратить залет, но, увы, сделанное вернуть невозможно.
— Я не стану рожать, даже не заикайся, — сказал он с едва различимым, предупреждающим, потенциально грозящим перейти в истерику вызовом гладящему по плечам и спине папе.
Папа снова вздохнул, более чем горько, и разжал руки, отступил.
— Ванечка, — голос родителя жалко дрогнул и сорвался. — Ваня, ты что удумал?!
Ваня стряхнул тянущуюся потрепать по щеке родительскую утешающую ладонь и фыркнул:
— Аборт, разумеется. А ты сомневался? Не переношу младенцев! Рано мне пока!
Папа смотрел наполняющимися слезами глазами, но приблизиться более не пытался. Покусав губу, он качнул головой, отрицая, передумал плакать и предложил:
— Вань. Давай не будем пороть горячку. Срок маленький, конечно, но решать здесь не одному тебе. Ты сейчас спокойно найдешь визитку, потом позвонишь этому своему альфе и расскажешь ему о ребенке. А потом и обсудим. Договор?
Ване не осталось ничего, как выдавить в ответ «договор». Хотя для себя он не сомневался, абсолютно. Аборт, и нечего тут нюни разводить. Впереди еще столько лет свободы, учеба, течки с симпатичными альфачами, интересная, хорошо оплачиваемая работа, а ему про подгузники и коляски толкуют.
Да ни за какие богатства мира он не свяжет себя ребенком! И звонить Сане не собирается, смысл? Деньги на «процедуру» есть, родители не нищие. К тому же, Саня тоже вполне может завести шарманку про оставить малыша. Бррррр.
Собрав использованные тесты, паренек раздраженно швырнул их в мусорное ведро, весь кипя изнутри возмущением, отодвинул с дороги все же пустившего слезу папу и мимо него прошел в коридор, где висела куртка. Зарылся по карманам, вытаскивая автобусные билетики, смятые купюры и прочий накопившийся мелкий мусор. Визитка обнаружилась в последнем проверяемом — известный любому закон подлости.
Папа наблюдал за любимым старшим сыном из некоторого отдаления, мрачный, как грозовая туча, шмыгал носом и периодически промакивал рукавом веки. Вздыхающий Ваня предложил ему на ладони успевший немного потрепаться по уголкам прямоугольничек, но мужчина принимать бумажку не спешил.
— Это ты, а не я, должен звонить, — омега хмурил брови. — Альфач же твой.
Ваня мгновенно окрысился. Вот заладил — твой, твой. Да в курсах он, что не папин и не отца! Ладно. Сам нагрешил, самому и расхлебывать заваренную кашу. Но без Сани, пожалуйста, от него увольте.
Ваня сжал визитку в кулаке и вознамерился направиться, минуя кухню, прямо в свою комнату, но бдительный, легко раскусивший уловку сына папа ловко перехватил под локоть и удержал.
— При мне, — мужчина протянул отцовскую, взятую с полочки у двери мобилку. — И не спорь. Номер набрать или сам справишься?
Ваню аж перекосило. Шарахнувшись от всевидящего и всепонимающего гнева родителя, паренек больно приложился затылком о выступающий в коридор, по несчастью оказавшийся за спиной угол стены, и зашипел дикой кошкой. Что ж, отмазаться от общения с Саней не получалось.
Более не споря и смирившись с судьбой-подлянкой, Ваня принял у папы телефон и ввел в него выбитый на визитке ряд цифр, моля Господа, чтобы или проигнорили, или заслали в почтовый ящик, оставить головосое сообщение. Увы, абонент был в сети и ответил после четвертого гудка.
— Але, — голос Сани доносился, словно издалека.
Ваня помялся, но папа стоял неумолимо, уткнув руки в боки, ждал. Пришлось подчиниться.
— Привет, Саня, — Ваня нервно сглотнул. — Это я, Иви. Надеюсь, ты помнишь, какой. Да, тот, с которым ты недавно провел течку. — Голос паренька завибрировал от злости. — В общем, так, Саня, — соблазн швырнуть аппарат о стену и разбить вдребезги заставил трястись губы, но пристальный влажный взляд папы давил, требуя выполнения обещанного. — Тут такое дело нарисовалось… В общем…
Саня выслушал блеяние омеги предельно внимательно, не перебивая, без воплей ужаса и причитаний. А выслушав, поразительно спокойно сказал:
— Иви, нам нужно встретиться. И срочно, пока ты дров не наломал. Назови, куда и во сколько, подъеду.
И Ваня тут же, не сходя с места, понял — альфа за беременность и за роды. Хоть бы замуж не позвал…
— Кафе на углу рядом с универом знаешь? — спросил обреченно. — Сегодня в три удобно, у меня в два сорок лекции кончаются.
Саня помолчал, шуршал чем-то в трубку, похоже, листал дневник, проверяя, назначены ли на это время дела, а после подтвердил — да, вполне, и сбросил вызов.
Довольный, просветлевший лицом папа забрал мобилку и похлопал окончательно сникшего сына по плечу.
— Вот и умничка, — похвалил мужчина, и улыбнулся одними глазами. — Встретитесь и обговорите, что, дальше как. Может, еще передумаешь с абортом-то. Парень хоть хороший?
Ваня скривил родителю кислейшую из имеющихся в его мимической коллекции мордочку, в знак глубокого протеста, подавился и со стоном, без предупреждения, метнулся в туалет, обниматься с унитазом — недорыганные час назад остатки завтрака резко попросились наружу.
====== Часть 6 ======
На лекции Ваня не пошел — слишком тошнило, кружилась голова и ноги отказывались держать напрочь. Слабость после последнего посещения туалета накатила такая, что парнишка с трудом, по стеночкам, дополз до спальни, по дороге несколько раз едва не грохнувшись. Упав на постель, прямо поверх покрывала, он долго лежал, «любуясь» и «наслаждаясь» танцующими перед глазами темными мушками, давя накатывающую волнами дурноту, думал о предстоящем аборте, а потом незаметно уплыл в сон.
Разбудил Ваню трясущий за плечо папа.
— Сынок, — мужчина выглядел взъерошенным. — Давай, продирай глаза, хватит валяться! К тебе твой альфач пришел!
Омежка подскочил было, не соображая спросонья, и едва не рухнул с постели на пол — комната вдруг закружилась стремительным вихрем и потемнела, будто резко настал вечер, зазвенело в ушах.
— Папочка, — бедняга, со стоном, беспомощно рухнул обратно на подушки. — Папочка, мне плохо… — и его тут же вывернуло, пеной и желчью — неоднократно уже опорожненный желудок оказался совершенно пуст.
Дальнейшие события почти все прошли мимо сознания — парнишка очень смутно, отдельными, короткими урывками помнил, как мышцы сводило судорогами, вроде, мельтешили вокруг белые халаты, его держали какие-то незнакомцы, кто-то кричал, потом укол в плечо, и наступил мрак.