Моя и точка! (СИ)
В прихожей Ия вернула Марату пиджак.
— О, нет, — муж поймал её за руку как ни в чём ни бывало: — Только не говори, что снова пойдёшь «к себе».
— Пойду, — сделала она шаг назад, и держала её только натянутая рука, что он не отпускал.
— Я так соскучился, — умоляюще смотрел на неё муж.
— А я должна осознать, что ты меня продал, — усмехнулась Ия, расцепив руки.
— Не говори ерунды, — он болезненно сморщился. — Хотя знаешь, когда ты сказала, что мне изменила, на какую-то долю секунды я ведь подумал не о том, что этот араб поимел своё, а что ты могла бы. Ты в последние дни словно сама не своя.
— Это в какие же последние? — сделал она шаг назад. И схватившись рукой за перила, поднялась на ступеньку. — До того, как ты сказал мне, что я должна как-то оправдывать своё жалкое существование? Или после, когда назвал кухонным таймером?
— Ну ты же знаешь, что это неправда. Что на самом деле я так не думаю. Я со зла, в сердцах. Мне тоже было обидно, что ты приревновала меня и к дебелой англичанке, и к добланутой во всю голову Регине. А я, — он задрал голову, выдохнул, потёр руками лицо, провёл по волосам. — Я не знаю, как это сказать, но мне в последнее время словно чего-то в тебе не хватало. И секс с тобой стал каким-то пресным.
— Марат, не усугубляй, — предупреждающе покачала Ия головой и встала ещё на ступеньку выше.
— Я знаю, знаю, что дело скорее всего во мне. Что это я превратил его в утренний ритуал, а вечером слишком устаю, чтобы выкладываться ещё и в постели. Но, клянусь, я не хотел и не хочу разводиться, я просто хочу это изменить. Вернуть назад, возродить все те ощущения, что ты во мне вызывала.
— Вот только не говори, что ты надеялся, будто ссора раздует этот костёр.
— Нет. Ссора была ужасна. Правда, ужасна, — заламывал он руки. — Но я же стараюсь.
— О, да! — улыбнулась Ия натянуто. — Цветы, прощение на коленях, поездка, ресторан, — снимала она туфли, глядя на этого красивого, высокого мужчину, что был её мужем и ведь ничего, больше ничего к нему не чувствовала. Разве что жалость.
Но жалость — плохая советчица. Нет, это больше не Марат её не любил, это Ия его не любила. Жалела, берегла, ценила и так усердно старалась не замечать в нём плохого, что и сама себе поверила, что нет у него недостатков.
— Мы поговорим об этом потом, Марат. Не сегодня, — развернулась она и, закинув за спину туфли, улыбнулась. — Спасибо за ужин!
Ступени привычно заскрипели, когда, мягко ступая босыми ногами Ия побежала наверх.
«Надо сказать Натэлле: пусть найдёт мастера починить лестницу», — вот и всё, о чём думала она, поднимаясь. Зная, что там внизу стоит мужчина, с которым она прожила почти двенадцать лет, и даже не понимает что же он сделал не так.
А главной его ошибкой было то, что он считал жену глупой и слабой.
Глава 53
— Как прошло? — заглянула в комнату мама, когда Ия уже переоделась.
— Никак, — подхватила Ия полотенце, собираясь в душ.
— Не сказала, что выходишь на работу?
— Сюрприз будет, — улыбнулась Ия и потянулась её обнять. — Спасибо, что согласилась присматривать за девочками.
— Да мне только в радость, — погладила её по спине мама и отстранилась. — Фух, как табачищем-то от тебя прёт. Неужели курила?
— Не я.
— Кстати, звонил Марко, — огорошила мама.
— Тебе? Неожиданно, — удивилась Ия. Хотя чему? О том, что происходит в этом доме он знал намного лучше Ии. Более того, теперь у неё было стойкое ощущение, что именно он и режиссировал это. И всё, что сейчас происходит в их жизни идёт по задуманному им или кем-то другим плану.
— Просил передать, что заедет за тобой в девять. Что-то я ничего не поняла, он что будет твоим водителем?
— Тогда это я должна бы ему сказать во сколько за мной заехать. Ох, уж эти мне властные водители, — усмехнулась она. — Но бери выше: Марат нанял его, чтобы меня охранять.
— От кого? — обомлела мама.
— От арабской мафии, — прошептала Ия, сделав большие глаза. — Какой-то злой арабский шейх хочет меня похитить и увезти в свой гарем.
— Ох и выдумщица ты у меня, — махнула мама. — Ладно, ушла я спать, — и качнула сокрушённо головой, выходя. — Арабский шейх! Придумает же.
Ия слышала, как в маминой комнате ещё работал телевизор, когда ходила проведать девчонок, выключить свет в гостиной и проверить заперта ли входная дверь.
Волосы ещё не просохли, когда она забралась в кровать и воткнула в картридер карту памяти, что дал Марко.
И первый же кадр, с которого началась запись, заставил её в шоке закрыть рукой рот: камера дрогнула, когда входная дверь в гостевом домике хлопнула. Марат за руку затащил в неё Алию, с силой захлопнул и зло зашептал:
— Ты с ума сошла? Ты какого хрена сюда припёрлась?
Глава 54
Ия плохо помнила, как заснула. Зато прекрасно помнила, как доходя до конца, она включала короткий видеоролик снова и снова.
Совершая пробежку в густом утреннем тумане своего первого рабочего дня, она всё ещё думала о пощёчине, что Марат отвесил Алие за то, что она посмела ему возразить. (В этот момент записи Ия каждый раз думала как Луд был прав, когда говорил, что муж мог бы её ударить. Теперь она наглядно видела — мог). И следом перед глазами возникали его каменные ягодицы, совсем как Ия себе представляла — белые на фоне загорелой спины, — что ритмично напрягались между стройных бёдер сотрудницы «БиЭндБи», которую Регина чуть было не оставила вместо себя за директора.
Эта волоокая как лань Алия, гибкая и смуглая, стонала как выпь, хрипло и беспрерывно под напором её мужа, и выгибалась, подставляя ему задницу, простив и оплеуху, и злость, лишь бы он поглубже воткнул в неё свой член. И потный от усердия Марат долбился в её влажную щель, кряхтя от удовольствия и сминая ладонью её подрагивающие упругие грудки.
Контрастные струи душа, как и холодный туман, не прогнали это виденье. Ия видела ещё пустой гостевой домик, где не было вещей Марко. Но эти две камеры: одна в прихожей-кухне, а вторая — в спальне, вызывали в ней ледяной озноб не тем, что записали. А тем, что уже стояли там, когда и она на той же кровати, уже застеленной другим, свежим постельным бельём стонала и извивалась под неукротимым напором Марко. И она точно знала, что эта запись у Марко тоже есть.
Она спустилась в кухню, когда ещё не было восьми. Но свежий и покрытый аккуратной щетиной как тепличный огурчик, Марко там уже был.
— Привет! — подскочил он ей навстречу из-за стола.
Его ладони, скользнув по талии и спине, подхватили Ию за шею. И её голова, оказавшись в горячей пригоршне его рук безвольно откинулась, давая волю его губам.
Ия вытерпела его обжигающий, пахнущий кофе поцелуй, не ответив. И Марко упёрся в неё потемневшим взглядом, но так и не отпустил.
— Просто совет? — не мигая глядя на хмурую складку на его переносице, спросила она. — Значит, «развестись» — это был просто совет?
Его красивые полные губы дрогнули в улыбку.
— Это и сейчас совет. А что в этот раз увидела ты?
— Угрозу, Луд, — высвободилась она. — Раз эти камеры стояли там неделю назад, когда мы с девочками ездили к маме, а к Марату приезжала Алия, значит, стояли и в ту ночь.
— Да, — уверенно кивнул он, изогнув одну бровь и рассматривая её с интересом.
— Чего ты хочешь?
Он усмехнулся.
— Для начала предложить тебе завтрак. Чай? Кофе? Может, протеиновый коктейль?
— Всё равно, — не шелохнулась в ответ Ия.
— «Всё равно» я не умею, — пошёл он к кофемашине, двигаясь плавно и бесшумно, всё так же напоминая Ие большого сильного кота. — А вот эспрессо кон-панна — легко.
Глава 55
Плеснув в маленькую чашку из стеклянного кофейника горячий напиток, он зашипел баллончиком взбитых сливок, ловко делая из него спиралью «шапку».
«Ладно, — отхлебнув кофе и облизав оставшиеся на губах сливки, дала себе Ия установку не паниковать: — Пойдём другим путём. Путём знаний».