Рубикон (СИ)

– Краткость – сестра таланта, – ухмыльнулся я, окинув взглядом ложе, буквально заваленное разнообразными платьями и прочими предметами женского гардероба. – Успокойся. Коли уже ждут, значит, подождут ещё немного.
– Не подождут, – тяжело вздохнув, произнесла Цесаревна. – Во-первых, Нинка уже прилетела. А во-вторых, считай, что нам с тобой не повезло! Прилетели неудачно. Сейчас как раз из Парижа вернулся немецкий борт «номер один» с Максимилианом III Каролингом, совершавшим визит в Бонапартистскую Францию. Так что, Его Величество Император Немецких Земель вознамерился лично познакомиться со своим новым подд‍а​нным.
–​ Так, раз​​ворачивайте самолёт! Улетаем, на хрен.
– Кузьма, ‍не смей! Это серьёзно!
– Да шучу, – я отмахнулся, меняя рубашку. – Только я не его подданный.
– Ты это Максимке не вздумай сказать! – нервно усмехнувшись, сказала Инна с помощью слегка приодевшейся Ленки влезая в алое обтягивающее платье. – Он твои русско-патриотические порывы может и не понять. Да и вообще, лучше побольше молчи! У этого юноши большие напряги с чувством юмора. И не только с ним.
– Юноши?
– Да, – ответила Инна, устраиваясь перед зеркалом и раскрывая свою фирменную четырёхуровневую косметичку. – Максимке девятнадцать лет. Он был коронован сразу же после смерти его отца Леопольда VI. Поверь мне, он очень необычный юноша.
– Даже так, – хмыкнул я, надевая жилетку и пиджак. – Мне начинать беспокоиться о Нине?
– Нинку он боится, – ответила Лена, вместо сосредоточенно наносящей на лицо боевую раскраску Цесаревны подруги. – Когда ей было пятнадцать, Максимилиан, с тогда ещё живым отцом, были с визитом у нас. В общем, случился неприятный инцидент, который обе стороны предпочли замять.
– Так, так, так,– покачал головой я. – Очень интересно. А поподробней?
– Максик, видимо, забыл, что он не дома, а в гостях, и прихватил сестру за задницу, посчитав её одной из фрейлин, – ответила мне Инна, параллельно нанося тушь на ресницы. – А она за это засветила ему кулаком в глаз. Слышал бы ты как он орал, что прикажет её казнить за посягательство на его венценосную особу! И это – в Московском-то Кремлёвском Дворце!
Девушки дружно захихикали, а вот мне почему-то стало вовсе не до смеха.
– А п‍р​облем ​у нас из-​​за этого часом не будет?
– Да ерунда,– отмахнулась‍ супруга, вновь уставившись в зеркало, в то время как Ленка занялась её причёской. – Он всего-навсего Император, хоть и Каролинг, а ты – аж внук самой Канцлерши! Да ещё и признанный герцог Гогенцоллерн, оказывается! Главное, не обижай Максика, и всё будет хорошо. Да ты сам увидишь.
– Похоже, я чего-то в этой жизни не понимаю… – пробормотал я, надевая плащ, и в тайне радуясь, что нам, мужикам, не нужно краситься.
Зато, признаться честно, наблюдать за быстрыми выверенными движениями Инны, было… я бы даже сказал, приятно. Она хоть и обладала от природы, на мой взгляд, почти идеальным для молодой девушки лицом той самой мифической Василисы Прекрасной, уверенно, слой за слоем наносила на него косметику, которая только подчёркивала её красоту!
И как же я ошибался, считая, что это прерогатива девушек. Максимилиан, владеющий большей частью Европы, оказался смазливым и накачанным пареньком, косметики на лице которого было больше, нежели на всех моих женщинах вместе взятых. Когда мы вышли из кишки терминала, подскочивший к нам герольд огласил что-то на немецком языке, про Космоса, понимаешь ли, Гогенцоллерна.
В общем, молодой Император, раскинув руки, подошёл ко мне и обнял, словно друга детства. Причём, как мне показалось, без каких либо голубоватых намёков, но... Разве что по брежневски не засосал.
И всё это под пронизывающим взглядом Нины и улыбочкой из разряда: «Терпи казак – Атаманом будешь!» Потом Его Величество долго хлопал меня по спине, что-то высказывая беснующимся вокруг журнали‍с​там с ​кучей сну​​ющих туда-сюда автономных трёхмерных телекамер и ‍даже сделал со мной селфи, на свой навороченный ПМК.
Причём, переводить что-либо для меня, такого неграмотного, никто даже не пытался. Дойче-лингву в мой автоматический переводчик никто не загрузил, так что я, как и было велено, молчал и улыбался, а подхватившая меня под руку Нина периодически тыкала локтем.
Я, вообще, давно заметил, что моя ненаглядная чувствует, когда я собираюсь засадить кому-нибудь кулаком по охреневшей морде. И от этого складывается впечатление, что мамина псионика далеко не так уж и уникальна. И, хоть я, в принципе, даже в мыслях не допускал ничего крамольного по отношению к девушке, мурашки то и дело пробегали по спине, заставляя ёжиться. Всё-таки жена-ведьма – это не подарок, что бы там не говорили разные фантасты.
В конце концов, наговорившись всласть и перецеловав вежливо подставленные ручки моих девушек, Максимилиан сунул мне под нос свою пятерню тыльной стороной. Нужно быть идиотом, чтобы не понять зачем. Факт вассалитета в Европе нынче подтверждался по старым традициям.
Ну, вот этого я уже сделать и, тем более, стерпеть не мог.
– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами товарищ Максимилиан! – излишне жизнерадостно произнёс я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение, пожимая протянутую мне руку. – Типа восторжен, типа благоговею, и, вообще, надеюсь что в дальнейшем между нами будет полный Гитлер Капут!
Рядом со мной практически мгновенно оказался некто, в зрении третьего глаза выглядящий как фигура, сотканная из миллиардов искорок. То, что произо‍ш​ло пот​ом, уложи​​лось в долю секунды. Спасибо науке, преподанной м‍не американкой «тётушкой» Цесаревен, Барбарой Форекс. «Противостояние», которое импозантная особа, встреченная нами на празднике у Лепестковых-Каменевых, называла «Конфронтация», даже заставила меня на долю мгновения приоткрыть седьмую чакру.
А затем всё закончилось. Только невзрачный человечек из свиты немецкого Императора с лицом, чем-то напоминающим крысиную мордочку, перекошенным от ужаса, резко отшатнулся назад и непременно упал бы, если бы его не поддержал кто-то из соседей. Он очень искусно скрывал, что является «Мейстер Хёммерлайн», то бишь, на нормальном языке – «Аватаром», маскируясь просто под сильного мага шестого уровня. За кого я собственно его и принимал, хотя, например, того же Савелия «Мрачного», Барбару, как впрочем и Сафронова, воспринимал без проблем, даже когда они «тушили» свою Сахасрару.
Произошедшее не укрылось от окружающих. Журналисты взволнованно загомонили, вновь защёлкали вспышки объёмных 3D-камер, а гвардейцы Максимилиана как-то резко подобрались и похвастались за оружие, но были остановлены взмахом руки своего повелителя. Мне же под рёбра впился остренький локоток Нины.
– Глаза, – прошипела сквозь зубы зайка. – Глаза потуши немедленно и волосы! А то будет потом в прессе куча статеек о том, как демонический русско-немецкий герцог-колдун, напал на Максимилиана III. Что ты творишь вообще?
– На меня только что напал вот тот вон придурок, – ответил я, кивнув в сторону держащегося за голову крысёныша. – Он «Мейстер Хёммерлайн», хоть и пытается косить под‍ ​просто​го «Магис​​тра». Так что, похоже, любимая, нам здесь не рады‍.
– Хм-м-м, – девушка нахмурилась и переглянулась с сестрой, а я спиной почувствовал как сопровождавшие младшую Цесаревну осназовцы КГБ резко напряглись, приготовившись к любому развитию событий. – Я тоже думала, что этот ханурик – обычный «Эмерит». И так, Максим, как нам это понимать?
– Мне тоже очень интересно знать. – хмыкнула Инна, поигрывая веером с пушистой меховой тесьмой на верхней кромке.
Император, который всё это время молчал, поигрывая желваками и внимательно вслушиваясь в наш разговор, переводимый портативным устройством и транслирующим его на вставленную в ухо капельку явно очень дорогой гарнитуры, натужно улыбнулся. Затем, театрально разведя руками, он что-то залопотал, обращаясь явно к сёстрам и, наконец, засмеявшись, фамильярно похлопал меня по плечу.
– Глаза! – опять тихо, но явно так, чтобы слышал Император, предупредила меня Нина. – У наших немецких друзей, может сложиться неверное впечатление о том, что хочешь дать Максику в морду!