Эпическое крушение Джини Ло (ЛП)

Она была такой радостной, что могла расплакаться. Я поняла, что она давно не
говорила ни с кем, кроме меня. У нее не было семьи в Калифорнии, а ее взрослые связи
были почти всегда с друзьями папы.
Я обвила рукой ее плечи, и мы прошли внутрь.
 12 
- Так ты уже похлопала его по попе? – спросила Юни на следующий день в
библиотеке.
- Ну тебя! Можно поговорить о чем-то другом. Ты же выиграла? Теперь ты лучшая
скрипачка штата?
- Это была только квалификация, - сказала моя лучшая подруга, обдумывая мои
слова. – Но да, я всех там разгромила. И в качества приза за победу я требую отчет о твоих
делах.
- Между нами ничего нет. Ничего. И ты знаешь, как смешно мы с Квентином будем
выглядеть как пара? Это как Борис и Наташа, гоняющиеся за мышью и белкой.
Юни широко улыбнулась.
- Так он кроха. Но это не значит, что он вкусный. Рейчел пыталась с ним
встретиться. И Шарлотта, Нита, Хиеджон и другая Юджиния. Грег и Филипп пытались
подружиться. А Максин хотела с тобой драться из-за него. Она, кстати, не в себе.
- А ты?
Я не спрашивала ее серьезно, но она восприняла серьезно, вскинула руки.
- Сестринский код, - сказала она. – Я не полезу. Ты бы видела, как вы смотрели друг
на друга в первый день. Я могу поклясться, что вы сияли как лампочки.
Юни встала, чтобы идти на следующий урок. Я должна была тут заниматься, а она
по привычке опаздывала.
- Кстати, - шепнула она, - я говорила об Андру. Это ты вспомнила Квентина.
Я сделала механический карандаш не острым и бросила в нее, она пошла к двери,
смеясь.
Я любила ее, но была рада остаться одна. Мне нужно было учиться в тишине.
Борьба с домашкой успокаивала. Я подготовилась при этом думать о том, что видела
недавно. Разбираясь с заданиями, я словно приходила в себя. Это отвлечение помогало
мириться с безумием Квентина.
Я отодвинула тетрадь по химии, закончив, и вытащила книгу из сумки, не
останавливаясь на перерыв. Эта была из моей книги. Легенда о Сане Вуконге.
Было безопаснее читать ее здесь, при свете дня, не дома. Я на всякий случай
передвинулась за стол к нише у последнего ряда стеллажей. Библиотека могла и опустеть,
но я хотела укрыться как можно сильнее.
Я смогла открыть книгу в этот раз. Там могло быть что-то, из-за чего моя жизнь
разрушится…
* * *
 Император Китая Тан, что удивительно для императора, осмотрелся однажды и
решил, что все ужасно. Его руки были полны жадности, жажды наслаждений и греха. И
ему нужно было, как он решил, отправить гонца на Запад, чтобы он принес святые статуи,
которые вернут его народу чистый разум.
Он нашел для задания монаха с чистым сердцем по имени Сянзань. Он был умным,
красивым мужчиной, талантливым в проповедях и искусстве. Он хотел выполнить
грандиозное задание. К сожалению, он был слабым и безнадежно наивным.
Сянзаню требовался телохранитель. Тот, кто мог сражаться с бандитами и демонами-
людоедами, которые ждали его в пути. Тот, кто мог в тяжком задании искупить грехи
перед Небесами.
Поиск не был сложными. Идеальный кандидат лежал под камнем.
Бодхисаттва Гуаньинь дала указания. Она освободила Сан Вуконга из плена горы и
приказала ему сопроводить Сянзаня в пути. Король обезьян отказался, заставив Гуаньинь
опустить магический обруч на его голову, который сжимался бы каждый раз, когда
Сянзань произнес бы слова: «Ом Мани Падмэ Ом». Если Сан Вуконг не хотел страдать от
жуткой боли, он будет слушаться нового хозяина.
Зверя, запугавшего богов Небес, было мало для сопровождения, и Сянзаню дали
больше спутников. Обжору Жу Байцзе. Ша Вуцзиня, раскаивающегося демона песка. И
принца драконов Западного моря, который принял облик коня для Сянзаня. Пять
путников собрались и отправились…
- Твою мать! – завопила я. Я выронила книгу, словно она меня укусила.
- Как далеко ты зашла? – сказал Квентин.
Он прислонялся к ближайшему стеллажу так спокойно, словно был тут все время и
выжидал момента.
В этот раз я опустила то, что он снова ходил за мной. Была проблема важнее.
В книге была иллюстрация группы, сделанная смелыми штрихами и яркими цветами.
В центре был Сан Вуконг, одетый как нищий, сжимающий в одной руке Рюи цзиньгу бан
и поводья в другой. Пугающего вида мужчина с головой свиньи и демон-монах с широко
посаженными глазами несли за ним вещи. А на коне сидела… я.
Художник пытался придать Сянзаню нежные черты, так что изобразил почти
девушку. По какому-то совпадению художник изобразил грубую карикатуру на
шестнадцатилетнюю Юджинию Ло из Калифорнии.
* * *
 - Думаешь, это я? – сказала я Квентину.
- Это точно была ты, - ответил он. – Мой дорогой друг. Мой напарник. Ты
переродилась в другом облике, но я узнал бы тебя где угодно. Твоя духовная энергия не
изменилась.
- Уверен? Может, за время у тебя спутались воспоминания.
- Царства вне Земли существуют в другом измерении времени, - сказал Квентин. –
Год у людей – день у богов. Для меня разлука была не такой долгой. Месяцы, но не века.
- Просто… не знаю, - я подбирала слова. – Ты не думаешь ведь, что я поверю тебе
сразу, что я – реинкарнация легендарного монаха из сказки?
- Что? – Квентин в смятении прищурился.
- Я сказала, что я не поверю, что я – Сянзань, потому что ты так говоришь.
Рот Квентина медленно открылся. Его лицо от смятения перешло к пониманию,
ужасу, а потом он рассмеялся.
- Ха-ха-ха-ха! – взревел он. Он чуть не упал, держась за бока. – ХА-ХА-ХА!
- Что смешного?
- Ты, - сказал Квентин, смеясь. – Ты не Сянзань. Он был робким и мягким. Другом
всего живого. Это на тебя похоже?
Нет. Но я и не пыталась найти тут логику.
- Сянзань был нежным, как хризантема, - Квентин не успокаивался. – Ты крепкая,
переломила боевой топор сильного Чудесного бога как прутик. Сянзань вопил из-за
раздавленного комара. Ты же убила больше демонов, чем католическая церковь.
Я начала злиться.
- Ладно, тогда кем я была? – если он думал, что я была свиньей, то ему конец.
- Ты – мое оружие, - сказал он. – Ты – Рюи цзиньгу бан.
Я ударила Квентина изо всех сил по лицу.
 13 
Признаю, я злюка. Я злилась из-за определенных вещей. Из-за некоторых тем
злиться даже правильно.
Но я никогда еще не злилась так, как когда Квентин назвал меня Рюи цзиньгу баном.
Гнев поднимался к моему горлу, как лава в вулкане, но при этом раскалывалась
голова. Гнев причинял мне боль. Слепил. Зрение подводило.
Лучше всего это можно было описать так, словно работу моей жизни облили
бензином и подожгли. У меня еще не было такой работы, но так я себя чувствовала.
- Джини, - сказал Квентин за миллион миль от меня. Я едва его слышала. – Джини, -
повторил он, постучав по моим запястьям. – Остынь немного.
Он появился искаженным. Огни постепенно возвращались.
Я бросила его на стол. Мои руки обвивали его шею. Я душила его так сильно, что
чувствовала, как гнутся ногти.
- Прошу, хватит, - он кашлял. – Ты одна из немногих можешь мне навредить.
- Хорошо, - я сдавила сильнее.
Я не понимала, почему так себя вела. Я не должна была так злиться из-за того, что он
назвал меня Рюи цзиньгу бан. Это должно быть забавно, как незнакомец подошел бы и
сказал: «Привет, мой друг, ты знаешь, что ты – Фольксваген Жук?». Я переигрывала, но
не понимала, из-за чего.
Квентин смог ослабить мою хватку на горле, и его лицо стало возвращаться к
нормальному цвету.
- Мы можем поговорить об этом?
Он слез со стола и встал на ноги. Я отпустила его, потому что не хотела произносить
свою речь над трупом. Он хотел поговорить? Конечно. Я собиралась осудить его и вбить