Маскарад

Щит Мартина, впрочем, как и остальных его друзей, превратился в какой-то огрызок и едва-едва выполнявший свои защитные функции, так что не было ничего удивительного в том, что с каждой минутой он пропускал все больше вражеских ударов. Но к счастью до сих пор они носили лишь скользящий характер. Броня держала удары топориков гоблинов, несмотря на это легкие и средней тяжести раны получили все кроме гнома. Но никто не обращал на них внимания, понимая, что стоит им только на секунду взять слабости верх как все будет кончено, гоблины прорвут строй, а их еще не меньше трех десятков, свежих, не вступавших в бой и жаждущих сладкой человеческой крови.
В какой-то момент щит от очередного удара гоблинской дубинки просто разлетелся на куски и Мартин сразу же, едва успев отшатнуться чтобы не получить по голове, получил удар в грудь, от которого на доспехе наверняка осталась глубокая вмятина. От этого удара его отбросило к почти потухшему костру, немало затоптанного гномом пока он метался с копьем и этим же копьем закрыл очередную брешь образованную свалившимся Мартином.
Не чувствуя боли Флокхарт вскочил и с рыком дикого медведя бросился обратно в бой вынимая из-за спины нож.
– Расходимся! – приказал Ландскнехт, увидев, что дела у товарищей столь же плачевны, как и у него самого.
От щитов осталось лишь одно название, превратившись в иссеченный и разбитый в щепу хлам не способный защитить от удара и от которого лучше избавиться, потому как дальше без надлежащей защиты держать строй нет никакого смысла, бойцы только мешают друг другу. Далее для выживания и победы нужно уже не стоять как скала, о которую разбиваются волны, а интенсивно двигаться самому уходя и атакуя.
– Давно пора! – выкрикнул Рудал и метнув копье в особо упитанного гоблина, выхватил свой топор из-за спины и ринулся в атаку, буквально перерубая ногу первому противнику.
Капитаны тут же побросали обломки в морды ближайших врагов заставляя их отшатнуться и выхватив кинжалы, стали быстро рассредоточиваться, выходя на оперативный простор, перескакивая через гору трупов вислоухих. Завязались индивидуальные схватки, в которых гоблины по двое-трое наседали на членов отряда.
Мартин получил сразу трех противников. Визжа, брызжа слюной, приседая и нервно дергаясь из стороны в сторону, они окружали его. Не собираясь им давать такой возможности завершить маневр, Флокхарт ринулся к ближайшему вислоухому на левом фланге.
Тощий гоблин оказался свеж и быстр, и успел увернуться от рубящего удара. А в следующую секунду уже самому Мартину пришлось отражать атаки двух его сородичей.
Дубинку грозившую расплющить ему голову даже под шлемом. Флокхарт принял на меч и буквально разрубил ее на две половины, оставив в руке вислоухого жалкую палочку рукоятки. А вот удар второго зеленомордого вооруженного когтем бархорса отразить не получилось.
Мартин лишь успел подставить руку с ножом. Но удар оказался слишком силен и порядком уставшая рука до этого орудовавшая тяжелым щитом, не смогла отбить удар, лишь только его немного смягчив и меч гоблина ударив во вмятину от прошлого удара дубинкой, пробил доспех.
Закричав от боли, теряя нож, Флокхарт с грохотом упал на лед, правда, перед этим вонзив меч в своего обидчика, пронзив ему сердце.
Оставшиеся двое набросились на раненого человека. Мартину пришлось изрядно покрутиться, оставляя на льду кровавые кляксы, отбивая один удар за другим чувствуя как силы быстро покидают его. В какой-то момент извернувшись он подрубил ногу одному своему противнику и тот упал рядом визжа от боли.
А в следующий момент меч, выбитый ударом ноги оставшегося последнего противника, улетел далеко в сторону. Вислоухий выкрикнул что-то торжественное собирался нанести сокрушительный удар, уже замахнулся своим топориком и начал движение, как вдруг ему в голову врезался камень размером с детский кулак.
Острие топорика выбило ледяную крошку всего в одной ладони от головы Мартина. Сам гоблин в полуобморочном состоянии рухнул на свою несостоявшуюся жертву. Все-таки мозгов у зеленомордых мало чтобы было что встряхивать, так что противник еще в падении стал приходить в себя. А упав, принялся за старое и на льду завязалась драка.
Противники катались то в одну то в другую сторону. Мартин старался сбросить с себя рычащего и исторгающего зловоние вислоухого, а гоблин наоборот старался задушить свою жертву и с каждой секундой, по мере того как он все лучше приходил в себя, жим его лап на горле Флокхарта становился все сильнее.
Ландскнехт пытаясь сбросить с себя злобного инородца лупил его кулаками по бокам, но это не приносило никаких результатов. Более того удары становились все слабее по мере того как лицо наполнялось кровью, а легкие не получали достаточного количества воздуха.
Гоблин торжественно рычал брызгая тягучей слюной, чувствуя агонию своей жертвы. Мартин извиваясь из последних сил почувствовал под рукой что-то твердое и не глядя, определив в нем гоблинский топорик, нанес удар.
Вислоухий в последний момент почуяв опасность попытался найти ее глазами и острие топорика втемяшилось гоблину точно в лоб. Череп не выдержал удара и хватка на шее Мартина тут же ослабла.
Сбросив с себя труп с топориком во лбу, Мартин попытался встать, но смог подняться лишь на четвереньки. Легкие обжигало со свистом и хрипом втягиваемым ноздрями воздухом. Только лишь откашлявшись и отдышавшись Флокхарт мог наконец встать на ноги и схватив свой меч поспешить на помощь к своим товарищам, продолжавших неравную схватку.
Первым кому помог Ландскнехт оказался Камень, он просто оказался ближе всех. За свою помощь командиру он поплатился жестоким ранением правой руки свисавшей с плеча вялой плетью, и теперь лишь едва отбивался от двух наседавших на него гоблинов, даже и не помышляя о контратаке.
Зеленомордые слишком увлеклись преследованием беспомощной жертвы и Мартин, без труда подобравшись к ним сзади двумя ударами уложил нелюдей, срубив одному голову, а второго пронзив по самую рукоять, метнув меч, точно нож.
– Спасибо командир…
– Это тебе спасибо… если бы не твой меткий бросок…
Но на разговоры и размен ненужными любезностями времени не оставалось. Быстро вынув меч из груди поверженного врага, Мартин Флокхарт поспешил к остальным нуждающимся в помощи товарищам.
Ландскнехт рубил гоблинов и волна ненависти захватывала его все сильнее и оттого удары получались изощренными, от которых противник умирал долго и мучительно. Вспарывал животы, протыкал легкие и подрезал сухожилия.
В бою он себе такого никогда не позволял, разя наверняка, сдерживая свою ненависть, зная что долго в сражении одержимым лишь ненавистью не прожить и не победить. Но не сейчас, когда победа уже оказалась в их руках и бойцы добивали последних гоблинов. Здесь он позволил ненависти овладеть собой. Нанося такие кровавые и мучительные для врага раны он мстил гоблинам за потерю родных, мать, жену, сына…
Минута и гоблины все полегли обливаясь кровью и крича от невыносимой боли, корчась на льду.
Тут Мартин заметил невероятную вещь, гоблины восставали из мертвых! Они плохо ориентируясь в пространстве, шатаясь, поднимались на колени и вставали, что-то рыча.
– Что за демон?! – опешил Флокхарт, и плохо соображая от опьянения кровью, все еще стремясь убивать, крикнул своим друзьям: – За мной!
Мартин ринулся навстречу врагу. Секунда и первый из оживших гоблинов лишился головы.
– Стой Ландскнехт!!! – закричал ему вслед Безухий. – Не делай этого!
– Прекрати Ландскнехт! – ринулся вдогонку гном. – Не убивай их! Это наши пленники!
Вслед за гномом побежали все кто мог бежать: Трилист и Горг.
Втроем они повалили Мартин к этому времени успевшего сразить целый десяток вислоухих.
– Это наши пленники Ландскнехт! – встряхнул Флокхарта Трилист. – Ты понимаешь это командир?! Пленники на шкуры!
– Что? – нахмурился Мартин, до которого наконец начал доходить смысл слов.
– Видимо Маг изготовил не слишком долгодействующее снадобье… – пояснил Безухий. – Вот они и начали просыпаться.